Ярость - Байерс Ричард Ли - Страница 5

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая

– Одна девушка, из людей, ранена, и ей нужна помощь. Дорн остался при ней на случай, если объявится кто-нибудь из крысоподобных.

– Это они ее ранили? – спросил Павел. – Тогда она тоже может стать оборотнем.

– Нет. Во всяком случае, не похоже. Давай оторви-ка свой чертов зад от стула и айда со мной!

– Ладно, пошли.

Павел сгреб со стола все, что осталось от его монет, и прихватил свою булаву. У выхода к ним присоединился Рэрун Похититель Снега.

Если говорить об искусственной внешности, Уилл с Павелом были «нормальными» членами их небольшого братства. При виде же Рэруна, как и Дорна, все оборачивались, ибо арктические карлики были так же редки в землях близ Лунного Моря, как и полуголемы. Ростом едва ли выше Уилла, Рэрун был приземистый и плотный, в ширину почти такой же, как и в длину. Он носил козлиную бородку и длинные, до талии, распущенные волосы – такие белые, что трудно было различить, где кончаются волосы и начинается мех белого медведя, из которого была сшита его туника. С волосами контрастировало лицо, обветренное и обожженное солнцем до невероятной красноты. В короткопалой руке Рэрун держал ледовый топор.

– Пошли, – сказал карлик.

Уилл повел их неосвещенными улицами города, и даже в темноте было видно, что это недостроенное поселение, только-только отвоеванное у диких лесов, – место глухое и необжитое. В этих краях встречалось множество подобных поселений. Однако впечатление было обманчивым. Цивилизованный народ – в большинстве своем люди – обитал вокруг Лунного Моря с незапамятных времен, о чем свидетельствовали бесчисленные руины, подвергшиеся воздействию времени и непогоды. Увы, войны и стихия делали свое дело, и человеку приходилось раз за разом отстраивать новые поселения на развалинах старых городов.

Конечно же, Илрафон был глушью даже по местным меркам. Стоящий на восточном берегу Драконова Пролива, соединяющего Лунное Море с Морем Падающих Звезд, он служил важным перевалочным пунктом на морском и караванном пути в обоих направлениях. Но город был также печально известен как прибежище разбойников и пиратов. Множество мошенников рыскали здесь в потемках, но сегодня никто, казалось, не собирался беспокоить Уилла, Павела и Рэруна. Статный, высокий священник предположил, что они выглядят для этого слишком внушительно, включая его самого.

Покинув Дамару, он по привычке продолжал носить свои красно-желтые жреческие одеяния. С годами они совсем износились, остался только позолоченный амулет. Павел стал ходить, как лесные бродяги, в грубых одеждах из шерсти и кожи. Изменился он и в другом: двигался, как охотник, которым теперь стал, – осторожный и в то же время уверенный в себе – и на поясе всегда носил готовое к бою оружие.

Надо было спешить, и Уилл на ходу объяснил, в чем дело.

– Не понимаю, – сказал Павел, выслушав его рассказ. – Если они что-то замышляли, то почему просто не всадили ей в спину нож? Зачем сидеть и ждать, пока она истечет кровью?

– Подозреваю, – сказал Уилл, – что они действительно за кем-то послали, но не за жрецом, а за своим вожаком. Вот они и дожидались, что он придет и решит, что делать: убить или ограбить ее и что потом делать с награбленным, а может, потребовать за нее выкуп или продать ее в рабство.

Трое собеседников подошли к сомнительного вида трактиру на окраине Илрафона. Вдали виднелись обгорелые остовы домов, уничтоженных каким-то бедствием, постигшим порт. Разрушенное никто не потрудился снести или восстановить. Войдя в таверну, Павел обнаружил примерно то, что и ожидал увидеть: мертвые крысолюди, раненая, лежавшая без сознания девушка удивительной красоты, несмотря на пепельный цвет лица и разорванное платье, сквозь ткань которого проступала кровь, и, наконец, Дорн, сердито глядевший на него.

– Ну и что вас так задержало? – раздраженно спросил великан.

– Мы отправились сразу, как только этот дурак пришел и сказал, что я нужен, – ответил Павел.

