Желания Элен - Сандерс Лоуренс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая

Гарри пожал плечами.

— Может быть.

— Мне не нравится эта птица. Может, я не должна так говорить, но это правда. Мне она просто не нравится. Между нами ничего не возникает.

— Зачем ты его купила?

— Это случилось на распродаже в Гимбелсе. Я решила, что он мог бы составить компанию Рокко, пока я на работе. Но Рокко он тоже не понравился. Думаю, я от него избавлюсь. Не хочешь взять?

— Нет, — сказал Гарри. — Спасибо.

— Я полагаю, ты думаешь, что я придурковатая дамочка, совершенно убитая смертью своей собаки.

— Нет, я так не думаю.

— У него ведь хорошая родословная. Его дедушка был чемпионом. На какой-то псарне в Небраске. Я могу показать тебе бумаги.

— Да нет, не надо.

— Ну, в общем, я любила его.

— В этом нет ничего плохого.

— Думаю, что нет. Маленький вонючий негодник…

Она торопливо налила себе еще виски и сделала большой глоток.

— У всех у нас случаются неприятности, — сказала она.

— Конечно. Такова жизнь.

Они сидели и прихлебывали из своих стаканов, и виски постепенно забирало их.

— Думаешь, есть рай для собак? — неожиданно спросила она.

— Конечно. А почему нет? Для всех живых существ. Для собак и для всех прочих зверей, и для тараканов, и для всяких клопов. Почему рай должен быть только для людей?

— Да, — задумчиво сказала она. — Верно.

Затем она подошла и села рядом с ним на диван. Она обняла его за шею. Она поцеловала его.

— Я просто почувствовала, что хочу сделать это, — сказала она. — Просто почувствовала.

— Я понимаю, — пробормотал он, — я понимаю, милая…

Ему не следовало говорить «милая», потому что это окончательно сломило ее. Она совершенно расклеилась и потеряла над собой контроль. Он обнял ее, начал гладить и успокаивать, пока ее рыдания не стихли, пока она не успокоилась и не перестала дрожать.

— Боже мой, прости меня, — с трудом переводя дух, сказала она. — Прости меня. Я не думала, что такое случится. Я правда думала, что смогу держать себя в руках.

Она не понимала, что он говорит. Он просто говорил что-то тихим голосом, почти шептал, поглаживая ее волосы. Он достал из нагрудного кармана желтый шелковый платок и вытер ее слезы. Он был очень внимателен и серьезен.

Он обнимал ее, пока она окончательно не пришла в себя. Она три раза глубоко вдохнула, затем отстранилась от него, встала и принялась расхаживать по комнате.

— Итак… что мы имеем? — спросила она. — Отчет для Кэнтабиля будет готов на этой неделе, верно?

— Да, все правильно.

— Так… письма в «Паркинг Ассосиэйшен»?

— Я разговаривал с Солли сегодня утром. Он работает над ними, корректура у нас будет завтра.

— Так. Хорошо. — Она посмотрела в окно. — Со мной сейчас все будет хорошо, Гарри.

Она позвонила Сьюзи Керрэр. В офисе царило спокойствие. Оба шефа не появлялись, и ничего чрезвычайного в их отсутствие не произошло. Поэтому Элен и Гарри пропустили еще по стаканчику виски.

— Это здорово, — сказала она. — Мне нравится. Здорово прогуливать. Ты когда-нибудь прогуливал?

— О, конечно. Пару раз. Это вправду здорово.

Он ослабил узел на галстуке, расстегнул воротник рубашки и развязал шнурки. Затем он развалился на диване и сказал ей:

— Я устраиваюсь как дома.

Она довольно кивнула.

— Полагаю, ты считаешь меня чересчур нахальным, босс?

— Мне нравятся нахальные мужчины, — объявила она. — Мне нравятся дерзкие и сильные мужчины. Мне нравится флиртовать с мужчинами в ресторанах. Знаешь, ну… переглядываться с ними. Мне нравится, когда мужчина подмигивает мне на улице и когда водители грузовиков свистят мне в след и говорят гадости. Однажды, на Сорок шестой улице меняли трубы, и целую неделю я проходила два лишних квартала по дороге на работу, чтобы эти парни, копающие канаву, могли свистнуть мне в след. Каждое утро они ждали меня. Это было замечательное начало рабочего дня.

— У-у-у-у, — вздохнул он. — Я так не набирался перед ланчем уже много-много лет.

— Гарри, ты голоден? — взволнованно спросила она. — Я могу тебе что-нибудь приготовить. Например сандвич. Или могу позвонить в ресторан.

— Нет. Все в порядке. Спасибо.

— Слушай, — сказала она неожиданно серьезным тоном, — я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.

— Неприятности?

— Ну, я имею в виду то, о чем ты говорил. Ты сказал, что не дотронешься до другой женщины, если Айрис Кейн вернется к тебе. Ты дал обещание Богу. Ты мне так говорил.

— Верно. — Он вздохнул и прикрыл глаза. — Я тебе это говорил. Я дал обещание Богу.

— Богу, — повторила она и в голосе ее прозвучали презрительные нотки.

— Я не думаю, что Он так уж всемогущ. Я на днях видела на улице маленького мальчика-инвалида. И я видела прекрасную молодую девушку… слепую. А землетрясения, наводнения и прочие прелести? Сколько людей гибнет… Сколько детей… Я думаю, Он паршиво справляется со своей работой. Я могла бы делать это лучше.

— Возможно, тебе следовало быть Богом.

— Я считаю, что Он, ну, как бы сказать, не очень-то старается.

Гарри открыл глаза и серьезно посмотрел на нее.

— Ну, ты сама знаешь, как трудно делать добро в наши дни.

Затем все изменилось. Прежде, чем они поняли это, он уже обнимал ее; они катались по дивану, в объятиях друг друга. Но это было еще немножко не то. Элен скинула туфли.

— Что если, — сказала она, — что если…

— Что если?

— Что если нам еще немного выпить?

Он обдумал ее предложение.

— Пожалуй, — согласился наконец он, — это будет неплохо.

Она принесла с кухни еще льда, плеснула виски в стаканы, проливая его на стол.

— Думаю, сейчас мы беспомощны, — сказала она.

— Что?

— Гарри, это может занять какое-то время. Я имею в виду — чтобы привыкнуть друг к другу. Люди женятся, и проводят вместе недели, месяцы. Ты понимаешь?

— Я думаю, ты права.

Они помолчали. Выпили. Оба чувствовали, что необходимости в разговоре нет. Они сидели молча почти пятнадцать минут. Потом опять заговорили… о том же.

— Мне кажется, вряд ли это продлится больше трех минут, — сказала она.

Он обдумал ее слова.

— Может быть, даже две.

Она взяла его за руку — маленькая белая ладонь утонула в его огромной кисти, напоминающей связку перезревших бананов — и повела его в спальню. Там они остановились, увидев своих двойников в большом зеркале, висящем на двери.

— Господи, боже мой, — сказал Гарри с испугом, — ну и дела.

Он увидел только свое туловище — голову зеркало уже не вмещало. Элен едва достигала ему до плеча. Они стояли, взявшись за руки, глядя на свое отражение в зеркале и пытаясь сообразить, что с ними происходит и как они оказались здесь — он, такой высокий, темный и худой, и она, такая миниатюрная, светлая, стройная.

— Ты поместишься в карман моей жилетки, — сказал он ей.

— Попробуй, запихни меня туда, — кивнула она. — У тебя получится.

Она быстро скинула одежду. Платье через голову, чулки с ног — и готово.

— Не снимай свои часы, — сказала она ему.

— Мои часы? Боже, да это извращение. Элен, это просто извращение. Я встречал таких, которые любят всякие извращения… Но мои часы? Малыш, ты должна признать, что это просто извращение.

— Это не извращение. — Она зевнула, ничуть не смущаясь. — Я просто хочу, чтобы ты их не снимал. Привет.

Она выскочила в другую комнату. Когда она вернулась — с бутылкой виски, тарелкой с кубиками льда и кувшином с водой — он уже забрался в постель. Простыни, натянутой до самого подбородка, не хватило: для его ног

— длинных, лоснящихся, похожих на средневековые музыкальные инструменты. Фуга ля миног для ног Гарри.

Она скользнула под простыню и прижалась к нему. Она поцеловала его.

— Вот тебе, — сказала она.

— А это тебе, — сказал он.

— А это тебе.

— А это тебе.

Так они продолжали довольно долго, изредка прерываясь, чтобы налить в стаканы виски.

— А теперь получай вот это.

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая