Пусть идет снег - Грин Джон - Страница 36

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая

Теган нервно пожала плечами:

— Наверное.

— В голове не укладывается, — вздохнула я. — Он не пришел, не позвонил, не написал. Вообще ничего не сделал.

— Может, он просто хотел разбить твое сердце так, как ты разбила сердце ему, — заключила Дорри.

— Дорри! — У меня снова слезы брызнули из глаз. — Зачем ты такое говоришь?!

— Или нет. Я не знаю. Но Эддс… ты сделала ему очень больно.

— Знаю! Я сама только что об этом сказала!

— Ты нанесла ему ужасную, глубокую, незаживающую рану. Как Хлоя, когда она бросила Стюарта.

Хлою Ньюланд и Стюарта Вайнтрауба в грейстаунской школе знали все: Хлоя изменяла Стюарту, а Стюарт никак не мог ее забыть. И угадайте, где они расстались? В «Старбаксе». Хлоя целовалась с другим парнем — в туалете! развратница! — а потом пришел Стюарт, и все произошло у меня на глазах.

— Ого, — выдохнула я.

Сердце заколотилось, потому что я вспомнила, что в тот день ужасно разозлилась на Хлою. Я подумала, что так изменять своему парню — это… бессердечно. Я велела ей уйти, и Кристине пришлось провести со мной воспитательную беседу. Она сказала, что в будущем мне не следует выгонять из «Старбакса» клиентов только за то, что они ведут себя как бессердечные сучки.

— Ты говоришь… — Я пыталась понять, что означало выражение лица Дорри. — Ты говоришь, что я — Хлоя?

— Конечно нет! — вмешалась Теган. — Она не говорит, что ты — Хлоя. Она говорит, что Джеб — Стюарт. Правильно, Дорри?

Дорри не ответила. Я знала, что ей жалко Стюарта, потому что все девочки в нашем классе его жалели. Он был милым мальчиком, а Хлоя обращалась с ним как с тряпкой. Но Дорри сочувствовала ему не только поэтому: кроме нее, Стюарт был единственным евреем в нашей школе, и между ними было что-то вроде родства.

Я сказала себе, что Дорри заговорила о Стюарте и Хлое именно поэтому. И что она вовсе не хотела сравнивать меня с Хлоей. Та была не просто бессердечной сучкой, она еще и красила губы красной помадой, которая ей не шла совершенно.

— Бедный Стюарт, — проговорила Теган. — Мне так хочется, чтобы он нашел девушку, которая заслуживает такого парня, как он.

— Да, да, — кивнула я. — Я обеими руками за то, чтобы Стюарт нашел настоящую любовь. Вперед, Стюарт! Но, Дорри, повторяю вопрос: ты говоришь, что в этой ситуации я — Хлоя?

— Нет, — коротко сказала Дорри.

Она зажмурилась и потерла лоб, как будто у нее заболела голова, а потом опустила руку и посмотрела мне в глаза:

— Аделина, я люблю тебя и всегда буду любить, но…

У меня по спине побежали мурашки. После слов «Я люблю тебя, но…» ничего хорошего ждать не приходилось.

— Но что?

— Ты зацикливаешься на своих проблемах. Это со всеми бывает, я не говорю, что мы так не делаем. Но ты сделала из этого целое искусство. И иногда…

Я встала с кровати и снова обмотала одеяло вокруг головы и прихватила его рукой под подбородком:

— Да?

— Ну, иногда ты беспокоишься о себе сильнее, чем о других.

— Значит, ты говоришь, что я Хлоя! Ты говоришь, что я эгоистичная, бессердечная сучка!

— Ты не бессердечная, — поспешно сказала Дорри. — Вовсе не бессердечная.

— И ты не… — Теган перешла на шепот. — Ну, ты понимаешь. Ты вовсе не такая.

Я заметила, что ни одна, ни другая не стала спорить с тем, что я «эгоистичная».

— Ох… — Я покачала головой. — У меня проблемы, а мои лучшие подруги сговариваются и нападают на меня!

— Мы на тебя не нападаем! — возразила Теган.

— Простите, я вас не слышу, — заявила я. — У меня приступ эгоизма.

— Нет, ты нас не слышишь, потому что у тебя одеяло на башке! — сказала Дорри. Она подошла ко мне. — Я думаю…

— Ла-ла-ла! Я тебя не слышу!

— …что вам с Джебом не стоит быть вместе, если ты не уверена.

