Действия войсковых разведчиков - Колдашев Серафим Петрович - Страница 21

…Прошел час. Шток сидел на скамье, курил сигарету, глубоко затягиваясь табачным дымом. Полковник Гейтнер по-прежнему стоял у амбразуры, ожидая, когда рассеется дым. Время от времени он подходил к телефону, справлялся, не вернулся ли капитан Брикман. В ответ слышалось одно: кроме тех девяти, никто больше не вернулся. Наконец ветер развеял дымную пелену.

- Генерал! - позвал Гейтнер. - Прошу вас посмотреть в амбразуру.

Шток поднялся, поднес бинокль к глазам. Лицо его тут же покрылось красными пятнами, на впалых щеках заиграли тугие желваки. Транспарант стоял на прежнем месте, целый и невредимый. На полпути к нему лежали убитые добровольцы. Шток отложил бинокль, повернулся к Гейтнеру:

- Даю вам полную свободу действий. Используйте любые средства, но чтобы через час этого транспаранта не было! Об исполнении доложите мне в штаб по телефону.

Генерал схватил фуражку, надвинул на самые брови и, не прощаясь, вышел из блиндажа.

Оставшись один, Гейтнер еще несколько минут постоял у амбразуры. Солнце заливало транспарант яркими веселыми лучами, поэтому даже отсюда отчетливо была видна каждая буква. Особенно ярко, будто нарочно, вырисовывались голова Гитлера с челкой на лбу и последние слова надписи «Стреляйте по фюреру!». Гейтнер невесело усмехнулся, поднял трубку полевого телефона.

- Гебер, - сказал он старшему артиллерийскому офицеру своего полка. - Одной батареей огонь по советскому транспаранту. Разбейте его к чертовой матери!

…В те минуты, когда немецкая артиллерийская батарея беглым огнем разносила в щепы фанерный транспарант, на советской стороне в землянке начальника дивизионной разведки майор Егоров звонил в штаб армии подполковнику Вершинину:

- Докладываю: задача выполнена. Взяты в плен офицер и двое солдат Дортмундского гренадерского полка…

- Когда же вы успели? - удивился Вершинин. - Ведь планировалось лишь сегодня ночью.

- Так точно, товарищ подполковник. Ждали гитлеровцев сегодня ночью, но, видно, транспарант настолько влез им в печенки, что, не дожидаясь темноты, они пошли днем под прикрытием дымовой завесы. Мы тоже воспользовались этой завесой. Когда дымовая волна достигла транспаранта, разведчики выдвинулись немного вперед и перехватили гитлеровцев на пути. Все их карты перепутали, застали врасплох.

- Кто командовал разведчиками в засаде?

- Старший сержант Яровой.

- Представьте Ярового и его разведчиков к наградам. Я поддержу ходатайство. Передайте политработникам наше спасибо за помощь. Пленных быстрее в штаб.

* * *

В данном очерке приведены два примера боевых действий разведгруппы в условиях, когда противник занимал жесткую оборону, сильно укрепил свои позиции, то есть в обстановке, наиболее сложной для наших разведчиков. В обоих случаях ставилась одна и та же задача: захватить пленных. Однако разведчики решили задачу различными тактическими способами. В первом случае это был дневной поиск, во втором - засада.

Как в дневном поиске, так и в засаде у транспаранта основную роль сыграли точный расчет и умение предвидеть организаторов разведки и четкие действия разведчиков, непосредственных исполнителей. Конечно, выполнять такие сложные задачи, как, например, дневной поиск, где все решают секунды, по плечу лишь воинам с хорошей физической подготовкой и отличной боевой выучкой. Именно такими и были наши войсковые разведчики на войне.

*********************************************

D:\часть2.doc

*********************************************

А. С. Федотов

В ТЫЛУ ВРАЖЕСКИХ ВОЙСК

ПАРАШЮТЫ В НОЧНОМ НЕБЕ

В начале лета 1942 года, сосредоточив огромные массы войск и техники, гитлеровское командование предприняло крупное наступление на южном направлении с далеко идущими целями: разгромить советские армии западнее Дона и овладеть затем нефтеносными районами Кавказа. Обстановка для войск Юго-Западного фронта резко ухудшилась, под напором превосходящих сил врага они вынуждены были перейти к тяжелым оборонительным боям, чтобы выиграть время, измотать противника, подготовить условия для перехода в решительное контрнаступление.

В те горячие дни упорных и кровопролитных сражений, как всегда, активно, с полным напряжением действовала наша войсковая разведка. Полковые и дивизионные разведчики совершали дерзкие поиски и налеты, устраивали засады, захватывали «языков» и штабные документы, выявляли места расположения неприятельских воинских частей и боевой техники - одним словом, всеми способами и средствами добывали необходимые данные о противостоящем противнике, без которых невозможно верно оценить обстановку и успешно противодействовать врагу.

Разумеется, паша разведка действовала не только на переднем крае, не оставался без внимания и оперативный тыл противника. Ведь враг маневрировал, перебрасывал резервы, где-то скрытно сосредоточивал их для внезапного и неожиданного удара. Следовательно, не менее важным было знать и то, что происходит в глубоком тылу немецко-фашистских войск, по каким дорогам и куда перебрасываются пехота, танки, артиллерия. Да и не только важно узнать об этом, требовалось по возможности сорвать те перевозки или по крайней мере затормозить прибытие немецких эшелонов к месту назначения. Вот почему время от времени с фронтовых аэродромов поднимались по ночам наши одиночные транспортные самолеты с разведчиками на борту и час или два спустя, где-то уже далеко за линией фронта, появлялись в темном ночном небе чуть заметные купола парашютов, приземлялись советские разведчики и шли по вражеским тылам выполнять свои особые боевые задания.

В одну из теплых июньских ночей 1942 года с полевого аэродрома Юго-Западного фронта поднялся в воздух двухмоторный транспортный самолет и, быстро набрав высоту, скрылся во тьме облачного неба. В пассажирской кабине того самолета, на узких скамьях, молча сидели друг против друга обвешанные парашютными укладками и оружием восемь разведчиков. На полу у их ног навалом лежали туго набитые мешки с грузом. Еще час назад, в автобусе на пути к аэродрому, эти молодые ребята непринужденно болтали, шутили. А сейчас притихли, лица их серьезны, озабоченны. С того момента, как самолет поднялся в воздух, для них началось то, к чему они готовились много дней, - выполнение трудного и опасного боевого задания. Теперь не до шуток. Теперь они уже не могли думать ни о чем другом, кроме как о задании, и каждого волновало прежде всего - не подбили бы самолет над линией фронта, не отнесло бы парашют далеко в сторону во время десантирования, не отстать бы от группы. Беспокоила, конечно, и обстановка во вражеском тылу. Как там все сложится?

На краю скамьи, у самого бортового люка, сидел командир разведгруппы политрук Гнидаш, широкоплечий, невысокий человек с энергичным лицом и открытым взглядом серых глаз. Он тоже волновался, но тщательно скрывал это, обязан был скрывать, потому что отвечал за своих людей и за выполнение боевого задания. Теперь от командира требовались предельная собранность и железное спокойствие. Он внимательно поглядывал на разведчиков, улыбкой или кивком головы подбадривал их: ничего, ребята, все идет нормально, все будет в порядке.

Кузьма Савельевич Гнидаш постарше своих подчиненных, ему уже двадцать семь, он кадровый офицер, жизненного и боевого опыта у него побольше. В армию призван еще в 1936 году, был секретарем ротной комсомольской организации, затем учился в Киевском военно-политическом училище, где вступил в ряды Коммунистической партии. Закончив училище, получил воинское звание политрук и назначение в танковую часть политруком роты, а вскоре стал комиссаром танкового батальона. Этот батальон в июне сорок первого вступил в схватку с ненавистным врагом. В одном из боев был подбит танк комиссара, и сам он получил тогда первое ранение. После госпиталя Гнидаш был назначен на должность инструктора политотдела 26-й армии.