Сила Хогвартса (ЛП) - "ksomm814" - Страница 41

Самой навязчивой проблемой стало министерство. Даже после того, как Руфусу Скримджеру показали воспоминания о дуэли Гарри и Волдеморта, он не изменил своим настойчивым просьбам назначить их встречу. Как бывший глава Аврората, Скримджер мог распознать талант, когда видел его, и потому хотел заполучить Гарри Поттера. Сириус чуть не пришёл в ярость, когда Дамблдлор рассказал об этом. Никто из опекунов не хотел, чтобы Гарри к чему-нибудь принуждали.

Была среда, следующая за его днём рождения, солнце медленно клонилось к закату, когда Гарри перебрался на свой любимый диван перед камином с учебником по Защите от тёмных искусств, пока Ремус и Сириус обсуждали дела Ордена наверху. Парня захватила концепция невербальных чар и ему не терпелось прочитать всё по этой теме, что он только мог достать. Во время дуэли в министерстве Волдеморт много раз использовал невербальные заклинания, что дало ему преимущество перед Гарри... а парень не хотел, чтобы это повторилось. В отсутствие магических выбросов, на которые он мог бы положиться, Гарри понимал, что ему нужно будет погрузиться в изучение более привычных способов защищать себя. Он не мог позволить Волдеморту победить вновь.

Открыв книгу, Гарри заставил себя сосредоточиться на её содержании. Теория, лежавшая в основе невербальных чар, была довольно проста, сложность же заключалась в их использовании. Чтобы подобное заклинание вообще сработало, требовались концентрация и сила разума. Не все могли достичь подобного, но Гарри намеревался сделать всё возможное, чтобы достичь успеха в этом вопросе. Ему был необходим элемент неожиданности. До сих пор ему удалось применить невербальные заклинания лишь под водой во время второго задания и в плену у Волдеморта. В обоих случаях он был в состоянии эмоционально стресса. Но ему нужно было научиться использовать их в любое время, а не только тогда, когда он был охвачен паникой.

Взметнувшееся зелёное пламя заставило Гарри отпрыгнуть от удивления. Взмахнув запястьем, он сжал палочку в руке, а из камина тем временем вышла знакомая фигура. Длинные белые волосы и бороду, а также ярко-голубую мантию нельзя было с чем-либо спутать. Гарри тут же почувствовал мягкие волны заботы и нервозности — обычные в эти дни эмоции для Дамблдора. Он знал, что директор пытался наладить их натянутые отношения с Сириусом и что пока он не добился никакого успеха в этом. Порой Сириус был уж чересчур упрям.

Гарри с облегчением выдохнул, убирая палочку, и закрыл книгу, заложив страницу. Поднимаясь на ноги, парень отложил фолиант и обратил всё своё внимание на поблескивающие голубые глаза Дамблдора.

— Добрый вечер, сэр, — вежливо произнёс Гарри. — Вы пришли к Сириусу?

Профессор Дамблдор наградил Гарри долгим взглядом, а затем улыбнулся.

— На самом деле я пришёл поговорить с тобой, Гарри, — весело ответил он. — Боюсь, разговор предстоит долгий. Тебе, возможно, лучше будет присесть.

Гарри, немного нервничая, вновь сел на диван. Сначала ему пришло в голову, что Дамблдор хочет поговорить о его жизни в маггловском Лондоне и о плене у Волдеморта. Это вызывало целый ворох вопросов. Что ему говорить? После реакции Рона Гарри сказал Сириусу и Ремусу, что не хочет, чтобы кто-нибудь ещё узнал о его способностях. Кто-то мог случайно проболтаться — он не хотел так рисковать.

Профессор Дамблдор устроился в удобном кресле слева от Гарри и вытащил из мантии маленькую коробочку. Поставив её на ближайший стол, он вновь посмотрел на Гарри.

— Прежде всего, я хотел бы извиниться за мою стариковскую ошибку, — искренне начал Дамблдор. — Я знаю, что в прошедшее Рождество, вопреки моему желанию, твои опекуны рассказали тебе, что существует пророчество, касающееся тебя и Волдеморта. Нет, я не пытался скрыть от тебя что-либо, мальчик мой. Я лишь думал, что ты ещё слишком юн, чтобы взваливать на твои плечи подобный груз. И я не понимал, пока не стало слишком поздно, что не расскажи тебе опекуны об этом, события могли обернуться гораздо более трагичным образом.

Гарри не знал, что ему сказать. Он даже представить не мог, как прошлый семестр мог закончиться ещё хуже. Ну, может, это была не совсем правда. Ремус мог умереть. Сириус мог умереть. Волдеморт мог заполучить пророчество.

— Но, сэр, — начал Гарри неуверенно, — раз Волдеморт сумел манипулировать мною через сны и притвориться моим папой, у вас были все основания не говорить мне. Именно по этой причине я попросил Сириуса и Ремуса не раскрывать мне содержание пророчества.

Дамблдор чуть улыбнулся.

— Ты слишком легко всё прощаешь, Гарри, — мягко сказал он. — Тем не менее, я считаю, что пришло время мне быть честным с тобой и рассказать, почему Волдеморт искал тебя много лет назад. Ему рассказали, что было сделано пророчество о нём и ребёнке, который должен скоро появиться на свет. Он не знал его полного содержания, но решил, что, убив этого ребенка, он исполнит условия пророчества, что позволит ему ещё больше приблизить свою победу. Это решение его и подвело. Ты, Гарри, выжил.

Гарри почувствовал, как его изнутри наполняет ужас. Он чувствовал, что сейчас узнает больше, чем ему хочется.

— В течение десяти лет Волдеморт не слышал о ребёнке, лишившем его сил, — продолжил Дамблдор. — Затем он повстречался с тобой, когда тебе было всего одиннадцать лет, и снова заинтересовался. Волдеморт считал, что ты обладаешь особой силой, потому что ни один нормальный ребёнок не смог бы выступить против него и победить. Его теория лишь подтвердилась при вашей следующей встрече той ночью, когда он вернул себе тело. Ты справился с Непростительными и погрузил его в кому на несколько месяцев, и даже тогда ты всё ещё был лишь ребёнком. Именно это положило начало помешательству Волдеморта, и он решил, что должен переманить тебя на свою сторону, попутно пытаясь узнать полное содержание пророчества. Он был уверен, что там содержится знание о том, как гарантировать твою поддержку, или, если потребуется, способ тебя уничтожить. Он понял, что пророчество больше относится к тебе, нежели к нему.

Гарри закрыл глаза, сделав долгий вздох. В известной степени он всегда предполагал что-то подобное, с тех пор как услышал, что пророчество существует, но возможность действительно его услышать стала для него шоком. От этого всё становилось более реальным. Он не мог поверить, что всё это произошло благодаря какой-то гадалке, сделавшей расплывчатое предсказание, которое можно было трактовать как угодно.

— Стеклянный шар, разбившийся в министерстве, был простой записью пророчества, — медленно произнёс профессор Дамблдор, доставая палочку. — Но я услышал его сам, от претендентки на должность преподавателя Предсказаний. Эта претендентка была потомком очень известной и одарённой Видящей, но она, казалось, не унаследовала ни малейшей доли того дара. Я сказал ей, что она не подходит, и уже собрался уходить, когда услышал его.

Дамблдор постучал по коробочке, и она тут же увеличилась и открылась. Гарри снова увидел Омут Памяти.

— Думаю, пришло время тебе услышать его, Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Если ты хочешь, чтобы Сириус был рядом и поддержал тебя, я могу его позвать.

Гарри долго смотрел на большой Омут Памяти, не зная, что ему сказать или сделать. Часть его отчаянно желала узнать содержание пророчества, другая же ругала его за саму мысль об этом. Он же не верит в пророчества, верно? Их использовали лишь за тем, чтобы запудривать людям головы. Его жизнь не была предопределена. Не существовало таких понятий, как судьба или даже рок. Он сам выбирал свой путь, сам направлял свою жизнь, и никто другой не мог указывать ему. По-другому и быть не могло. Просто... просто не могло...

Чья-то рука опустилась на его плечо, заставив Гарри подпрыгнуть. Посмотрев вверх, он увидел сочувственный взгляд Сириуса.

— Я рядом, малыш, — сказал Сириус, садясь около Гарри и обнимая его за плечи. — Ты готов услышать пророчество или хочешь подождать?

Гарри открыл рот, но вдруг понял, что не знает, что сказать. Хотел ли он знать об этом? Определённо нет. Нужно ли ему знать об этом? Возможно. Он не мог отринуть тот факт, что в Омуте Памяти скрывались ответы, которые он хотел получить, сколько себя помнил, но что если ответы принесут только новые вопросы? Что если ответы прольют свет на то, что Гарри совсем бы не хотелось знать?