Штрафбат. Миссия невыполнима - Кротков Антон Павлович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
Через несколько часов к нему в землянку заглянул Макс Хан. К этому моменту спиртное уже выветрилось из организма Нефёдова. Про его же собутыльника визитёр язвительно сообщил, что он ещё проспит часов двенадцать, не меньше.
– А ты, я вижу, всё не угомонишься? – уважительно усмехнулся Хан, глядя на забинтованные ноги старого знакомого.
– Ты, я вижу, тоже.
Хан пожал плечами:
– Я здесь как гражданское лицо. Завербовался пилотом в авиакомпанию TWA. Про Говарда Хьюза слыхал? Эксцентричный мультимиллионер и кинопродюссер, к тому же хорошо разбирается в самолётах. Хью сумел создать превосходный авиационный бизнес. Так что зарплатой и всем остальным я доволен. По контракту с военными раз в неделю перебрасываем на арендованном Пентагоном Boeing 307 Stratoliner грузы из Штатов и Европы, обратно забираем отпускников и иногда легкораненых солдат. Непыльная работка для бывшего истребителя… Вот по дружбе попросили перевести твой разговор с этим штатовцем. Представляешь, в их корейском офисе не нашлось человека, который бы сносно говорил по-русски! И они ещё считают себя лучшей армией в мире!
«Рассказывай кому-нибудь другому сказки про своё вегетарианское настоящее, – зло подумал Борис. – Нам известно, что таких хищников из бывших люфтваффе, как ты, американцы охотно вербуют в свои передовые истребительные части, воюющие в Корее». Борис вспомнил «Сейбр» с изображением чёрного рыцаря на борту, виденный им совсем недавно, а также скрывшегося в густом тумане неизвестного вражеского пилота с позывным «Хан», который на пару с неким «Чёрным псом» ловко организовали засаду. В том бою погиб старый фронтовой товарищ Нефёдова – Батур Тюгюмджиев.
Бориса так и распаляло прямо спросить визитёра: «А не тот ли ты Хан, что несколько недель назад, потеряв в тумане второй русский самолёт, призывал по радио своего напарника найти и добить его»… Но тогда бы разговора просто не получилось. А немец явно пришёл к нему с какой-то целью.
По тому, с каким пренебрежением Хан говорит о «клетчатом», Нефёдов заключил, что, похоже, немец с ним не заодно. Макс с удовольствием вспоминал, как Нефёдов уделал местного резидента американской разведки.
– А что, он действительно такая важная птица? – поинтересовался Борис.
– Ещё тот гусь! – охотно откровенничал немец. – Вообще-то ему по должности положено оставаться инкогнито для непосвященных, но уж больно широкая личность! Парень просто не умещается в рамках своей должности.
Хан поведал Борису, при каких обстоятельствах он познакомился с высокопоставленным американцем. Это произошло в баре около месяца тому назад. В этот день приехавшая в Корею голливудская звезда Мерилин Монро дала концерт. Все только и обсуждали её потрясающие женские прелести, подчёркнутые облегающим платьем с глубоким декольте. Монро исполнила свою знаменитую песенку «Бриллианты – лучшие друзья девушек», после которой станцевала довольно сексуальный танец. Секс-бомба произвела настоящий фурор среди джи-ай и их союзников. Поэтому настроены все были довольно благодушно, и ничто не предвещало жёсткого мордобоя.
Но тут какой-то напившийся до галлюцинаций парень поднялся из-за столика во весь рост и громко и отчётливо заявил, что все вокруг дерьмо и только ему одному ведома истина. Заведение было полно только что вернувшихся с передовой вояк, которые не собирались вникать в метафизический подтекст слов умника. В ответ на грубое требование объясниться этот чудак повёл себя как опасный сумасшедший, начав цитировать по-немецки Ницше…
– Меня его поведение позабавило, – со смехом вспоминал Хан. – Я даже подхватил забытую им строку. Так мы с ним познакомились. Он сразу стал что-то втолковывать мне про переселение душ и поиски высшего смысла бытия. Это была весьма специфическая философия с запахом гнилых зубов. Мы даже успели выпить на брудершафт до того, как началось главное веселье. Потом вместе с его подоспевшим адъютантом я тащил беспомощное тело нового приятеля к машине, отбиваясь от задетой за живое солдатни, которых взбесило таинственное слово «плебеи». В полубреду этот чудак шептал:
– Ликуйте, варвары! Перед вашей дикостью я беспомощен!
– Каким же ветром его занесло на войну? – удивился Нефёдов.
Хан пояснил:
– Его сослали сюда с хорошей должности в Вашингтоне после какого-то скандала. Но у парня есть связи на самых верхах. Так что он не рухнул на самое дно, а получил солидную должность резидента в Корее. Но он тут быстро всю работу развалил. Я слышал, что из-за каких-то махинаций с казёнными деньгами несколько ценных агентов, устав ждать обещанное жалованье, перебежали к врагу. В итоге вся агентурная сеть на вашей стороне оказалась проваленной. Местное командование обвиняет высокопоставленного офицера спецслужб чуть ли не в предательстве и саботирует работу его офиса. В Штатах новым резидентом тоже многие недовольны и делают всё возможное, чтобы дело кончилось для него трибуналом. Дошло до того, что у разведки не осталось парашютов для заброски новых шпионов и диверсантов во вражеский тыл, не говоря уже о самолётах. Знакомые лётчики рассказывали, что своими глазами видели, как вновь завербованных агентов из корейцев тренируют для воздушного десантирования на земле, заставляя на ходу прыгать из кузова мчащегося по рулёжным дорожкам аэродрома грузовика. Большинство из отправленных на задание агентов сразу убивают из-за плохой подготовки.
Хан замолчал, вглядываясь в лицо Нефёдова.
– Однако он не настолько глуп, чтобы упустить шанс, который сам идёт ему в руки. Он вцепится в тебя мёртвой хваткой. Можешь быть в этом уверен. Ты его последний шанс разом снести головы всем своим врагам и с триумфом вернуться обратно. Есть только одно средство, которое даже такое алчущее честолюбие заставит смущённо замолчать – деньги. Большие деньги. Они здесь часто выше политики и всего остального. Это как со здешними рыбаками, которые выловили тебя бесчувственного вместе с треской из моря. Им было всё равно, кому продать свой улов. Добытая треска пошла на рынок в соседнем городке. Там в этот день были лучшие цены. А тебя они «толкнули» американцам только потому, что мы платим лучше. Но они могут продать тебя и коммунистам, если кто-нибудь покроет эту разницу.
– Куда ты клонишь?
– Такой человек у меня есть. И у него к тебе выгодное деловое предложение. Завтра я тебя с ним познакомлю.
Хан, не прощаясь, вышел из землянки. Через некоторое время снаружи заработал мотор машины…
После этого разговора Борис долго не мог заснуть. Ему вспомнились выловившие его из воды после катапультирования американские вертолётчики. «Интересно, удалось ли им добраться до своего корабля?» Борису бы этого очень хотелось. Хоть они носили форму чужой армии, он чувствовал к ним симпатию. Пройдут годы, и в одном западногерманском журнале Нефёдов прочитает статью о действиях американских вертолётчиков в ходе Корейской войны. Будет там описан и загадочный эпизод со свихнувшимся австралийским лётчиком, выпрыгнувшим из спасшего его вертолёта. Финал этой истории оказался тоже весьма драматичным, но, к счастью, с хеппи-эндом. Тайфун всё-таки настиг вертолёт в открытом море. В какой-то момент его лётчики потеряли ориентировку. Машина врезалась в воду, которая начала быстро затапливать грузовую кабину. Но пилоты не растерялись. Им удалось каким-то чудом фактически из моря «вытащить» машину и дотянуть до ближайшего корабля эскадры. За этот подвиг все члены экипажа были награждены американскими боевыми наградами. А командир «Сикорского» получил британский крест «За выдающиеся лётные заслуги», так как американец сел на британский корабль…
На следующий день Хан вернулся с чернокожим офицером-лётчиком, которого он представил, как майора Эвереста. На лице негра были видны следы недавних ожогов. На нём была мягкая фуражка с лихо заломленными краями в стиле элитарного «Клуба 50-ти». Во время Второй мировой войны такую могли носить только пилоты, совершившие полсотни боевых вылетов. По меркам авиации союзников – абсолютный адреналиновый рекорд.
- Предыдущая
- 22/74
- Следующая