Он опустился на колени рядом с девушкой, оторвал рукав ее платья и поморщился. Раны были даже серьезнее, чем он ожидал. И все же, милостью Летандера, он мог спасти ее, хотя для этого требовалось воспользоваться самой могущественной магической силой, которая была в его распоряжении. Павел произнес магическую формулу, и его руки начали излучать золотой свет. Он приложил ладони к кровавым ранам на теле девушки.

Когда заклинание сделало свое дело, ладони Павела остались словно опаленными. Когда ощущение жжения в них ослабело, раны на теле девушки перестали кровоточить и затянулись. На ее коже цвета слоновой кости остались лишь едва заметные розовые полосы, как будто раны заживали не одно десятидневье, губы ее порозовели, а к щекам вернулся румянец.

– С ней все будет хорошо, – сказал Павел.

– Ну хоть на что-то ты годишься, – заметил Уилл. Учитывая их вечную шутливую вражду, в его устах это было нечто вроде похвалы.

Веки девушки дрогнули, и она открыла глаза. Огромные, блестящие, необыкновенного фиолетового оттенка, они поражали, впрочем, как и весь ее облик. На мгновение взгляд ее остановился на Павеле, затем скользнул на священный кулон, висящий у него на шее.

– Это вы меня исцелили? – спросила она. Несмотря на перенесенные страдания, голос ее звучал чисто, как свирель. – Благодарю вас, и Летандера тоже.

Уилл усмехнулся.

– Не стоит благодарить шарлатана, – сказал он. – Обычно он только все портит и губит больных. А вот мы с Дорном потрудились на славу. Я – Уилл Тернстон. Вообще-то на самом деле Уилимак, но для друзей – просто Уилл.

– И вам спасибо, Уилл Тернстон, – сказала она. Павел помог ей подняться и сесть в кресло. – И вам, добрый Грейбрук.

Как и следовало ожидать, Дорн только что-то промычал и отвел глаза. Он сам устыдился своей неучтивости, но так ничего внятного и не сказал.

– Мое имя – Кара… ну, пусть будет так, – сказала девушка. – И меня уже давно беспокоит остальная его часть.

Знакомство состоялось, и священнослужитель отправился разузнать, что есть в кладовке за стойкой, и принести Каре какой-нибудь освежающий напиток.

Карлик спросил:

– А как же, позвольте спросить, милая девушка, вы оказались среди такого сброда? – Он указал костяной рукояткой своего топора на мертвых оборотней.

– На меня напали прямо на дороге за городом, – ответила Кара. – Я серьезно пострадала, но мне удалось спастись бегством, и я постучала в первую попавшуюся дверь. Думаю, остальное Уилл вам рассказал.

– Более или менее, – сказал Рэрун, сев на высокий табурет и свесив короткие ноги в замшевых сапогах. – Однако он не знает, кто же на вас напал.

– Я тоже не знаю. Люди с мечами и шпагами. Наверно, бандиты.

Павелом овладело смешанное чувство удивления и любопытства. Он раздобыл бутылку вина, лучшего из того, чем располагал этот трактир, – какого-то красного вина из Сембии, а также охапку оловянных кубков, полотенце, чтобы их протереть, и направился обратно к Каре и друзьям.

– Разбойники убили ваших попутчиков? – спросил Рэрун.

– Нет. То есть я хочу сказать, что путешествую одна.

– В этих краях, глубокой зимой? – спросил карлик, вскинув белые лохматые брови. – Очень смело. Вам повезло, что вы спаслись от погони.

– Я – бард, – сказала Кара. – Меня защищают мои песни, и они спасли бы меня от бандитов, если бы те не застали меня врасплох. Сначала мне удавалось отражать их натиск, но только до тех пор, пока меня не ранили. Я хотела использовать магию, чтобы помочь Дорну и Уиллу против крысолюдей, но стоило мне начать, как я получила удар по голове…

– Все в порядке, – прервал ее хафлинг. Она ему нравилась. Что ж, Павелу, наверное, тоже. – Я видел, как падали даже самые сильные воины, получив серьезные раны.

– Хватит болтать, – проворчал Дорн. – Если вы можете встать, девушка, товсем нам лучше убраться отсюда. Мы с друзьями должны пойти в совет торговцев и объяснить, что произошло, пока кто-нибудь не обнаружил эти тела. Тем более что все они начали опять приобретать человеческий облик. Мы проводим вас до гостиницы, там вы будете в безопасности.

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая