Отряд полосатых - Сидоров Геннадий Александрович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая

— Это что такое «Зарница»? — силясь что-то вспомнить, спросил незнакомец.

— Неужто не знаете? — удивился Санька. — Военная игра!

— Ах да, забыл, — спохватился незнакомец. — Из памяти выбило. Нет, не вытащить тебе меня, паренек, придется еще кого-нибудь подождать…

— Лыжня вечером глухая, тут только днем народу пропасть, — сказал Санька. — Вот разве мне за подмогой в деревню вернуться… Вы подождете, не застынете?

— А далеко это?

— Версты три, должно…

— А не забудешь ты обо мне?

Санька надулся, обиженно произнес:

— Как можно забыть о человеке, ежели он в беду угодил…

— Извини, парень, не подумавши ляпнул, — простительно вздохнул незнакомец. — Ты, небось, пионер?

Санька гордо промолчал: чего ж тут зазря спрашивать. Потом ответил вопросом:

— Спички есть?

— Вроде были где-то…

Санька снял лыжи и, проваливаясь по колено в снегу, стал собирать топливо. Натаскал целую кучу хвороста, наломал сухих веток. Через несколько минут на лыжне жарко затрещал костер. Языки пламени осветили измученное болью лицо пострадавшего лыжника.

— Вот, — сказал Санька, — ложитесь у огня: здесь мороз вас не доймет. Только не давайте костру затухнуть, дров вам пока хватит. А я быстро вернусь!

И не успел незнакомец поблагодарить Саньку, как он уже, встав на свои видавшие виды лыжи, умчался в деревню.

Ходко скользит обратно по знакомой лыжне пионер Санька Семенов. Человек попал в беду, выручать надо. Жаль, конечно, что не увидит он нынче кинофильм о пограничниках, но тут ничего не поделаешь…

В деревне среди сельских друзей Санька отобрал самых здоровых, выносливых ребят. Спешно нашлось таких четверо.

Нашли большие санки. По той же лыжне вернулись к костру. Незнакомец лежал, протягивая к огню стынувшие руки и ноги.

— Вот вас сколько дружных! — обрадовался он, когда ребята осторожно усаживали его на санки.

Лыжник был грузным, дюжим человеком. Устроили его кое-как в полулежачем положении. Командовал операцией Санька.

— Тронули! — сказал он, впрягаясь в санки первым.

Труден был путь по дну оврага с таким нелегким грузом.

Полозья увязали в снегу, натыкались на сгнившие корневища. Ладно хоть незнакомец крепился, не стонал: видно, понимал, что ребятам тоже не больно сладко. Пока вывозили его к дороге, семь потов с них сошло.

А на дороге остановили первую попавшуюся автомашину. Шофер помог пострадавшему поудобней разместиться в кабине. Тот поманил Саньку к себе, спросил дрогнувшим голосом:

— Как тебя зовут, пионер? Найду я тебя, когда выздоровею, отблагодарю…

Санька в ответ только шмыгнул носом:

— Ни к чему все это…

А тут взревел мотор, шофер, перегнувшись через незнакомца, хлопнул дверцей.

Санька, отступив назад, махнул рукой. Крикнул весело:

— Поправляйтесь скорее!

Обдав ребят снежной пылью, автомобиль увозил больного пассажира в городскую больницу.

В этот последний день старого года в лесу было прямо-таки великолепно и сказочно. В радужном серебристом блеске стояли белоствольные березки и легонько шевелили своими зелеными лапами мохнатые ели. От веселого писка синиц деревья, казалось, звенели, словно певучие струны неведомого музыкального инструмента.

И солнце было в этот день хоть и холодноватое, но доброе и румяное. Оно искрилось на лесной морозной полянке в каждой крупице снега, как будто здесь кто-то, приветливый и щедрый, нарочно рассыпал целые пригоршни мелких ослепительных зернышек-огоньков.

