Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Беляев Александр Романович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/83
• Следующая

Однажды вечером Ариэль тихо беседовал с Шарадом. В коридоре послышались крадущиеся шаги Бхаравы. Ариэль, слух которого был чрезвычайно тонок, тотчас отошел от мальчика и начал громко бранить его. Шарад сделал виноватую рожицу. Бхарава вошел в комнату, пытливо, как всегда, посмотрел на воспитанников и обратился к Ариэлю с такими словами:

– Сын мой! Не жалея сил и труда, мы растили и холили тебя. Настало время сбора плодов. Ты уже юноша. Твое образование закончено. Пора приниматься за работу – послужить тем, кто кормил и воспитывал тебя, отблагодарить за их заботы, кров и стол. Дандарат оказал тебе высокую честь, предназначив к великому служению, и я надеюсь, что ты вполне оправдаешь наше доверие.

Во время этой речи, произнесенной напыщенным тоном, Ариэль смотрел прямо в глаза Бхараве, как человек, которому нечего скрывать. Юноша понял, что решается его судьба, в его жизни наступает перелом. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, ни малейшего волнения не отразилось на нем.

Шарад тоже понял, что ему предстоит разлука с единственным человеком, который облегчал его существование. Шарад еще не умел владеть собой так, как Ариэль, поэтому он опустил глаза и даже старался не дышать, чтобы не обратить на себя внимания страшного Бхаравы.

Ариэль «взял прах от ног» Бхаравы, то есть нагнулся, прикоснулся рукой к стопам Бхаравы, той же рукой прикоснулся к своему лбу и сказал:

– Мои мысли, мои желания, мои поступки, моя жизнь принадлежат вам.

Бхарава, кончив испытующий осмотр, остался доволен. В первый раз за все годы обучения он приласкал Ариэля – дотронулся кончиками пальцев до его подбородка и затем поцеловал их.

– Иди за мною, Ариэль. Твой первый шаг будет шагом уже на новой стезе жизни!

Ариэль последовал за ним, как хорошо выдрессированная собака.

А Шарад, оставшись один, закрыл лицо руками и, не будучи в силах сдерживать себя, заплакал.

Какова же была его радость, когда в полночь он вдруг почувствовал знакомое прикосновение руки и услышал шепот Ариэля.

– Это ты, дада?[7] – спросил он шепотом.

– Я, Шарад, не бойся.

– Что с тобой было, дада?

– Тише!.. Бхарава… Знаешь, он совсем не индус, а англичанин Пирс… Он повел меня к Чарлзу Хайду, это ученый. Тоже сагиб. Хайд, когда увидел Бхараву, воскликнул: «Вот и вы, мистер Пирс! И Ариэль?» Бхарава так озлился… замигал Хайду. Хайд тогда поправился, сказал: «Добрый вечер, Бхарава-бабу!» Но я уже понял, что Бхарава не индус. Впрочем, я и раньше догадывался об этом. Здесь у нас лгут на каждом шагу.

– И что же делал этот Ха?.. – торопил Шарад.

– Хайд? Он только осмотрел меня, как доктор, потом сказал Бхараве: «Вполне годен. Здоров. Через несколько дней он у нас…» Но тут Пирс вновь начал делать гримасы, и Хайд приказал: «Приходи рано утром, до завтрака, понимаешь? До завтрака. Ничего не ешь, но хорошенько вымойся. Прими ванну, а не только обычное ваше омовение». Вот и все.

– Почему же ты так долго не приходил?

– Бхарава делал мне наставления: «Повиновение, повиновение и еще раз повиновение!» – И Ариэль тихонько рассмеялся.

В эту ночь друзья мало спали. Шарад горевал о предстоящей разлуке с другом. Ариэль гадал о том, что ожидает его.

Когда на другое утро Ариэль, простившись с Шарадом, явился к Хайду, тот встретил его в белом халате и белой шапочке.

Они вошли в комнату, напоминающую и операционную и рентгеновский кабинет, только с более сложной и необычной аппаратурой.

Хайд приказал Ариэлю раздеться и лечь на стол, устланный белой клеенкой.

Ариэль, как всегда, беспрекословно повиновался, предполагая, что его будут погружать в гипнотический сон, который Ариэль умел артистически симулировать. Но он ошибся.

Хайд приказал Ариэлю проглотить разведенный в воде порошок и затем крикнул:

– Уильям, маску!

Молодой человек в белом халате и белом колпаке наложил на лицо Ариэля маску с ватой, от которой исходил сильный приторный запах.

– Дыши глубже, Ариэль, и громко считай! – приказал Хайд.

– Раз… два… три… – начал Ариэль.

К концу второго десятка он стал сбиваться со счета, делать паузы и скоро потерял сознание…

– Ну вот и все, – услышал он, когда вновь пришел в себя и открыл глаза.

Его тошнило, в голове шумело. Он лежал уже на полу в кабинете-лаборатории Хайда.

– Ну что, плохо себя чувствуешь? Ничего, это скоро пройдет. Полежи спокойно, – сказал Хайд.

Он так и лежал на циновке, уже полураздетый, как всегда, с красными от бетеля губами и курил трубку, обмахиваясь веером.

Помня предупреждение Пирса, Хайд решил осторожно подготовить Ариэля к роли летающего человека.

И когда Ариэль окончательно пришел в себя, Хайд сказал ему:

– Ты сильный, Ариэль? Мог бы ты приподнять такого же юношу, как сам?

– Не пробовал, но думаю, что мог бы, – помедлив, ответил он. Жизнь в Дандарате приучила его к осторожным ответам.

– Каждый здоровый человек может приподнять тяжесть, равную весу его тела и даже больше! Уильям! Поскачи-ка на стуле! – приказал ученый явившемуся на его зов Уильяму.

Уильям, уже подготовленный к этому, сел верхом на венский стул, обвил ногами его ножки, а руками ухватился за спинку и начал подпрыгивать, двигаясь по комнате скачками, как это делают дети.

Ариэль с удивлением смотрел на галопирующего Уильяма.

– Обрати внимание, Ариэль, ноги у Уильяма не касаются пола. Уильям только рывком вверх и вперед дергает стул и приподнимается вместе с ним на воздух. При каждом рывке он подскакивает вместе со стулом не более чем на три-пять сантиметров и на столько же подвигается вперед. Но если бы Уильям при том же весе был сильнее, то, не правда ли, он подскакивал бы выше и прыгал дальше? Не так ли? И чем сильнее, тем выше и дальше. В этом нет ничего чудесного и необычайного. Ну, так вот. Запомни теперь, Ариэль. Пока ты находился под наркозом… пока ты спал, я ввел… влил в твое тело… ну, жидкость, которая во много раз увеличила твою силу. И теперь ты сможешь прыгать на стуле получше Уильяма. Попробуй! Вставай, садись на стул и прыгай, как Уильям.

Уильям уступил место Ариэлю, привязав предварительно к обручу стула бечеву, конец которой держал в руке.

– Прыгай, Ариэль!

Ариэль дернул стул и неожиданно для себя сделал такой прыжок, что ударился бы головой о потолок, если бы не бечева. Но эта же бечева задержала полет по дуге, и Ариэль упал вместе со стулом на пол, повалив и Уильяма.

Хайд громко рассмеялся, но вдруг нахмурился. Он, видимо, волновался, даже перестал жевать бетель.

– Ты не ушибся, Ариэль?

– Немного… Только колено и локоть, – ответил Ариэль, совершенно ошеломленный всем происшедшим.

– А что ты чувствовал, когда полетел?

– Я… Мне как будто что-то легко ударило в голову и плечи… Что-то давило, только не (наружи, а изнутри…

– Так… Так… Этого и надо было ожидать, – пробормотал Хайд. – Но не очень сильно? Не больно?

– Нет. Только в первый момент. Я очень удивился и даже немного испугался.

– И это не мешало тебе думать? Ты не терял сознания хотя бы на мгновение?

– Нет, – ответил Ариэль. – Кажется, что нет.

– Отлично! – воскликнул Хайд и пробормотал: – По крайней мере для меня. Пирс не всем будет доволен, но это его дело. Ну, а что ты упал, ушибся, в этом виновата бечева. Без нее, впрочем, ты рисковал бы разбить себе голову об потолок. Бечеву же мы привязали потому, что ты еще не умеешь управлять своей силой. Слушай, Ариэль, слушай внимательно. Теперь ты умеешь делать то, чего не умеет делать ни один человек. Ты можешь летать. И для того чтобы полететь, тебе надо только пожелать этого. Ты можешь подниматься, летать быстрее или медленнее, поворачиваться в любую сторону, опускаться по своему желанию. Надо только управлять собой, как ты управляешь своим телом, когда идешь, встаешь, садишься, ложишьс#. Понимаешь? Ну, попробуй еще попрыгать на стуле. И уже не дергай стула, а только подумай о том, что тебе надо приподняться, лететь.

• Предыдущая
• 47/83
• Следующая