Действия войсковых разведчиков - Колдашев Серафим Петрович - Страница 34

5 октября в четырех километрах севернее станции Сарабуз группа Ивана Анненко взорвала эшелон, уничтожив паровоз, 16 вагонов, много живой силы и боевой техники врага; движение прервано на 20 часов.

31 октября Добровольский, Щукин и Вуколов, опираясь на помощь патриотов, взорвали крупную Зуйскую МТС, обслуживавшую немцев; было уничтожено большое количество тракторов, запасных частей и инструмента, приготовленных к отправке в Германию.

20 ноября в 20 часов в двух километрах южнее станции Китай взорван эшелон, шедший на Симферополь: уничтожены паровоз и 13 вагонов с военной техникой противника; движение приостановлено на 14 часов.

Гитлеровское командование и жандармерия были в смятении. Карательные отряды свирепствовали. Проводились поголовная проверка населения и обмен документов. Был издан специальный приказ, предписывавший сжигать в степях кукурузу, ковыль, кустарники, усилить охрану железных и шоссейных дорог, приложить все силы к вылавливанию и уничтожению советских партизан, разведчиков и тех, кто помогает им.

Оставаться в землянке на «сиреневом островке» было опасно. Нужно было искать новое место базирования. Перед группой стояла задача не только взрывать железные дороги, склады и уничтожать живую силу и технику противника, но и вести разведку, добывать сведения о дислокации и численности его войск, вооружении и боевой технике.

Для выполнения этих задач разведгруппа нуждалась в помощи советских патриотов из местного населения. Поэтому разведчики начали искать себе верных помощников, внимательно приглядывались к жителям соседних сел, а также решили встретиться и с Симой Кляцкой, о которой рассказывал Добровольский.

ПОМОЩЬ ПАТРИОТОВ

Сима Кляцкая жила на северной окраине поселка Тереклы-Шейх-Эли в маленьком домике, построенном под одной крышей с сараем.

Когда совсем стемнело, Добровольский, Илюхин и Вуколов подошли к ее дому. Вуколов залег с автоматом у изгороди для наблюдения, а Добровольский и Илюхин перелезли через плетень, пересекли небольшой двор и подошли к крыльцу. Окна были закрыты ставнями. Сквозь щели пробивался свет. Добровольский поднялся по ступенькам крыльца, прислушался и постучал. Ответа не было. Постучал еще раз. Скрипнула дверь, и из сеней послышался голос:

- Кто там?

Разведчик сразу узнал голос Симы.

- Это я. Помните, был у вас в пятницу? - тихо ответил он.

Женщина молчала и не открывала дверь, видимо, вспоминала.

- Помните, меня зовут Толя, Анатолий? - повторил он еще раз.

- А, Толя! - воскликнула она.

Женщина вытащила железный засов и открыла дверь. Илюхин окинул глазами простую обстановку низенькой комнаты.

- Я не один, я со своим другом, вы не бойтесь, - успокоил ее Добровольский.

- Проходите, - пригласила хозяйка.

Как только разведчики вошли в дом, Сима закрыла дверь на крючок и прошла к столу. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Невысокая, стройная, красивая женщина, с большими черными глазами и русой косой. На крепких загорелых ногах - мужские галоши.

- Я укладывала спать дочурку Валюшу, да и сама задремала, - проговорила Сима. - Садитесь, пожалуйста, муж на работе. Он - тракторист МТС, сегодня не придет, останется там ночевать. Вы можете говорить со мной обо всем. Кроме меня и моей малютки Валюши, никого дома нет, так что можете не опасаться.

Сказав все это на одном дыхании, женщина опустилась на стул. Разведчики сели рядом.

- Что же это я! - спохватилась вдруг Сима. - Борщ у меня еще совсем горячий. Наверное, есть хотите. - И она поспешила к печи.

- Не беспокойтесь, не нужно, спасибо. Борщ мы попробуем как-нибудь в другой раз, - сказал Илюхин. - Мы к вам по очень важному делу.

Женщина повернулась к ним, держа в руках горячий горшок. Лицо ее выражало обиду. Илюхин решил, что зря обижает женщину, и, улыбаясь, согласился поужинать.

За ужином разведчики узнали, что до войны Сима работала комбайнером и о ее бригаде не раз писала газета «Красный Крым». Сейчас она также работает в МТС. Механизаторам часто приходится ремонтировать машины гитлеровцев. Пока и она, и муж находятся вне подозрения у местной полиции.

Илюхин внимательно наблюдал за женщиной. Она внушала ему доверие.

Федор, глядя ей прямо в глаза, спросил:

- Хотели бы вы, Сима, помочь Родине?

- Да конечно же! Я сделаю все, что в моих силах. И за мужа вы не беспокойтесь! Он хороший человек.

На следующий день Федор и Анатолий опять пришли к Кляцкой. За чашкой чая снова шла непринужденная беседа. Однако Сима чувствовала, что разведчики держат себя настороженно. Простая и бесхитростная, она не знала, как убедить их в своей честности и преданности, и потому сказала прямо:

- Вы не бойтесь, доверяйте мне. И прошу, поручите какое-нибудь задание, я его выполню, вот увидите.

Илюхин начал с малого. Он дал Симе денег и попросил купить для разведчиков продукты и достать медикаменты, в первую очередь йод. Это задание Сима успешно выполнила. Тогда Федор поручил ей добыть некоторые сведения о гарнизонах противника в близлежащих районах. Сима и с этим заданием справилась.

Выполняя задания, Сима лично и через других советских патриотов добывала сведения о противнике, которые немедленно передавались командованию. Так, например, 19 сентября в штаб сообщалось: «Симферополь минируется, население срочно эвакуируют, базары закрыты, по городу облавы, задержанных увозят в неизвестном направлении»; «С 3.00 15.9 по 5.00 16.9 в сторону Джанкоя прошли 16 эшелонов с войсками и техникой противника, в сторону Керчи - 6 эшелонов. По шоссе на Джанкой прошли около 200 крытых груженых автомашин. Скот эвакуируется на север. Охрана железных дорог усилена».

20 сентября разведчики передали: «Идет эвакуация населения из Симферополя в Николаев. Поезда до отказа забиты машинами, и все это следует на Джанкой».

Для срыва эвакуации немецких войск из Джанкоя, Зуи, Симферополя командование приказало разведгруппе усилить наблюдение за противником и активизировать действия по выводу из строя железнодорожных путей.

В маленькой землянке на «сиреневом островке» едва умещалось десять человек. Приходилось спать вплотную друг к другу. Состояние Тимофеева резко ухудшилось. Плечевой сустав распух и сильно болел. Ныла вся рука. Начались головные боли, жар. По вечерам его знобило. Больной ослаб, почти ничего не ел, не спал. Его судьба беспокоила разведчиков. «Что делать? Отправить капитана на Большую землю пока нет никакой возможности. А что если устроить его у Симы?» - к этой мысли они возвращались уже не один раз. Однако имеют ли они право доверить жизнь товарища, офицера-разведчика малознакомой женщине, о которой они знают только то, что она сама рассказала о себе. А что если она подведет разведчиков, вольно или невольно выдаст их? Ведь тогда погибнет не только Тимофеев, но и вся группа. Анатолий и Федор вспоминали до мельчайших подробностей все встречи с Симой, все разговоры с ней, ее поведение, лицо, глаза. Нет, ничего подозрительного в этой спокойной, выдержанной и ласковой женщине не было.

Прошел еще день. Вечером, когда разведчики ушли на выполнение боевого задания, Добровольский и Илюхин привели Тимофеева в дом Симы. Семья Кляцких еще не спала. Сима купала дочурку, Алексей, ее муж, ужинал. Увидев больного человека, Сима забеспокоилась. Быстро домыв девочку, она уложила ее спать и занялась Тимофеевым. Разведчики не стали терять времени даром.

- Можете ли вы, Сима и Алексей, - обратились они к супругам, - взять к себе в дом больного? Положение у нас тяжелое, поэтому мы пришли к вам за помощью. Мы доверяем вам не только Тимофеева, но и свою жизнь.

Кляцкие ответили не сразу. Сима вспомнила, как не один раз приходилось выручать ей из беды своих товарищей еще до войны, когда она работала комбайнером в МТС, как однажды в детских яслях вспыхнул пожар и они с Алексеем, рискуя жизнью, борясь с огнем, спасали детей.

Алексей Кляцкий был тоже взволнован. Глядя на сидящих перед ним разведчиков, он думал о том, что там, на Большой земле, у них остались, наверное, матери, жены и дети. Пригладив рукой волосы, он встал и с волнением произнес: