Штрафбат. Миссия невыполнима - Кротков Антон Павлович - Страница 12
- Предыдущая
- 12/74
- Следующая
И вот несколько часов назад – всего за двое суток до истечения срока, данного ему Василием Сталиным, Нефёдов фактически сумел добыть ценный трофей.
Правда, ему не удалось пригнать «Сейбр» на свой аэродром. Запаниковавший вражеский пилот совершил вынужденную посадку на морском берегу. Сам лётчик, видимо, потерял сознание от сильного удара машины о землю и впоследствии утонул. Начавшийся прилив на время скрыл истребитель от поисковых самолётов и вертолётов противника. Необходимо было как можно скорее сообщить своим координаты местонахождения ценного трофея. Но прежде чем Нефёдов успел это сделать, его самолёт получил сильные повреждения, и Анархисту пришлось срочно покидать его с парашютом.
Всю ночь затерянный в штормовом море человек боролся за свою жизнь, а утром его обнаружил и взял на борт экипаж американского спасательного вертолёта. Однако пока неприятельские пилоты пребывали в уверенности, что они подобрали союзника – австралийского пилота майора Гордона, чей палубный «хоукер» «Си Фьюри» был накануне сильно повреждён зенитным огнём в районе крупного северокорейского железнодорожного узла и пропал с отметок радаров, не дотянув до легкого австралийского авианосца «Сидней». Ошибка произошла потому, что в первые часы своего купания Борис наткнулся на качающегося на волнах мертвеца и стащил с него спасательный жилет, на который была нанесена маркировка с фамилией лётчика и номером его самолёта.
Находящийся в составе экипажа медик без промедления приступил к осмотру поднятого на борт после продолжительного купания «австралийца». Этот же парень несколько минут назад отважно прыгнул к Нефёдову с борта зависшего над ним вертолёта и прицепил барахтающегося в воде лётчика к спасательной люльке подъёмной лебёдки. Борис слышал, что таких членов экипажей американских спасательных вертолётов готовят в специальной «школе суперменов» и что они действительно универсально подготовленные профи, в том числе являются большими специалистами по оказанию первой медицинской помощи. «Супермен» сделал ему какую-то инъекцию, потом предложил кофе из термоса с галетами…
Борис впервые оказался на борту вертолёта. Правда, внутри всё тряслось и дребезжало. Вибрация от главного редуктора шла такая, что, казалось, будто сидишь верхом на камнедробильной машине.
Тем не менее возможности нового летательного аппарата впечатляли. Нефёдов слышал, что у американцев и их союзников в Корее несколько тысяч винтокрылых машин. И в основном они применялись в поисково-спасательных и санитарно-эвакуационных целях. Недаром американские и английские лётчики и пехотинцы называли парней из вертолётных эскадрилий ангелами-хранителями. Те и в самом деле спускались с небес, когда пилота сбитого «Сейбра» или «Летающей крепости», казалось, уже ничто не могло спасти от гибели или плена.
К сожалению, нашим лётчикам-интернационалистам, в отличие от противника, в случае катапультирования в подавляющем большинстве случаев приходилось надеяться только на себя и помощь местного населения, в целом довольно благожелательно настроенного к русским защитникам. Если пилоту сбитого МиГа удавалось после катапультирования самостоятельно добраться до какого-нибудь северокорейского официального лица, тот обычно связывался с авиационным командованием и за лётчиком присылали машину.
Гораздо сложнее приходилось тем, кто приземлялся в труднодоступной местности, получал серьёзные ранения или становился объектом охоты специальных команд диверсантов, засылаемых американской разведкой специально с целью пленения советского офицера. Борис знал случай, когда ради того, чтобы вытащить из подобной переделки получившего во время вынужденной посадки тяжёлые травмы гвардии подполковника, был использован учебно-тренировочный Як-11. Находчивые однополчане спилили ручку управления во второй кабине и посадили туда парашютиста с ампулами. «Яшка» под прикрытием полка истребителей благополучно прибыл в труднодоступный горный район, и выпрыгнувший из него с парашютом фельдшер оказал раненому квалифицированную помощь и помог продержаться до того момента, когда к месту аварии пробилась с боями эвакуационная команда, укомплектованная бойцами с основательной альпинистской подготовкой. К сожалению, данный случай являлся редким примером со счастливым финалом. Гораздо чаще всё заканчивалось трагически.
А ведь будь в распоряжении каждого воюющего в Корее советского авиаполка хотя бы один вертолёт, сколько жизней можно было бы спасти! А сколько наших лётчиков уже в мирное время погибло в северных морях, пропало без вести в таежных, болотистых и других, недоступных для обычной авиации местах только потому, что им не была оказана своевременная помощь!
Нефёдов слышал, что американцы использовали в Корее машины конструкции талантливого русского инженера Сикорского, эмигрировавшего ещё в революцию из России. Это не могло не вызывать в нём чувство гордости. Плевать, что на фюзеляже красовались не красные звёзды, а белые. Всё равно охватывало волнение от осознания того, что чудо-аппарат создан русским гением.
Донёсшиеся из пилотской кабины громкие голоса заставили Бориса поторопиться с принятием решения. Говорили о нём, точнее о том, за кого он себя выдавал:
– Да, это майор Роберт Гордон из двадцатой авиагруппы, – по радиосвязи докладывал кому-то один из вертолётчиков. – Он с авианосца «Сидней»… Да, я уже получил предупреждение о приближающемся циклоне. Нам надо срочно где-то укрыться, поэтому мы следуем на авианосец «Оушн». Предупредите его диспетчерский центр и врачей. Правда, наш медик говорит, что парень в неплохой форме, но всё ещё может быть. Мы выдернули счастливчика из моря, когда вокруг собрались попировать десятка три акул. Не хотел бы я оказаться на его месте! После такого приключения обычно начисто отпадает охота даже к посещению общественных пляжей, не то что к боевым полётам над морем.
При этих словах Нефёдов невольно скосил глаза в сторону открытой двери. Пока они летели не очень высоко – в каких-нибудь двадцати метрах над волнами. Вполне приемлемая высота для прыжка в воду. Но, господи, как же не хотелось обратно в полное опасностей море, из которого его буквально за шкирку вытащили винтокрылые ангелы-хранители в красивых, ярко разрисованных шлемах! Но иначе плен. Это был как раз тот особый случай, когда выбора просто не было. Оставалось лишь точно рассчитать момент для прыжка. «С учётом скорости этой стрекозы и встречного ветра минут пять в запасе у меня ещё есть, но не больше, – анализировал положение Нефёдов. – Потом в любой момент на горизонте может показаться вражеская эскадра».
При этом лжеавстралиец старался даже намёком не выдать своих намерений и исподволь оценивал находящихся поблизости людей. Более всего его беспокоил мускулистый рослый матрос-спасатель у двери. Если у здоровяка отменная реакция, то он вполне может стать серьёзной помехой к бегству.
Развлекая пассажира, один из членов экипажа, видимо, бортинженер, рассказывал ему о крайне любопытном случае, который произошёл с ними позавчера. Молодой британский пилот, сам того не желая, выполнил трюк, достойный знаменитого американского иллюзиониста Гарри Гудини. Взлетев на своём «Файрфлайере» с борта лёгкого британского авианосца «Тезей», лётчик почти сразу потерял контроль над своей машиной. Неисправный ракетный ускоритель буквально швырнул самолёт, но не вперёд, а вверх. Двигатель заглох, самолёт перевернулся на спину и в таком виде ушёл под воду. Системой катапультирования самолёт устаревшей поршневой конструкции оборудован не был. Да и в подобной ситуации она бы и не пригодилась, нельзя же выстрелить своё кресло почти вертикально вниз с высоты нескольких десятков метров.
Лётчика спасла необычная привычка включать кислородное оборудование не на трёх тысячах, а сразу после взлёта. Он успешно выбрался из тонущего самолёта и был подобран вертолётом.
– Когда мы подняли его на борт, парень не мог сам взять сигарету, так у него тряслись руки.
- Предыдущая
- 12/74
- Следующая
