Этика. Учебно-методическое пособие - Дедюлина Марина Анатольевна - Страница 6

непротивления злу насилием. Здесь ненасилие рассматривается как наиболее

действенное и адекватное средство противостояния злу, как единственно

возможный реальный путь к справедливости, ибо все другие пути оказались

неэффективными.

Насилие и ненасилие являются диалектической парой наподобие

левого и правого или представляют собой различные стадии в развитии

одного и того же процесса. Речь идет о том, выражают ли эти понятия

альтернативные или последовательно меняющие друг друга способы действия.

1. В понимании насилия существуют два подхода, один из которых

можно назвать абсолютистским, другой – прагматическим. Согласно первому,

понятие насилия несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку и

употребляется в очень широком значении, включающем все формы

14

физического,

психологического,

экономического

подавления

и

соответствующих им душевных качеств, как ложь, ненависть, лицемерие и т.д.

Оно прямо отождествляется (во всех его многообразных проявлениях) со злом

вообще. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и

объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и

экономическим ущербом, который люди наносят друг другу. Такая

интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия,

возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом

отсутствует критерий для его решения.

2. Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем

иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного

слияния. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека

как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в

добре и зле. Обратите внимание на то, что одно из часто повторяемых

возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что

оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления

о человеке. В действительности это не так. Считать человека радикально злым

– значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым

– значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда

признается моральная амбивалентность человека. Таким образом, понятия

насилия и ненасилия нельзя понять вне соотнесения друг с другом. Чтобы

раскрыть конкретный характер этой соотнесенности, их надо рассматривать не

сами по себе, а в более широком контексте борьбы добра против зла, борьбы за

социальную справедливость и человеческую солидарность.

Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе

за справедливые отношения между людьми в обществе. Нависшая над

человечеством

глобальная

опасность – ядерная,

экологическая,

демографическая, антропологическая и другие – поставила его перед роковым

вопросом: или оно откажется от насилия, «этики вражды» или оно вообще

погибнет. Философия и этика ненасилия сегодня уже не являются просто актом

индивидуальной святости, они приобрели в высшей степени актуальный

исторический смысл.

Основные принципы этики ненасилия. Во-первых, отвечая на зло

насилием, мы не побеждаем зло, так как не утверждаем добро, а, напротив,

увеличиваем количество зла в мире. Во-вторых, ненасилие разрывает

«обратную логику» насилия, порождающего эффект «бумеранга зла»

(Л. Толстой), согласно которому содеянное тобой зло обязательно вернется к

тебе. В-третьих, требование ненасилия ведет к торжеству добра, поскольку

способствует совершенствованию человека. В-четвертых, не отвечая на зло

насилием, мы противопоставляем злу не бессилие, а силу, ибо «подставить

щеку» трудней, чем просто «дать сдачи». Таким образом, ненасилие – не

поощрение зла и не трусость, но способность достойно противостоять злу

и бороться с ним, не роняя себя и не опускаясь до уровня зла.

Сторонники насильственной формы борьбы со злом, не считая насилие

позитивным явлением, приводят тем не менее свои аргументы. Во-первых,

15

насилие они расценивают скорее как вынужденную необходимость, чем как

желаемое состояние. Главный их аргумент в защиту насилия - безнаказанность

зла в условиях ненасилия. Во-вторых, недостаток этики ненасилия ее

противники видят в ее слишком идеализированном, на их взгляд,

представлении о человеке. На самом деле в основе концепции ненасильственной

борьбы лежит признание моральной двойственности природы человека –

единства в нем и доброго, и злого начал. Это предполагает определенную

стратегию и тактику борьбы со злом, цель которой - усиление и приумножение

добра. Если насилие направлено на подавление или уничтожение противника и

лишь временно заглушает конфликт, то стратегия и тактика ненасильственной

борьбы направлены на устранение самой основы конфликта. Таким образом,

сторонники ненасилия берут на себя ответственность за зло, против которого

борются и приобщают «врагов» к тому добру, во имя которого ведется борьба.

ТЕМА 3. ДОЛГ И СОВЕСТЬ

Понятие долга ввел в античную философию Сократ, причем не

теоретически, а своим послушанием тому приговору, который ему вынес суд

Афин. Хотя Сократ был не согласен с приговором суда, но он не мог его

нарушить, будучи законопослушным гражданином; тем самым, он

продемонстрировал своей смертью пример выполнения гражданского долга.

Понятие долга в теоретическом плане появляется только у римских стоиков.

Идея долга как основополагающего понятия нравственности имеет свои

особенности на Востоке. Восточное осмысление долга связано с его

максимальной конкретизацией. Например, в индуизме долг каждого человека

состоит из трех обозримых и достижимых вещей: в соблюдении своей «дхармы»

(наследственных обязанностей), в выполнении «артхи» (обязанности

домохозяина и гражданина), а также в исполнении «камы» (обязанностей

любви). Все эти обязанности достаточно конкретны и прозрачны, для их

выполнения не надо прилагать каких-либо интеллектуальных усилий. Западное

понимание долга, наоборот, максимально абстрактно носит философский

характер. Это связано с тем, что к моменту появления этой идеи на Западе уже

сложилась интеллектуальная философская традиция. Западная этика

провозглашает лишь саму идею долга, которую сам человек должен наполнить

конкретным содержанием. Только сам индивид, исходя из конкретной

жизненной ситуации, может и должен решить, в чем конкретно заключается его

долг. Так, римские стоики (Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий) проповедовали

идеал невозмутимости и покоя (атараксии). Это состояние достигалось путем

разделения всех благ на внешние (которые не находятся во власти человека и по

отношению к которым следует быть совершенно спокойным). А также

внутренние (состояние души, которое находится целиком во власти человека и

зависит от него). Все внешнее относится к безразличной с моральной точки

зрения сфере адиафоры (adiafora). Адиафора – сфера нравственно безразличная,

которая не находится во власти человека (к этой сфере стоики относят все

явления внешнего мира – дом, богатство, друзья, родственники, даже само

16

физическое тело человека). Стоики считали, что только внутренний мир

человека имеет нравственное значение и определяет его состояние души

(счастье). «Единственное благо – в нас самих, говорит Эпиктет, также как зло –