Сила Хогвартса (ЛП) - "ksomm814" - Страница 79

Дин закрыл дверь, и они вдвоём спустились в гостиную, где повалились в кресла рядом с Гермионой.

— Они сейчас поубивают друг друга, — мрачно произнёс Дин.

Гермиона даже глаз не подняла от эссе, над которым работала в данный момент, но Гарри мог поклясться, что она едва сдерживает смех.

— Мне вообще стоит знать о том, что произошло? — спросила она.

Гарри с Дином переглянулись.

— Джинни не нравится, когда Рон обращается с к ней, как с маленькой девочкой, — тихо сказал Дин. — Думаю, ей частенько приходится терпеть подобное от своих братьев. Однако Рон худший из них всех. Он действительно считает, что в праве указывать ей, что она может делать, а что — нет.

Гермиона задумчиво посмотрела на Дина, а затем перевела взгляд на Гарри.

— А ты что думаешь, Гарри? — улыбаясь, с любопытством спросила она. — Ты был почётным Уизли многие годы, так что ты можешь взглянуть на эту ситуацию изнутри.

Гарри бросил на Гермиону предупреждающий взгляд и пожал плечами. Краем глаза он видел, с какой тревогой Дин ждёт его ответа.

— Я, конечно, не хочу, чтобы Джинни причинили боль, но знаю её достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не станет делать ничего против своего желания, — сказал он, заметив, как расслабился Дин. — Я ей доверяю, вот и всё. Случись что, я уверен, она сможет за себя постоять. Хотя, если подумать, быть может, будет не лишним рассказать О.З. о болевых точках и самозащите.

Гостиная погрузилась в молчание, когда в ней раздался громкий голос Рона, эхом пронёсшийся сквозь стены. К счастью, он был слишком искажён, чтобы разобрать слова. Дин воспользовался паузой и, извинившись, поспешил к дивану, на котором сидели Симус и Невилл. Голос Рона смолк, и сразу раздался крик Джинни. Из всех слов можно было разобрать только «Флегма» и «тётя Мюраэль».

— Это отличная идея, — сказала Гермиона, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме перебранки младших Уизли. — Возможно, теперь Рон оставит Джинни в покое. Он по-настоящему надоел ей за лето. В Норе царила чересчур напряжённая обстановка. Все беспокоились о тебе, и... ну... Рон не слишком хорошо с этим справлялся... а Джинни была у него под носом, так что...

Гарри застонал и закрыл лицо ладонями. Чем больше он слышал о времени, когда был вдали от магического мира, тем сильнее ощущал свою вину за то, что вот так сбежал. В то время он был занят только собой, не в силах подумать о ком-нибудь другом. Вот и посмотри, что из этого получилось.

— Удивительно, как она ещё со мной разговаривает, — произнёс наконец он.

Гермиона сочувствующе улыбнулась и, потянувшись, накрыла своей ладонью ладонь друга.

— Гарри, ты не виноват, — искренне сказала она. — Мы уже знаем, через что тебе пришлось пройти. Да, нам было больно и страшно, но глубоко внутри мы были уверены, что ты никогда бы не поступил так, будь у тебя другой выбор. Джинни не винит тебя за то, как Рон с ней обращался. Вообще-то я точно знаю, что Джинни благодарна тебе за то, что ты сам не ведёшь себя с ней, как чересчур опекающий старший брат.

Гарри пожал плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. По правде говоря, он не слишком много об этом думал. До этого вечера он так редко видел Джинни и Дина вместе, что даже забыл, что они встречаются.

— Я желаю ей лишь счастья, и если Дин способен дать ей его, что ж, могу пожелать ему только удачи, — произнёс Гарри. — Она ему понадобится.

— Гарри! — возмутилась Гермиона.

— Что? — защищаясь, спросил Гарри. — Попробуй пожить в компании шести гиперзаботливых братьев и двух родителей! Если он когда-нибудь сделает ей что-нибудь, найти его удастся лишь при помощи заклинания локации и лопаты.

Гермиона подавила желание засмеяться и кивнула, соглашаясь с Гарри. Сколько бы хлопот ни доставляли Джинни её братья, не стоило и сомневаться, что в случае необходимости к услугам девушки всегда будет подавляющая мощь этой группы поддержки.

Громкие хлопки дверьми возвестили о конце спора Рона и Джинни, что сулило Гарри и Гермионе новые заботы по улаживанию ситуации. Однако когда Гарри зашёл в спальню, чтобы вернуть другу палочку, он обнаружил, что тот уже улёгся в кровать и задвинул полог. Плохой знак. Это означало, что последнее слово в споре осталось за Джинни. Гарри тихонько положил палочку на прикроватный столик друга и ретировался обратно в гостиную. Завтрашний день определённо не сулил ничего хорошего.

* * *

Чудовище оказалось на свободе, и никто не в силах был скрыться от гнева его. Рон полностью игнорировал Джинни и Дина, срываясь на всех остальных. Гермионе доставалось больше других, и Гарри приходилось стараться изо всех сил, чтобы минимизировать последствия. Хуже всего было то, что он остро чувствовал всю боль, которую Рон причинял окружающим. Складывалось впечатление, что его эмпатия работала на максимуме, и Гарри становилось всё труднее удерживать себя от того, чтобы заклясть Рона за его непроходимую тупость. К концу дня он оставил попытки поддержания мира и встал на сторону Гермионы. Рон излучал слишком много негативных эмоций, отчего у Гарри голова шла кругом.

Квиддичные тренировки стали ещё более невыносимыми. Рон пользовался любой возможностью, чтобы выместить свой гнев на Джинни. Несколько раз Гарри приходилось даже силком отправлять Рона на землю и полагаться исключительно на МакЛаггена, отчего Рон только ещё больше бесился. На последней тренировке перед первым матчем Гарри пришлось задержать МакЛаггена и попросить его переодеться в форму вместе со всеми на тот случай, если Рон окажется «неспособным» играть. Более тяжёлого решения Гарри ещё не приходилось принимать. Парень отлично понимал, что рискует своей дружбой с Роном, но, бездействуя, он уже рисковал подвести команду. Если Рона нужно было отстранить от игры, чтобы тот наконец осознал, как он обращается с окружающими, то Гарри сделает это, ведь другого выбора у него не было.

Возвращаясь в одиночестве в замок, Гарри размышлял о том, как решить проблему, пока она не обернулась катастрофой. Должен быть способ улучшить настроение Рона, устранить напряжённость между ним и... ну... всеми остальными и победить Слизерин в завтрашней игре. О таких ситуациях точно не говорилось в должностной инструкции капитана. У меня своих проблем по горло. Чужие мне совсем не нужны.

Уйдя с головой в размышления, Гарри вошёл в замок и на автомате направился к движущимся лестницам. Как бы он хотел, чтобы Рон хоть на один день стал эмпатом и на своей шкуре прочувствовал весь тот вред, что он причиняет людям... Гермионе и Джинни. До сих пор Гарри следовал совету Сириуса и Ремуса, позволяя Рону учиться на своих ошибках, но нынешняя ситуация была уже критической. Как долго человек способен упиваться своей обидой, не замечая того, как он поступает с окружающими?

Удар в спину резко вырвал парня из задумчивости. Пролетев несколько метров, он повалился на твёрдый пол. Спина закричала от боли, когда он попробовал осторожно перевернуться на неё, взмахом запястья вооружаясь. Весь воздух, казалось, покинул его лёгкие, отчего перед глазами всё немного расплывалось. Гарри почувствовал, как нагрелись кулоны, а значит, Сириус с Ремусом уже знали, что произошло что-то плохое. Гарри несколько раз моргнул и смог наконец различить нападавшего. К нему с самодовольной ухмылкой приближался Драко Малфой, держа его на прицеле своей палочки.

— Я долго ждал этого момента, — глумливо сказал слизеринец. — Сейчас я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом... и рядом нет твоего маленького фан-клуба, чтобы защитить тебя.

Слабые волны злости, боли и отчаяния обрушились на Гарри. Он совсем не удивился, что Малфой жаждал мести. Он лишь был поражён, что тот не предпринял ничего раньше.

— Я ничего не делал твоему отцу, Малфой, — сказал Гарри, отползая назад, чтобы чуть увеличить расстояние между ними. — Твой отец сам сделал свой выбор. Он решил служить Волдеморту. Он решил сохранять верность лицемеру-полукровке. Если тебе нужно кого-то винить в действиях твоего отца, вини его самого или даже Волдеморта, отказавшегося от него.