Мёртвая зона (другой перевод) - Кинг Стивен - Страница 14

• Предыдущая
• 14/99
• Следующая

— Я и не собираюсь. Только помолись про себя.

— Хорошо! Про себя! Ладно, Эрб.

Она подошла к лестнице, опустилась на ступеньки и поплотнее запахнулась в халат. Потом сложила ладони в молитвенном жесте, и ее губы зашевелились. Эрб позвонил в больницу. Через два часа они уже ехали на север по пустынному шоссе штата Мэн. За рулем их «форда»-универсала шестьдесят шестого года сидел Эрб. Вера замерла на пассажирском сиденье в неестественно ровной позе с Библией на коленях.

Телефонный звонок разбудил Сару без четверти девять. Еще не совсем проснувшись, она подошла к телефону. Спина и живот после вчерашней рвоты еще побаливали, но чувствовала она себя гораздо лучше.

Сара взяла трубку, не сомневаясь, что звонит Джонни.

— Алло?

— Привет, Сара. — Звонила Энн Страффорд, коллега по школе. Годом старше Сары, она преподавала в Кливсе испанский уже второй год. Энн очень нравилась Саре искрометной жизнерадостностью и неподдельным оптимизмом. Но сейчас она говорила подавленно и удрученно.

— Как ты, Энни? Мне лучше. Наверное, Джонни уже рассказал. Должно быть, отравилась сосиской на ярмарке…

— Господи, ты же еще ничего не знаешь? Ты не… — Энн оборвала себя на полуслове, и в трубке раздались странные булькающие звуки. Недоумение Сары сменилось страхом, когда она поняла, что Энн плачет.

— Энн? Что случилось? С Джонни все нормально?..

— Произошла авария. — Энн уже не сдерживала рыданий. — Он ехал в такси. И машины столкнулись лоб в лоб. За рулем другой машины сидел Брэд Френо, я преподавала ему испанский. Он погиб сразу, а его девушка — Мэри Тибо — умерла сегодня утром. Говорят, она училась у Джонни. Ужасно, просто ужасно!

— Джонни! — закричала Сара, снова чувствуя тошноту. Ее руки и ноги оледенели. — Что с Джонни?

— Он в критическом состоянии, Сара. Дейв Пелсен звонил утром в больницу. Там считают, что он не… В общем, все плохо.

Окружающий мир вдруг стал серым. Энн все еще говорила, но ее голос постепенно затихал и вскоре стал напоминать шелест листвы. Перед мысленным взором Сары замелькали странные и бессмысленные образы. Ярмарочное «Колесо фортуны». Зеркальный лабиринт. Фиолетовые глаза Джонни — такие темные, что кажутся черными. Родное лицо залито кричащим светом ярмарочной иллюминации. Голые лампочки на проводах.

— Не может быть, — сказала Сара тоже далеким и слабым голосом. — Ты ошибаешься. Когда он уезжал, с ним было все в порядке.

В голосе Энн звучали ужас и сомнение в том, что такое может случиться с человеком ее возраста, молодым и полным сил. Внезапно он стал громким и отчетливым:

— Они сказали Дейву, что он никогда не придет в себя, даже если перенесет операцию. А операция необходима, потому что его голова… его голова…

Неужели она хотела сказать раздавлена? Что голова Джонни раздавлена?

Сара потеряла сознание. Возможно, потому, что отказывалась услышать это окончательное и непоправимое слово. Она медленно провалилась в кошмарный серый мир, и выскользнувшая из рук телефонная трубка закачалась на шнуре, как маятник.

— Сара?.. Сара?.. Сара?.. — слышалось из нее.

Сара приехала в больницу «Истерн-Мэн» в четверть первого. Медсестра на регистрации, взглянув на ее бледное и обезумевшее от тревоги лицо, прикинула, можно ли говорить ей правду, после чего сообщила, что Джон Смит все еще в операционной, а в комнате ожидания находятся его мать и отец.

— Спасибо. — Почему-то Сара пошла направо, а не налево и, оказавшись в раздевалке персонала, вернулась.

Неприятно яркие тона комнаты ожидания резали глаз. Там сидели несколько посетителей, листая потрепанные журналы или глядя перед собой в пустоту. Из лифта вышла седовласая женщина и передала свой гостевой пропуск другой. Та сразу направилась к лифтам, постукивая шпильками. Остальные дожидались своей очереди. Кто-то пришел проведать отца, у которого удалили камни из желчного пузыря. Кто-то — мать, обнаружившую уплотнение у себя под грудью всего пару дней назад, а кто-то — друга, который во время пробежки почувствовал боль в сердце. Лица ожидавших выражали хладнокровие; все их тревоги скрывались за этой маской. Сара снова ощутила нереальность происходящего.