Вот на эту волшебную полянку и прибежали нынче порезвиться маленькие зайчата — Тимка и его крохотная сестренка Симка. От прелести зимнего лесного приволья зайчата смешно щурились и крутили ворсистыми мордочками.

Вдруг Тимка приметил на середине полянки небольшой горбатый сугроб.

— Смотри, Симка, — сказал он, — а утром я этого сугроба вовсе не замечал…

— Правда, его не было утром, — согласилась Симка.

Зайчата сразу насторожились.

— Слушай, Тимка, ты не знаешь, что это здесь недавно пролетело? — тревожно спросила Симка.

— Знаю, злая Вьюга, — покровительственно ответил Тимка.

— А куда она сейчас улетела?

— Ищет, кого бы колючим снегом засыпать.

— Не надо Вьюги, а, Тимка?

— Конечно… А то насыплет вот таких сугробов, нам и поиграть негде будет.

Тимка мечтательно притих, затем вздохнул и произнес:

— А к людям нынче Новый год придет. У ребят веселый праздник начнется.

— Вот бы к ним в гости попасть…

— Дед Мороз со Снегурочкой к ним, наверно, уже собираются…

— Их-то всегда приглашают ребята, — сокрушенно сказала Симка.

Тимка жизнерадостно вздернул вверх свою лукавую мордашку:

— Так и мы унывать не станем! Давай, Симка, на белой полянке лапками петли рисовать!

— Давай лучше поиграем в скакалочки-считалочки, — просительно предложила Симка.

— Давай!

И Тимка с Симкой стали расторопно прыгать по полянке, подпевая себе при этом:

Пока зайчата весело рисовали на снегу лапками замысловатые узоры, на полянку с разных сторон воровато выползли два их старых недруга — Серый волк и лиса Лисуня. Но они покуда скрывались в кустах молодого орешника.

Лисуня скорчила уморительную рожицу и жеманно сказала чуть слышным голоском:

И сама тем временем стала готовиться к прыжку…

Серый, однако был настроен гораздо воинственней. Не видя Лисуни, он алчно закричал:

И длинной серой тенью кинулся на зайчиков.

Лисуня, опасаясь, как бы добыча не досталась одному серому разбойнику, тоже метнулась в тот же миг на середину полянки. Но хищники жестоко просчитались. Тимка был поопытнее своей сестренки и ловцов заметил вовремя.

— Берегись, Симка! — воскликнул он и пустился наутек.

Симка, увернувшись из-под самого волчьего носа, тоже бросилась прочь. Они удрали мгновенно. А Серый и Лисуня, не сумев отвернуть в сторону, со всей прыти столкнулись лбами — бом-бам!

— У-уу! — взвыл от боли серый разбойник.

— И-ии! — взвизгнула хитрюга Лисуня.

Целую минуту они сидели один напротив другого и сконфуженно трясли ушами. Первым пришел в себя Серый, он почти простонал:

— Это ты, желтобрюхая?

— Я, серенький, я, миленький, — проскулила в ответ Лисуня.

— Ты зачем здесь?

— С зайчиками решила поиграть. А ты?

Волк был менее хитер и обходителен, чем его лесная соучастница по разбою, поэтому ответил откровеннее:

— Я в прятки хотел с ними поиграть. — У меня второй день пустой живот, я бы зайчишек туда спрятал!

Лисуня льстиво хихикнула:

— Да уж их потом бы никто не нашел…

Серый жадно облизнулся. Да так, что его язык едва не задел Лисуню, сидевшую перед /шм почти в полуметре. Проворчал:

— Я сейчас потрогал бы даже самого быка за рога! А-ам!

Лисуня жалостливо прикрыла плутоватые глазки:

— Хорошо людям, к ним праздник идет… Будут курочками да уточками лакомиться.

— И бараньими котлетами, — грубо подсказал Серый.

— Ах, перестань, Серенький братишка, — всхлипнув, произнесла Лисуня. — У меня слюнки текут. Как ведь го* лодно!

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая