Император Терний - Лоуренс Марк - Страница 84

— Откройте дверь.

Я мгновенно вышел.

— Закройте.

Сталь рухнула вниз у меня за спиной.

Правители множества народов столпились вокруг меня. Я сменил окровавленный плащ, вытер жезл из железного дерева и спрятал его в рукаве — от локтя до запястья. Теперь я был готов ответить на их вопросы.

— Где Костос Портико?

— Что там произошло?

— Как работают двери?

Десятки правителей, все скопом, кто рассержен, кто разгневан, кто просто в ярости.

— Свет надо мной.

И высоко над нами померкло созвездие Зодчих, все лампы, кроме маленького ярко светящегося пятна надо мной.

Это заставило их заткнуться.

Я вышел в середину зала, и свет последовал за мной, светящееся пятно двигалось по полу и потолку. В тени у помоста скорчился Горгот, прижав пальцы к камням пола. Два быстрых прыжка — и я сел на трон, дал жезлу выскользнуть из рукава и положил его на колени.

В тот момент, когда я сел, чары разрушились. Поднялся гневный ропот. В конце концов, это были монархи.

— Костос мертв, — сказал я, и Сотня умолкла, чтобы выслушать меня. — Его голос переходит к его советникам. Советники мертвы. И его знаменосцы тоже.

— Убийца! — Царь Молион все еще держался за сломанный палец.

— Неоднократный, — согласился я. — Но никто не видел того, что произошло в Римской комнате, даже Гвардия. Разумеется, будет расследование, меня, наверное, подвергнут допросу, созовут имперский суд. Однако это случится не сегодня. Это Конгрессия, господа, и нам надо решать дела государственной важности.

— Как ты смеешь сидеть на троне Адама? — воскликнул седой король с востока.

— Нет закона, запрещающего мне это, — сказал я. — И я устал. В любом случае, последний раз здесь сидел Достопочтенный, и если кто-то желает оспорить мои права, может подойти и обсудить это. — Я положил руку на жезл. — Не тот император, кто сидит на троне, господа. Это решается голосованием.

Я подозвал Тэпрута и откинулся на троне, самом неудобном из всех кресел, на которых мне доводилось сидеть. Тэпрут довольно быстро взобрался по ступенькам, выйдя из тени на свет. Я знаком подозвал его еще ближе.

— Ты выяснил, кто мне враг, кто друг?

— Йорг! Ты не дал мне времени. Я едва успел начать. Я…

Шелковый камзол болтался на нем.

— Но это же неправда, ты уже знаешь!

— Знаю некоторых, гляди-ка!

Он кивнул, мелькнула колючая усмешка. Перед лестью не устоит никто.

— Тогда иди и скажи Макину, Мартену, Кенту и Райку, чтобы встали рядом с теми четырьмя, что желают мне зла. Горготу тоже, если захочет. Скажи ему, что все умрут, если я не стану императором. Именно такими словами.

— Все? Вся Конгрессия? Йорг! Не слишком ли…

— Все и везде. Просто скажи ему.

— Везде?

Он на миг аж руками перестал размахивать.

— Свет скоро погаснет. Вели моим братьям быть наготове. Когда свет снова загорится, все должны быть мертвы. Потом подготовьте новый список, потом еще. Если понадобится, я сам за себя проголосую.

И Тэпрут покинул помост быстрее, чем пришел.

— Ты слышишь меня, верно, Фекслер?

Нет ответа.

— Мертвый Король идет. — Я был в этом уверен, сам не зная почему. — И он разрушит мир. Начнет отсюда. — Я покрутил жезл в руках. — Чтобы остановить его, понадобится такая сила, такая магия и воля, что это ваше колесо раскрутится, и мир расколется… а если это случится… Михаэль возьмется за дело, и ваши машины сожгут нас всех.

Слабая пульсация света.

— Я, наверное, прав и где-то подо мной — огромная бомба, да?

Снова мерцание.

Я откинулся на неудобном троне и покрутил жезл, как боевую палку. Возможно, срок моего правления будет самым коротким в истории. Где-то среди Сотни Миана стояла и смотрела на меня. Плотный мужчина рядом с ней, с седыми баками, держащий на руках моего сына, был моим тестем, лордом Веннитом. Он, похоже, изменился за последние шесть лет — но кто ж из нас не изменился?

Лорд средних лет в коричневой замше и золотых цепях пытался заглянуть мне в глаза, стоя у подножья помоста, и теперь пошел дальше — кашлянул и поднял руку.

— Да, лорд?..

— Антас из Андалуса. — Его королевство на юге граничило с Орлантом. — Надо кое-что обсудить, король Йорг. Права на реку Пар…

— Это обеспечит вашу поддержку, лорд Антас?

— Ну, я бы не стал вот так утверждать, что…

— Права на реку Катун купили кое-кому отпущение грехов за смерть моей матери и моего брата Уильяма. Вы знали об этом, лорд Антас?

— Нет, но…

— А вам не кажется, что кое-что нельзя купить, Антас? Голосуйте за меня, если считаете, что я нужен Империи на троне. Судьба сотни народов не должна зависеть от прав на реку, торговли лошадьми и почесывания спин.

Он нахмурился. Красный Кент стоял рядом с ним, чуть левее. Я понял, что Антас не будет меня поддерживать, о каких бы реках мы ни договорились.

— Свет гаснет! — сказал я, и тронный зал погрузился в темноту.

Я медленно сосчитал до десяти под общие крики.

— Свет горит!

Антас лежал у подножья трона со сломанной шеей. Кент уже ушел.

Я встал с трона, и свет загорелся ярче, я чувствовал тепло. Пора.

— Люди Империи! — Я заговорил громче, чтобы меня услышали по всему залу, чтобы даже Молчаливая Сестра, Красная Королева и Катрин услышали за Золотыми Воротами.

Все замерли и глядели на меня, несмотря на то что у их ног лежал убитый.

— Люди Империи! Возможно, кто-нибудь лучше меня получил бы вашу поддержку благодаря добрым делам, ясности видения, правдивым словам. Но такого человека здесь нет. Он бы не выстоял против темного прилива, что идет на нас. Оррин из Арроу был таким человеком, но он даже не дожил до момента, когда мог попросить вашей поддержки. Темные времена — темный выбор. Выберите меня.

Я обогнул помост мерными шагами, глядя на стоящих в тени глав государств.

— Враг у наших ворот. Уже. Мы тут размениваемся на слова, а лорд-главнокомандующий заставляет лучших людей проливать кровь, чтобы удержать город. Этот священный город в сердце нашей Разрушенной Империи. Этот священный город и есть сердце нашей Империи. И если вы — ее слуги — не восстановите прошлое, если вы не посадите на этот трон человека, способного взять на себя ответственность за все ваши народы, это сердце вырежут. Вы чувствуете, разве нет, господа? Не нужно быть запятнанным тем, что закрывает от человека Золотые Ворота, чтобы почувствовать, что именно нас ждет. Мертвые поднимаются, старые законы теряют силу, магия расползается, подобно заразе. Нас покинула уверенность: настоящее пахнет злом. Сделайте это сейчас. Все. Человек, что сидит на этом троне, встанет навстречу тому, что грядет. А если не будет императора, некому будет противостоять нашествию. И скажите мне, в глубине души вам правда хочется занять это место?

— Мелодрама! Как вы можете это слушать? — Возможно, боль придала храбрости царю Молиону. — И потом, до голосования еще два дня.

— Тэпрут, — я подозвал его жестом.

— Конгрессия должна голосовать в последний день и тайно, но любой кандидат может в любой момент потребовать более раннего и открытого голосования при условии, что проигрыш лишает его трона навсегда. — Тэпрут сделал руками такое движение, будто закрыл увесистый том, хоть и говорил по памяти.

— Голосуйте!

Я встал, и свет загорелся.

— Голос Морроу за моего внука, — ясно прозвучал голос деда.

— И Альбы. — Это был мой дядя.

Женщины у Золотых Ворот торопливо попятились.

— Я с Йоргом Ренаром.

Ибн Файед поднял кулак, и четверо мавританских воинов подле него сделали то же самое.

— Веннит за Йорга. — Отец Мианы.

— И Север! — Синдри, где-то у меня за спиной. — Маладон, Чарланд, Хагенфаст.

— Мы за обожженного короля. — Близнецы с белыми волосами, ярлы из ледяных пустынь, облаченные в черные меха и железо.

Золотая Гвардия показалась в Воротах — целая толпа. Они наступали, и, проходя в Ворота, каждый падал, словно у него не было костей. Сотня обернулась на грохот.