Елка в подарок - Дар Фредерик - Страница 25

• Предыдущая
• 25/30
• Следующая

Вдова успокаивается, вздыхает, шмыгает для приличия носом и добавляет:

— Они ему сами иногда приплачивали.

— Так, подведем итог: он не сказал ни куда едет, ни с кем должен увидеться. А вы его не спросили!

— Послушайте, комиссар, Анж был не тем человеком, кому можно задавать слишком много вопросов. Он взбеленился, даже когда я просто спросила, какого черта он опустошил кассу… И уехал… И все…

Она изливает на бюст пол-литра соленой жидкости.

— И больше я его не видела.

Устанавливается тягостная тишина. Слышу только, как кровь пульсирует в ушах. Но все равно мне намного лучше. Сейчас бы еще выпить, и микробы сбегут сами и поселятся на чужих гландах. Мне плевать, что вы об этом думаете, но алкоголь — это средство! Мои воспаленные глаза случайно натыкаются на телефонный аппарат — на нем нет диска, а всего лишь красная кнопка.

— Если вам нужно позвонить, — спрашиваю я, — вы соединяетесь через телефонистку?

— Да. Телефонисткой служит Жинетта, она там, в туалетной комнате. Если нам звонят, она соединяет…

— А где она сейчас, ваша Жинетта?

— На месте, где же еще…

— Хорошо. Скажите, когда Анж купил это заведение?

— Года три назад.

— Оно обошлось миллиардов в сорок, не меньше, а?

Она делает серьезное лицо. Когда речь заходит о деньгах, вдове не до скорби.

— Тут я не в курсе. Это дело Анжа.

— У него, видно, деньги только что из ушей не валились, а? Вложить такую сумму. Как вы думаете?

— Вполне возможно! — отвечает она с вызовом.

— Если только друзья не финансировали его предприятие?

— Может, и так! Повторяю, мне ничего не известно!

Нет смысла настаивать. К тому же у меня вдруг рождается идея. В нашей работе главное — иметь идеи своевременно и по всем текущим вопросам. Нужно бороться с белыми пятнами, как сказал бы дерматолог. Это очень важно! Пусть даже дурацкие мысли, бредовые, но они поддерживают тонус…

— Хорошо, вы можете идти. Пришлите мне Жинетту!

Безутешная, потерявшая в одночасье все на свете вдова уходит. Я сжимаю голову руками, что позволяет немного сконцентрироваться. Черт, если принять еще стакан виски, то наверняка станет лучше, но есть риск окосеть.

Тук-тук!

— Войдите!

Жинетта оказывается этакой мышкой без возраста и цвета, поскольку редко подставляет лицо солнечным лучам. Девица в туалетной комнате — непременный атрибут всех заведений, претендующих на шик. Проводить жизнь в подвальном помещении, где люди отправляют свои естественные надобности, согласитесь, это драма, я бы даже сказал трагедия.

Драма в том, что вы бросаете ей на тарелочку мелкие монеты, поскольку ваш мочевой пузырь или кишечник правильно функционируют. Она получает вознаграждение за ваш диурез или перистальтику. Но черт с ней, с этой стороной вопроса! В конце концов, сходить в туалет не так дорого! Но Жинетта, если говорить о ней лично, она-то ждет принца, красавца на белом коне, а вместо него в туалетную заходят всякие козлы, расстегивая на ходу ширинку. Они видят Жинетту и реагируют всегда одинаково — лезут в карман за мелочью. А если нет мелких денег, пытаются отделаться стандартными шуточками.

Единственное развлечение как бы в утешение ей — телефон!

— Жетон, мадемуазель!

Жетон — это счастливый билет для мисс Пипи. Далее перед ней разыгрывается спектакль одного актера для одного зрителя, то есть для нее. “Алло! Дорогая, это ты? Я на заседании административного совета, очень затягивается, председатель хочет обсудить все проблемы сразу, чтобы проголосовать сегодня же за принятие бюджета по поводу индексации новых капиталовложений в угольные шахты, словом, квадрат гипотенузы и синус на косинус, раньше четырех не кончится!”

Или же:

“Это ты, любовь моя? Твой муж не вернулся из командировки? Отлично, я еду. Нам будет с тобой хорошо. Помнишь, как было прошлый раз? Знаешь, когда мы с тобой упали на кровать, а ножки подломились…”

И мисс Сортир мечтает, без конца прокручивает в своем усохшем от однообразия жизни и отсутствия солнечного света воображении услышанные сцены, задумчиво разрезая газетные листы на восемь частей и разнося эти бюллетени для голосования по избирательным кабинам.

— Скажите-ка мне, милая Жинетта…

Мое звуковое послание ей, похоже, очень по нутру. Она одновременно начинает двигать глазами, носом и худосочной задницей.

— Да?

— Если мне нужно позвонить с этого аппарата, то как я должен действовать?

Она заговорщицки улыбается одними глазами — этакая проказница, подложившая кнопку на стул учительницы.

— Вы нажимаете на кнопку на аппарате. У меня зажигается красная лампочка… (У нее! В сортире!) Я снимаю трубку. Мне говорят номер, я набираю, затем сую штекер в соответствующее гнездо…

— Господин Равиоли вчера наверняка просил вас соединить его с кем-то часов в одиннадцать или чуть раньше?

Она задумывается.

— Нет.

— О! Послушайте, милое дитя, вы ошибаетесь, не так ли? Подумайте как следует, это очень важно!

Она энергично трясет головой.

— Клянусь, хозяин никому не звонил. Облом! Одна из моих гениальных идей тает на глазах.

— Но, — добавляет телефонистка быстро, — наоборот, вчера как раз звонили ему!

Я подскакиваю от радости.

— Во сколько?

— А вот примерно в то самое время, как вы сказали.

— Кто ему звонил?

— Мужчина.

— Его имя?

— Он не хотел себя называть. Попросил соединить с господином Равиоли и заверил, что, мол, очень важно! А потом добавил: скажите ему, звонит друг из Маньи-ан-Вексена…

— Друг из Вексена?

— Да.

На моем лице появляется глупая, блуждающая улыбка, какая бывает только у помешанных после процедуры лечения электрошоком. Прекрасно, это же все объясняет! Все становится на свои места! Остается взять рыбку голыми руками!

— Вы случайно не слышали их разговор?

— Это невозможно!

— Они долго разговаривали?

— Довольно долго. Минут десять, я думаю…

— Спасибо, зайчик! Вы мне дали бесценную информацию.

Жинетта возвращается к своим писсуарам. Некоторое время я сижу и обдумываю услышанное. Затем, понимая, что и так достаточно долго оккупировал “Раминагробис”, решаю оставить это милое заведение на попечение своих заждавшихся в ревнивом бездействии коллег.

Возвращаемся с Матиасом в Контору. Быстро поднимаюсь к себе в кабинет, чтобы причесать растрепанные мысли, а то, мне кажется, уже через несколько мгновений они начнут путаться и выпадать, как первый младенческий пушок. Словом, лови момент, Сан-А!

Риголье возвращается одновременно со мной. Элегантные перчатки туго облегают его мощные кулаки, узел на галстуке безупречен, два золотых зуба сверкают на солнце.

— Я нашел такси, патрон.

— Отлично! Что выяснил?

— Таксист отвез нашего клиента в гараж в районе Перер.

— Адрес?

Риголье опережает меня:

— Я побывал в гараже. Аква ставит там свою машину…

— Марка машины?

— “Пежо-204”.

— Он ею пользовался вечером?

— Да. Как сказал ночной сторож, с ним такое иногда случается…

— В котором часу Аква вернулся?

— Он поставил машину в гараж только что…

— Когда?!

— Он только сейчас ее туда поставил, — спокойно повторяет Риголье.

Значит, наш друг Серж Аква оставил машину у дома до утра.

— Благодарю.

— Я больше вам не нужен? Можно пойти пообедать?

— Иди!

Обедать! Как люди умудряются испытывать голод? Бывает же такое понятие, как аппетит!

— Вам все так же плохо?

— Ничего, спасибо.

— У меня есть одно радикальное средство против ангины: полоскание с уксусом! Может, вам попробовать?

— Отличная мысль! Я туда добавлю немного соляной кислоты, а для вкуса — азотной. Если не поможет, то попробую полечиться паяльной лампой!

Инспектор смеется для приличия, поскольку я его шеф, а в обязанности подчиненного входит с радостным смирением переносить идиотские шутки начальника, но уходит он с обиженной миной.

• Предыдущая
• 25/30
• Следующая