Мое сердце бешено колотилось. Я находилась в собственной комнате с лучшими подругами и до смерти боялась того, что собиралась сказать мне одна из них.

— Уверена в чем? — процедила я.

Дорри стянула с меня тюрбан.

— В своем мейле ты написала, что изменилась, — осторожно заговорила она. — Но я сомневаюсь, что ты изменилась на самом деле. Ну, заглянула ли ты себе в душу, чтобы понять, что именно тебе нужно изменить?

Перед глазами у меня пошли пятна. Вполне возможно, что это гипервентиляция и я скоро упаду в обморок, ударюсь головой и умру, залив алой кровью одеяло.

— Уходи! — Я указала Дорри на дверь.

Теган съежилась.

— Адди… — сказала Дорри.

— Я серьезно — уходи. Мы с Джебом не вместе, так? Потому что он не пришел. Так какая разница, изменилась ли я «на самом деле» или нет? Никакой чертовой разницы!

Дорри подняла руки вверх:

— Ты права. Я дура. Не вовремя это сказала.

— Ну, еще бы. А еще притворяешься моей подругой!

— Она и есть твоя подруга, — заметила Теган. — Прекратите ссориться, а?

Я отвернулась и краем глаза заметила свое отражение в зеркале комода. На мгновение я себя даже не узнала: не мои волосы, хмурое, не мое лицо, страдальческие, не мои глаза. Что это за психованная девчонка? — подумала я.

Я почувствовала, как на мое плечо опустилась рука.

— Адди, прости, — сказала Дорри. — Я наговорила всякой фигни, как обычно. Просто я… — Она осеклась, и на этот раз я не сказала: «Ты просто что?» — Прости, — повторила она.

Я впилась пальцами в одеяло и спустя несколько бесконечных секунд едва заметно кивнула. Но все равно ты дура, мысленно проговорила я, хотя и знала, что это не так.

Дорри сжала мое плечо, а потом его отпустила:

— Нам, наверное, пора идти, правда, Теган?

— Ну, наверное, — отозвалась та, теребя край своей футболки. — Только я не хочу, чтобы наша встреча закончилась плохо. Сегодня ведь Рождество.

— Оно уже плохо закончилось, — пробормотала я.

— Ничего подобного, — робко улыбнулась Дорри. — Мы помирились. Правда, Адди?

— Я не об этом, — сказала я.

— Стойте! — воскликнула Теган. — Хочу рассказать вам кое-что хорошее — кое-что, совсем не связанное с грустью, разбитыми сердцами и ссорами. — Она умоляюще посмотрела на нас. — Вы меня выслушаете?

— Конечно, — ответила я. — Ну, я выслушаю. Насчет Гринча не знаю.

— Хорошие новости я с удовольствием послушаю, — сказала Дорри. — Они о Гаврииле?

— Гавриил? Кто такой Гавриил? — удивилась я. — Потом вспомнила: — А! Гавриил!

Я не стала смотреть на Дорри, потому что не хотела, чтобы она воспользовалась этим как доказательством того, что я думаю только о себе.

— Как раз перед тем, как мы сюда пошли, мне сообщили офигительнейшие новости, — начала Теган. — Я просто не хотела о них говорить, пока мы разбираемся с проблемами Адди.

— По-моему, мы разобрались с проблемами Адди, — заметила Дорри. И обратилась ко мне: — Адди? Мы разобрались с твоими проблемами?

Мы никогда не разберемся с моими проблемами, подумала я.

Потом села на пол, потянула Теган за руку, понуждая ее сесть рядом, и даже не забыла оставить место для Дорри.

— Ну, расскажи нам свои хорошие новости, — сказала я.

— Это новости про Гавриила, — объявила Теган и улыбнулась. — Завтра он уже будет дома!

— Я сделала ему кроватку, — рассказывала Теган. — Приготовила игрушечного поросенка, с которым ему будет уютно, и виноградную жвачку, десять штучек.

— Точно, Гавриил обожает виноградную жвачку! — сказала Дорри.

— Свиньи едят жвачку? — удивилась я.

— Не едят, а жуют, — уточнила Теган. — У меня есть для него одеялко, поводок и поросячий туалет. Все есть, ну разве что кроме грязи, чтоб валяться, но ведь он и в снегу может поваляться, правда?

Мне пришлось силой заставить себя забыть о виноградной жвачке.

— Почему бы и нет? — сказала я. — Теган, это здорово!

Ее глаза сияли.

— У меня будет поросенок, свой собственный поросенок, и все благодаря вам!

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая