Том 6. Звезда КЭЦ - Беляев Александр Романович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/93
- Следующая
– В этих скафандрах, – сказал он, когда приступ смеха прошел, – имеется радиотелефон, так что нам не надо будет прислонять головы друг к другу, чтобы разговаривать. Скоро таким радиотелефоном будут снабжены и межпланетные скафандры. Это очень удобно, не правда ли? Его сконструировала, кажется, ваша знакомая, которую вы привезли с Земли.
Крамер подмигнул мне и снова захохотал.
«Неизвестно, кто кого привез, – подумал я. – И почему Крамер сегодня так дико хохочет?..»
Мы пошли сквозь атмосферную камеру и не спеша направились по длинному коридору, соединяющему ракету с оранжереей.
– У нас несколько оранжерей, – болтал Крамер без умолку. – Одна длинная, которую вы видели подлетая. Ха-ха-ха! Помните, как вы едва не улетели и я привязал вас, как собачку. Сейчас мы идем к новой, конической оранжерее. На ней, как и на ракете, существует вес, но очень незначительный. Всего тысячная доля земного. Лист, сорвавшийся с дерева на высоте метра от пола, падает целых двадцать секунд. Но этой силы тяжести вполне достаточно, чтобы все отбросы и пыль осаждались вниз и чтобы созревшие плоды падали на почву, а не витали в пространстве… Вы еще не купались в «невесомой ванне»? Замечательно! «Пошел купаться Веверлей…» – вдруг запел он и вновь разразился диким смехом. – У нас ведь есть еще несколько опытных лабораторий, где сила тяжести совершенно отсутствует. Там и ванна… Ну вот мы и пришли. «Завеса сброшена…» – продекламировал он, открывая дверь.
Сначала меня ослепил свет. Потом, приглядевшись, я увидел колоссальной величины тоннель, расширяющийся воронкой. Входная дверь находилась в узком основании воронки. На противоположном конце воронка замыкалась огромной стеклянной полусферой выпуклостью наружу.
Сквозь стекла лились потоки света. Сила его была необычайна. Словно тысячи прожекторов при киносъемках слепили глаза. Стены тоннеля утопали в зелени всевозможных оттенков от ярко-изумрудного до почти черного. Этот зеленый ковер пронизывали узкие мостки с легкими перилами из алюминия. Зрелище было изумительное. Но еще больше удивился я, когда ближе познакомился с отдельными растениями. Я, биолог, ботаник, специально изучающий физиологию растений, оказывается, не имел ни малейшего представления от том, до какой степени растения могут быть податливым, «пластическим» материалом, как может измениться их внешний вид и внутренняя структура.
Мне хотелось все обстоятельно и спокойно осмотреть. Но над ухом назойливо жужжал Крамер.
– Это все Шлыков! Он гений. Скоро у него растения будут танцевать на задних ножках, как собачки, и петь по-соловьиному. Выдрессирует! «Зерновые хлеба, – говорит он, – используют одну шестидесятую долю солнечной энергии, а банан в сто раз больше. И дело не только в климате. Можно заставить все растения повысить использование энергии в сотни раз».
– Он уже мне говорил об этом, – попробовал я прекратить словоизлияния Крамера, но тот не унимался:
– И Шлыков достиг этого. А результаты? Не угодно ли посмотреть на этот экземпляр? Что вы о нем скажете? Ха-ха-ха!
Я стоял в молчаливом удивлении. Передо мною был куст ростом с человека; листья в ладонь, а красные сочные плоды величиною с большой арбуз напоминали землянику. Это и была чудовищная земляника. Кустик не стлался по земле, а тянулся вверх. На тонком стебле висели эти огромные ягоды. (Вот что значит отсутствие тяжести!) Одни из них были совершенно красные, другие еще не созрели.
– Каждый день мы снимаем десяток таких «ягодок» с одного этого куста, – тараторил Крамер. – Одни снимаем, другие дозревают. Лезут беспрерывно. Наши растения не знают даже того двухнедельного отдыха, который имеют на Земле тропические растения. Гони и гони! Вбирай лучи Солнца, отбросы и воду из почвы и превращай их в эти вкусные плоды. А Солнце здесь не заходит. Атмосфера оранжереи всегда прозрачна. Это одно. Второе – в здешней атмосфере уйма углекислоты, как во время каменноугольного периода.
– Вы уже говорили мне про углекислоту.