Где-то мелодично звякнул колокольчик. Попискивали каучуковые подошвы по полу. С ним было все в порядке, когда он вчера уходил. Невозможно представить себе, чтобы Джонни умирал в одной из этих кирпичных башен.

Мистера и миссис Смит она узнала сразу. Сара попыталась вспомнить, как их зовут, но так и не смогла. Они сидели у дальней стены и в отличие от остальных посетителей еще не оправились от шока.

Пальто матери Джонни висело на спинке стула; в руках она сжимала Библию. Читая, она шевелила губами, и Сара вспомнила слова Джонни о ее неистовой и даже исступленной религиозности. У мистера Смита — Сару вдруг осенило: его имя Эрб — на коленях лежал журнал, но он смотрел в окно, за которым осень Новой Англии подбиралась к зиме.

Она подошла к ним.

— Мистер и миссис Смит?

Они подняли на нее глаза, и на их лицах отразился страх: они боялись услышать страшную новость. Пальцы миссис Смит с силой вцепились в Библию, открытую на Книге Иова. Молодая женщина, стоявшая перед ними, не была в форме медсестры или врача, но они не обратили на это внимания. Они ждали приговора.

— Да, мы — Смиты, — тихо подтвердил Эрб.

— Меня зовут Сара Брэкнелл. Мы с Джонни дружим. Можно сказать, встречаемся. Позвольте присесть рядом?

— Подруга Джонни? — переспросила миссис Смит резким и даже обвиняющим тоном, чем вызвала удивленные взгляды других посетителей, которые, впрочем, тут же отвернулись и снова уткнулись в журналы.

— Да, — подтвердила Сара. — Подруга Джонни.

— Он никогда не писал, что у него есть подруга, — заявила миссис Смит, не меняя тона. — Никогда!

— Тише, мать, — вмешался Эрб. — Садитесь, мисс… Брэкнелл, верно?

— Сара, — благодарно уточнила она и села.

— Никогда! — повторила миссис Смит. — Мой мальчик любил Господа, но в последнее время, наверное, немного сбился с пути. Кара Господня всегда настигает неожиданно. Вот почему отступничество так опасно. Никому не суждено знать ни дня, ни часа…

— Помолчи! — опять вмешался Эрб. На них снова оглянулись, и он строго посмотрел на жену. Та с вызовом повернулась к нему, но он выдержал ее взгляд. Вера опустила глаза и закрыла Библию, однако ее пальцы все так же нервно перебирали страницы, будто ужасные бедствия, обрушившиеся на праведника Иова, могли укрепить ее и помочь пережить несчастье, случившееся с сыном.

— Вчера вечером мы были вместе, — сказала Сара, чем вызвала еще один осуждающий взгляд. Сара вдруг вспомнила, как толкует Библия словосочетание «быть вместе», и покраснела. Как будто эта женщина способна читать ее мысли. — Мы вместе ездили на окружную ярмарку…

— Средоточие зла и греха! — заявила Вера Смит.

— В последний раз прошу тебя помолчать, Вера! — решительно произнес Эрб и накрыл ладонью ее руки. — И я не шучу! Здесь сидит хорошая девушка, и я не позволю тебе цепляться к ней!

— Греховное место! — упрямо повторила Вера.

— Да перестанешь ты наконец?!

— Отпусти меня! Я хочу читать Библию!

Он отпустил. Сара чувствовала себя очень неловко. Вера снова открыла Библию и углубилась в чтение, шевеля губами.

— Вера очень страдает, — сказал Эрб. — Мы оба очень переживаем. И вы тоже, судя по вашему лицу.

— Да.

— Вы вчера хорошо провели время? — спросил он. — На ярмарке?

— Да. — Сара понимала, что этот простой ответ содержит одновременно и ложь, и правду. — Да, пока… я не отравилась сосиской или чем-то еще. Мы приехали на моей машине, и Джонни отвез меня в Визи. Меня очень сильно тошнило. Он вызвал такси. Обещал предупредить в школе, что я отравилась. И больше я не видела его.

К глазам подступили слезы. Сара не хотела плакать при них, особенно при Вере Смит, но сдержать слезы не удалось. Покопавшись в сумочке, она достала платок и прижала к глазам.

• Предыдущая
• 14/99
• Следующая