Подружки - Санчес Патрик - Страница 1

• 1/125
• Следующая

Сидеть на жесткой скамье в церкви было неудобно. Чертовы католики, подумала Джина Перри, как же долго у них длятся венчания! У протестантов или иудеев церемония гораздо короче. Ну какой смысл в многократных коленопреклонениях и вставаниях? Знай Джина заранее, что придется высидеть всю мессу, она бы в жизни не пришла. В довершение всего не явилась Линда. То есть она, возможно, сидит где-то среди собравшихся, но в такой переполненной церкви Джине никак не удавалось отыскать Линду в толпе гостей.

Когда свидетель жениха торжественно читал стих из Библии о том, как Господь создал Еву из ребра Адамова и что из этого вышло, Джина немного отвлеклась. Этот отрывок она помнила наизусть: за последние несколько лет все ее подруги повыходили замуж, удостоившись почетного звания ЧЗМ (Чьих-то Законных Мегер). Джину не покидало ощущение, что все подруги вступили в клуб, куда ее не приняли. Поддерживать отношения при таком раскладе стало сложно: большая радость идти куда-нибудь вместе с супружеской парой и чувствовать себя третьей лишней! Получив недели три назад приглашение на встречу выпускников, Джине не верилось, что после окончания высшей школы[1] пролетело почти десять лет. И уж как-то совсем не укладывалось в голове, что почти все подруги замужем, а некоторые даже обзавелись детьми.

Церковь, построенная в классическом стиле, утопала в белых и розовых розах: бело-розовый алтарь, бело-розовый пол на возвышении вокруг алтаря, бело-розовые подоконники узких витражных окон. Чуть раньше, наблюдая, как из лимузина выбираются подружки невесты, Джина и вовсе потеряла дар речи: все как одна в розовых платьях (того же оттенка, что и розы в церкви), с белыми бантиками на рукавах и огромными белыми бантами на груди. Пенелопа очень просила ее быть свидетельницей на венчании, но Джину внутренне ужаснула перспектива еще раз оказаться в этой роли. Скопившихся у нее в шкафу платьев пастельных тонов с рукавами-буфами хватило бы на целую армию трансвеститов, и у нее не было ни малейшего желания пополнять эту коллекцию новым приобретением. К тому же Джине до смерти надоело торжественно следовать за новобрачными по ковровой дорожке с видом доброй феи. Поэтому она солгала Пенелопе, сказав, что работа не оставляет свободного времени и она боится подвести всех в день торжества.

Вся затея с венчанием в церкви была просто смешной: Пенелопа не отличала Иисуса Христа от «Джезуса Джонса»[2] . Но, как и большинство их приятельниц, годами не посещавших церковную службу, Пенелопа, выбирая место для церемонии, тут же вспомнила, что она католичка.

Казалось, венчание будет верхом занудства, но, к удивлению Джины, бело-розовое шоу явно удалось. Стояло прекрасное летнее утро, и церковь, украшенная в самых нежных тонах, вызвала искреннее умиление у собравшихся гостей. Джина, напротив, с трудом подавляла растущую неприязнь к этой свадьбе. Пенелопа была хорошей подругой, но сейчас Джина мечтала о какой-нибудь катастрофе: хоть бы Пенелопа разволновалась сверх меры и ее вырвало на свадебное платье. А еще лучше, чтобы Донни передумал во время венчания и сбежал из церкви. Тогда на церемонии стало бы одной одинокой девицей больше…

Джина огляделась. Куда ни посмотри, всюду пары. Похоже, только ее угораздило прийти на свадьбу без кавалера.

Не успела Джина подумать, что нет повести печальнее на свете, чем одинокая девушка на чужой свадьбе, как рядом с ней на скамью присела дамочка в обтягивающей юбке-матроске и куцей блузке без рукавов. Выглядела дамочка намного старше своих сорока шести лет. С тонкими сухими волосами, резким голосом и мелкими морщинками по всему лицу она могла бы символизировать очередную антитабачную кампанию — хоть сейчас помещай ее фото на постер с лозунгом «Курить вредно!». Видимо, дамочка недавно побывала в парикмахерской: ее волосы были выкрашены в еще более яркий морковный цвет, чем обычно.

— Ширли, — прошептала Джина, — почему ты так опоздала? Постояла бы уж лучше ближе к входу, пока венчание не закончится.

— У меня была запись на укладку. Это заняло уйму времени. Я что-нибудь пропустила?

— Вообще-то всю церемонию.

— Вот и хорошо. Венчания — такая тягомотина… Мечтаю побыстрее добраться до бара.

— Мама! — с нажимом сказала Джина. Мамой она называла Ширли, когда та доводила ее до белого каления.

Вообще-то по окончании церемонии Джина намеревалась улизнуть домой, чтобы не ехать на торжественный обед по случаю бракосочетания, и сейчас искала подходящий предлог, глядя, как Пенелопа и Донни рука об руку торжественно спускаются от алтаря под величественную музыку органа.

Вместе со всеми Джина вышла из церкви. Гости столпились неподалеку, некоторые снова заходили внутрь, чтобы сняться на бело-розовом фоне. Схватив Ширли за руку, Джина протиснулась к своей машине и снова поискала глазами Линду, но той нигде не было. Джина села за руль, решая, как поступить. Ее не пугала перспектива пойти на свадебную вечеринку с Ширли в качестве эскорта. Никому и в голову не пришло бы язвить по поводу того, что она пришла с мамочкой: Ширли была в приятельских отношениях почти со всеми друзьями Джины, по крайней мере с теми, к кому Джина решилась ее подпустить, и к тому же Ширли пригласили на свадьбу. Хотя материнские чувства у Ширли отсутствовали напрочь, с пси всегда было весело на вечеринках в высшей школе или на барбекю в университете[3] .

Сосед Джины, ее бывший бойфренд, согласился было составить ей компанию и пойти на свадьбу, но накануне позвонил и сообщил, что слегка приболел и вряд ли сможет сопровождать ее. Джина уже свыклась с мыслью провести остаток дня с Линдой, попивая вино и перемывая косточки подружкам невесты. Теперь, поразмыслив, она решила, что как-нибудь вытерпит начало обеда и торжественный вход новобрачных, а потом, поздравив счастливых молодоженов, тихо слиняет.

Подъехав к отелю «Мариотт» на Четырнадцатой улице, Джина и Ширли поднялись в бальный зал и остановились у стола с подарками. Когда Джина поставила на стол набор посуды от «Хейц», Пенелопа занесла его в список, а Ширли достала из сумки визитную карточку.

• 1/125
• Следующая