Годы испытаний. Книга 2 - Гончаренко Геннадий Иванович - Страница 52
- Предыдущая
- 52/84
- Следующая
Мильдер делал заметки и записи в служебную тетрадь.
- Этими ударами мы разгромим русские войска на воронежском направлении, окружим их западнее Старого Оскола, выйдем на реку Дон от Воронежа до Новой Калитвы и захватим плацдарм на левом берегу. После этого, - Тод, сделал резкое движение указкой, - выйдя к Воронежу, наша армия повернет на юг и нанесет удар в направлении Кантемировки, в тыл русским войскам Юго-Западного фронта.
Генерал- полковник прошелся по комнате, заложив руки за спину. Несколькими короткими глотками отпил минеральную воду и закурил.
- Вторая группировка наших войск, - Тод обвел указкой район Славянска, Артемовска, Краматорска, - должна будет нанести удар в стык Юго-Западного и Южного фронтов и, развивая наступление на Кантемировку, завершить окружение основных сил Юго-Западного фронта.
Тод сел в кресло-качалку, и она заскрипела под его тяжестью.
- Ну и конечная цель нашей операции - развить успех в двух направлениях: на Сталинград и Северный Кавказ. Не правда ли, господин генерал, операции гигантского размаха?
Мильдер был ошеломлен смелостью наступательных замыслов.
- Да, это поистине грандиозно, господин генерал-полковник. Насколько мне представляется, двумя операциями уничтожаются главные силы русских в районе западнее Сталинграда, и тогда нашим армиям открывается путь на Кавказ…
- Вы правильно поняли замысел фюрера, господин генерал. Но, кроме уничтожения крупных вражеских сил в районе западнее Сталинграда, германская армия перережет крупнейшую транспортную водную артерию большевиков - Волгу, и Москва потеряет связь с югом и Кавказом.
- Я счастлив, господин генерал-полковник, что мне приходится участвовать в исполнении великих планов нашего фюрера.
- Многие генералы мечтали бы быть на нашем месте, господин Мильдер. Я вполне согласен с вами. Но не все удостоены этой почетной чести, которая выпала нам. Когда вы получали приказ о передислокации, я уверен, что вы были не совсем им довольны. Признайтесь откровенно.
- Да, но меня беспокоила больше неизвестность, а не соображения личного характера.
- Понимаю вас. Но теперь, я думаю, вам не приходится сожалеть?
- Ни в коем случае, господин генерал-полковник. Я почему-то чувствую себя счастливее перед этими великими событиями, чем это было в июне 1941 года.
- У меня, пожалуй, тоже такое ощущение. И я вам скажу почему. Тут заметнее ощущаешь конец войны с Россией. Фюрер решил сказать последнее слово русским. Теперь, я думаю, нам не придется зимовать среди этих проклятых снегов… Вам, генерал Мильдер, надо закончить до середины июня сосредоточение и развертывание вашей дивизии. Накануне прорыва я навещу вас. Это будет решающий прорыв. Готовьтесь к нему, господин Мильдер, готовьтесь так тщательно, как вы еще не готовились ни к одной операции.
- Буду стараться, господин генерал-полковник.
3
Мильдер никому из офицеров не давал покоя. Он ездил по полкам, батальонам, навещал штабы. В штабе дивизии трудилось над картами много офицеров. Начальник штаба готовил документы и разрабатывал приказ к наступлению. У всех торжественное, приподнятое настроение. Как же не радоваться - ведь дивизии предстоит участвовать в летней наступательной операции «Синяя», в решающем прорыве и окончательном разгроме русских армий. Вот уже третье утро подряд Мильдер выезжал вместе с командирами полков Нельте, Баблером и Гуммелем в район предстоящего сосредоточения и развертывания дивизии для прорыва. Там он проводил рекогносцировку, уточнял задачи полкам.
Местность в районе предстоящего прорыва не способствовала скрытому выходу войск. Поэтому Мильдер принял решение - выводить танки и людей в исходное положение для наступления ночью.
- Подполковник Нельте, ваш полк будет действовать на направлении главного удара. Полоса прорыва - от полуразрушенного хутора Медового до высоты с кустарником, - показывал Мильдер рукой. - Тыльные точки: справа - перекресток шоссейной и грунтовой дорог, слева - ветряная мельница. Рубеж развертывания танков для перехода в атаку - дорога.
Командиры полков делали пометки на картах.
Рекогносцировка продолжалась до полудня. Солнце припекало так, что хотелось спрятаться в тень, в горле пересохло, и только Мильдер, на удивление всем, будто не замечал всего этого.
На машинах они возвращались с рекогносцировки. Между командирами полков шел волнующий всех разговор о предстоящем прорыве.
- Если бы нам удалось сохранить внезапность, какая была у нашей армии летом 1941 года, тогда можно сказать с уверенностью: мы за месяц разделались бы с русскими и в середине лета купались бы в Волге, - сказал Баблер, типичный бюргер с бледно-голубыми глазами.
- Все это будет зависеть и от того, какую оборону имеют русские, - заметил Нельте, немец с суровым, малоподвижным лицом и острым взглядом темных глаз. - Они всю весну укрепляли ее. За год войны с нами они многому научились.
- Но русские переоценивают себя, - вмешался Гуммель, широкоскулый шатен с рыжими усиками. - С наступлением в районе Харькова, на которое русские возлагали большие надежды, они с треском провалились.
- Закончим мы сосредоточение на месяц раньше, и будь у нас больше свободных резервов, - говорит Мильдер, - они бы поплатились еще более жестоко. Уже тогда мы имели полную возможность начать наступление на Кавказ.
- Ничего, немецкая армия наверстает упущенное, - смеется Баблер - Разве меняет это положение дел? Месяцем раньше или месяцем позже, - все равно судьба русских армий предрешена.
- Вы, подполковник, думаете, что русские будут только бежать? Когда надо - они умеют обороняться, и довольно упорно, - сказал Мильдер. - По-моему, мы уже испытали на себе, насколько они упорными могут быть в обороне.
- Успех во многом будет зависеть от силы нашего первоначального удара. Если нам удастся разрезать оборону русской армии по частям и не допустить отхода за Дон, они покатятся до самой Волги, - уверял, жестикулируя, Баблер. - Скоро вы убедитесь в том, что я был прав. С кем на пари?
- Согласен, - протянул руку Нельте. - На пять тысяч марок. Гуммель, будьте арбитром.
Гуммель, улыбаясь, разбил руки спорящих.
- А мне, как арбитру, что?
- Бутылку лучшего коньяку.
- И то дело. Не даром все же.
- Сегодня вечером, - перебил их спор генерал Мильдер, - все вы доложите мне окончательно свои решения. Через неделю, подполковник Нельте, вашему полку предстоит первому начать выход в район прорыва.
Глава пятнадцатая
Разведчики сидели в землянке в ожидании ужина, курили, шутили между собой, когда на пороге появился Еж. Под мышкой в мешке у него повизгивал поросенок. Как только командир переступил порог, его встретили дружным смехом.
- Здравствуйте, орлы! - бросил Еж, опуская свою беспокойную ношу на землю.
- Здравия желаем, товарищ лейтенант! - весело и разноголосо приветствовали его бойцы.
- К такой закуске только спиртику не хватает, - сказал Куралесин. - Где же это вы раздобыли такую ценную закуску, товарищ лейтенант?
- Нашел, - бросил Еж, - еле ушел… Не ровен час хозяин нагрянет, тогда пиши все пропало.
Куралесин тут же оглядел всех.
- Ну, вы за нас, товарищ командир, не беспокойтесь, мы вас не подведем. Мы его сейчас одним махом - раз-два, и в общий котел…
Еж внимательно осматривал разведчиков. «Неужели они думают, что я принес поросенка для еды? Неужели никто ни о чем не догадывается? Сказать или нет? Погожу еще… Не может быть, чтобы они не догадались».
И в этот момент Кленкин сказал:
- Ну и разведчики из вас - горе луковое. Никому и невдомек, зачем товарищ лейтенант принес приманку.
Все уставились на Кленкина, а затем перевели взгляд на Ежа.
- Предыдущая
- 52/84
- Следующая