Мишель и старинный фотоаппарат - Байяр Жорж - Страница 6

• Предыдущая
• 6/25
• Следующая

— Больше всего меня удивило то, что соседи не заметили в поведении отца ничего странного, если, конечно, не считать рытья щели, — продолжала пожилая женщина. — Если бы он сделал какое-нибудь важное открытие, то наверняка бы рассказал им о нем, правда?

Другие снимки изображали лестницу, сделанную из положенных горизонтально бревен; подземную галерею, свод которой поддерживался прочными деревянными опорами; основание стены, земля от которого была отброшена в сторону, и стол с лежащими на нем осколками керамики и другими предметами.

— Все это довольно любопытно! — заметила Мартина.

— Немного напоминает археологический раскоп, — добавил Мишель.

— Если это и есть то самое открытие в раю Кандида, то ты права, бабушка: очень странно, что дедушка Эжен никому о нем не рассказал. Я имею в виду, конечно, близких ему людей.

Мадам Перо покачала головой.

— Знаешь, когда пожилой человек живет один, у него часто меняется характер. Мне кажется, что он стал сторониться соседей. Вполне возможно, он не стал сообщать об открытии, чтобы не привлечь к нему внимания оккупационных властей.

— Наверно, так оно и было, бабушка. И все равно странно, что ты не обнаружила больше ничего, что было бы связано с предметами, изображенными на снимках. Никаких документов или записей…

— Ты же знаешь, в доме стояли солдаты, он был разграблен… Север Франции, особенно эта его часть, очень пострадал от военных действий. Здесь находились немецкие установки ФАУ-1.[7] Естественно, что авиация союзников постоянно наносила по ним бомбовые удары.

После этих объяснений все на какое-то время умолкли.

— И все-таки удивительно, что в саду не осталось никаких следов щели! — заметил Артур.

— Частично она была засыпана взрывом бомбы, — сказала мадам Перо. — Кроме того, соседи признались, что использовали ее обшивку на дрова. К тому же они перекопали часть сада и посадили там картошку. Понятно, что теперь там ровное место! И я нисколько не осуждаю этих людей. Жизнь в те времена была такой тяжелой! Чтобы выжить, приходилось засевать каждый клочок земли.

Друзья хорошо представляли себе то, о чем говорила хозяйка дома, потому что совсем недавно в одной из телепередач видели кинохронику тех времен.

— Если судить по надписи на визитной карточке вашего отца, он хотел передать фотографии ОАИПА, — проговорил Мишель. — Наверно, он был членом этого общества?

— Даже не знаю, Мишель. Впрочем, это вполне возможно. И что же из этого следует?

— Может быть, ваш отец направил те документы, о которых только что упоминала Мартина, в это общество?

— Как мы можем это узнать? — вздохнула мадам Перо.

— Все подобные общества время от времени издают бюллетени с отчетом о своей деятельности. Мой отец получает некоторые издания такого Рода и иногда дает их нам с Даниелем. Там порой встречаются очень интересные вещи. Не исключено, что среди старых бумаг на вашем чердаке сохранилось несколько таких бюллетеней.

— Очень может быть… Там столько старых бумаг! Мне кажется, Мишель, вас очень заинтересовала эта история?

Мальчик улыбнулся.

— Это действительно так, мадам. Дело в том, что мне в голову пришла одна мысль… Допустим, что ваш отец сделал важное открытие, которое могло бы заинтересовать археологов. Тогда Управление по охране исторических памятников могло бы занести место, где сделаны находки, в специальный реестр…

— И тогда план Фромара провалится! — воскликнула Мартина. — Потрясающе! Великолепно! Ты молодчина, Мишель!

— В этом никто не сомневался! — поддержал девочку Артур.

Мадам Перо понадобилось некоторое время, чтобы признать правоту Мишеля.

— К сожалению, через две недели все жители поселка должны быть выселены из своих домов, — вздохнула она. — И боюсь, что одних только этих снимков окажется недостаточно для занесения Ситэ-Флери в реестр исторических памятников.

Это был голос разума, однако друзья не собирались отказываться от своего замысла. Предложение Мишеля породило в них надежду…

— Как бы там ни было, ничто не мешает нам отправиться на чердак и покопаться в старых бумагах, — сказала Мартина. — Там вполне могут оказаться бюллетени общества.