– Взгляните-ка на эти листья, – продолжал Крамер, нисколько не смутившись. – Они почти черные и поэтому поглощают чуть ли не целиком солнечную энергию, но перегревания растений не происходит. Только уменьшается испарение воды. Вы знаете, сколько энергии тратит растение на испарение? В тридцать пять – сорок раз больше, чем на полезную работу. А здесь эта энергия идет в «мясо». Видите, листья толстые, мясистые. Некоторые из них совсем лишены устьиц. А плоды какие огромные! Зато вот этот экземпляр только и делает, что выделяет воду, – сказал он, указывая на растение, с конца листьев которого капала вода. – Не растение, а Бахчисарайский фонтан. Видали «фонтан Слез»? Капает и капает! Это наш естественный фильтр.
А вот тоже интересное растение, – продолжал он, двигаясь по узкому мостику. – «Киоск фруктовой воды», так сказать, сокоточащая рана. Видите: разрез на стволе, трубочка, и из нее тоже капает. Попробуйте на язык. Вкусно? Сладко? Лимонад! Обратите внимание на почву – измельчение частиц идеальное. И полезных бактерий на каждую тысячу твердых частиц приходится не одна, а несколько десятков. Зато посмотрите на горох, бобы, фасоль. Как яблоки!
А вот эти стеклянные отделения существуют для того, чтобы создать для некоторых растений особые условия; самый подходящий состав газовой среды, наилучшую температуру. Вредители отсутствуют. Сорняки отсутствуют. Светофильтры дают благоприятный состав лучей… Ира! Ира! Что ты делаешь, сумасшедшая? – вдруг испуганно закричал он, подпрыгнул и полетел по оранжерее. – Ира! Ира! – кричал он где-то за кустами, словно его резали на части.
Что случилось с этим человеком? Еще недавно он был спокойный, добродушный малый. А теперь у него страшно повышенная возбудимость. Я не мог понять, что так взбесило его. Я слышал шум, шипение и видел, как опавшие листья летели от широкого конца воронки к узкому.
– Зачем ты пустила вентилятор с такой силой? Ураган хочешь устроить? – орал Крамер. – Поломать растения?.. Убавь силу, не то я тебя на Землю сброшу!
Шум и движение листьев уменьшились. Откуда-то послышался пискливый голос:
– Вчера ведь сам распорядился ставить вентилятор на двадцать шесть…
– Это тебе приснилось!
Я медленно продвигался к стеклянной полусфере, поминутно задерживаясь у особо интересных растений. На тончайших стволах ярким пламенем горели цветы мака. «Коробочки» его были величиною с голову грудного ребенка.
– Вот видишь? Вот видишь, как шатается и роняет семена мак! – кричал он.
Семена эти были с горошину.
Многометровый горох тянулся к середине «воронки». Корзинка подсолнуха в полметра диаметром почти не поднималась над почвой. Огурцы, морковь, картофель, земляника, малина, виноград, смородина, крыжовник, слива, рожь, пшеница, овес, гречиха, свекловица, конопля… Я едва узнавал их: так были изменены их размеры и формы.
Не раз я останавливался в полном недоумении: что же это такое?..
Земные карлики превращались в гигантов, и, наоборот, земные древесные великаны превращались в карликов. В особых, несколько затемненных местах росли грибы – чудовищные шампиньоны…
А вот субтропики и тропики. Карликовые фиговые деревья с гигантскими плодами, чайные, кофейные, какаовые деревья, кокосовые пальмы величиною с зонтик, но с плодами, вдвойне превышающими земные размеры.
В одном стеклянном ящике я увидел настоящий тропический лес карликовых размеров. Пальмы, бананы, папоротники, лианы… Не хватало только слонов величиною с крысу, чтобы вообразить себя Гулливером в стране лилипутов…
Какими ничтожными казались мне все мои «земные» достижения!
Как легко разрешаются здесь проблемы, над которыми я так много лет ломал себе голову. Здесь в продолжение всего года свежие фрукты и овощи, и заводы, которые их перерабатывают, могут работать круглый год без перебоя…
А разве опыт Звезды Кэц нельзя перенести на Землю?
Взять хотя бы Памир. На высоте Памира ультрафиолетовых лучей меньше, чем на Звезде Кэц, но гораздо больше, чем в местностях, лежащих на уровне моря. Плоскогорье Памира можно превратить в сплошную оранжерею. Все расходы окупятся. В оранжерее можно создать любую атмосферу, увеличить количество углекислоты…
- Предыдущая
- 29/93
- Следующая