— Ты права, — согласилась бабушка. — Все равно эти бумаги придется перетащить вниз и сжечь. А я тем временем приготовлю вам вкусный обед!

Приятели бегом бросились вверх по лестнице, ведущей на чердак, как будто от их скорости зависела судьба Ситэ-Флери.

И мальчикам, и Мартине разборка вещей на чердаке казалась чем-то похожим на увлекательную игру, хотя на чердаке царил полумрак и все предметы были покрыты толстым слоем пыли и паутины.

Особое внимание ребят привлекли газеты и журналы. Они вышли более сорока лет назад, и те новости, о которых в них сообщалось, давно стали историей.

К несчастью, бумаги были в полном беспорядке. Поэтому приходилось брать пачку за пачкой, развязывать веревки, которыми они были связаны, и тщательно просматривать газеты и журналы при тусклом свете, лившемся из маленького окошка.

Артур первым обнаружил один из бюллетеней ОАИПА.

— Май сорок третьего года! — воскликнул он.

— Просмотри содержание, — посоветовал Мишель.

Артур так и Сделал.

— Ничего, что касалось бы мсье Марньи.

На всякий случай он полистал журнал, но не нашел ничего, что было бы так или иначе связано с Врефаном и его окрестностями.

Мишель подошел к приятелю.

— «Выходит два раза в год», — прочел он на обложке бюллетеня. — Обычно в таких случаях один номер выпускается весной, а другой осенью.

Поиски продолжались. Друзья обнаружили два бюллетеня за 1941 год и начали уже терять надежду, когда Мишель вдруг воскликнул:

— Вот он! Октябрь сорок третьего! Второй номер за этот год.

— Значит, сюда его принес не дедушка Эжен, а кто-то другой, — заметила Мартина.

— Тем не менее здесь может упоминаться о его сообщении, — возразил Даниель.

Мишель тем временем пробежал глазами содержание.

— Сомневаюсь, что мы отыщем здесь что-нибудь новое, — сказал он. — Впрочем… Слушайте! «Прощание с Эженом Марньи. Протокол заседания от 11 мая 1943 года. Господин председатель открыл заседание словом прощания с недавно погибшим членом нашего общества Эженом Марньи. Он сказал:

— Дамы и господа!

Дорогие друзья! Я вынужден с прискорбием объявить вам, что с нами нет больше нашего коллеги и доброго друга Эжена Марньи. Он стал одной из жертв воздушного налета 5 мая, который вверг в траур Врефан и его окрестности. Мне сообщили о печальном событии, и я от вашего имени присутствовал на похоронах нашего коллеги вместе с теми из его друзей, которых успел предупредить. Как это ни горько, но родственникам покойного, которые живут в свободной зоне, не удалось вовремя сообщить о случившемся, и поэтому к последней обители его сопровождали только мы и несколько жителей Врефана. Мы еще сильнее скорбим о кончине мсье Марньи потому, что он собирался сделать чрезвычайно важное сообщение и просил меня включить в повестку дня сегодняшнего заседания его обсуждение. Смею надеяться, что в лучшие времена, которые, возможно, скоро настанут, наследники нашего друга смогут хотя бы отчасти возместить нам эту потерю. Предлагаю вам, дорогие коллеги, почтить память Эжена Марньи минутой молчания».

Друзья тоже замолчали. Им казалось очень странным то, что в связке старых газет они обнаружили не только слово прощания с близким родственником Мартины, но и подтверждение вывода, сделанного на основе находки, которая досталась им совершенно случайно.

Первым нарушил тишину Артур.

— Интересно, почему общество археологических исследований не послало запрос наследникам, в частности, бабушке Мартины, чтобы хотя бы справиться о судьбе открытия мсье Марньи? — спросил он.

— Вполне возможно, что через два года никто в ОАИПА уже не помнил о предполагавшемся сообщении дедушки Эжена, — сказала девочка. — На всякий случай я, спрошу об этом бабушку. Отложи в сторону этот бюллетень, Мишель, я хочу показать его ей.

• Предыдущая
• 6/25
• Следующая