Долг. Мемуары министра войны - Гейтс Роберт - Страница 14

Девятнадцатого декабря, на следующий день после приведения к присяге, я встретился с Дэвидом Петрэусом[16]. Мне требовалось мнение старшего военного аналитика – специалиста по антипартизанской войне. Также я хотел поближе познакомиться с главным кандидатом на место Джорджа Кейси. Я спросил Петрэуса, на что обращать внимание в Ираке и какие вопросы задавать. По сути, ответил он, вопрос всего один – что для нас приоритетнее: обеспечение безопасности иракского мирного населения или передача этой ответственности иракским вооруженным силам. Вероятно, второго мы не сумеем осуществить, пока не справимся с первым.

Несколько часов спустя я отправился в свою первую командировку в Ирак в должности министра обороны. Меня сопровождали Пит Пэйс и Эрик Эдельман, заместитель министра по политическим вопросам. Эта командировка кардинально отличалась от моей поездки в Ирак в качестве члена исследовательской группы. Из соображений безопасности мне выделили транспортный борт, но внутри оказался своего рода просторный трейлер, весьма комфортабельный и получивший в Пентагоне прозвище «Серебряная пуля». Меня ожидала персональная каюта с письменным столом и раскладным диваном. Ванная была настолько крохотной, что ею невозможно было пользоваться при закрытой двери. Еще в трейлере имелось что-то вроде приемной, со столом и креслом для секретаря, а также с маленьким холодильником, в третьей секции можно было усадить еще двух-трех человек. Тесноватое помещение для двенадцатичасового перелета, но с ним не шли ни в какое сравнение сиденья в грузовом отсеке, да и со звукоизоляцией в трейлере обстояло значительно лучше. Хотя… Иллюминаторов или окон в трейлере не было, поэтому сам себе я напоминал посылку, доставляемую «Федэксом»[17] через полмира.

По прибытии в Багдад, где меня встречали генералы Абизаид и Кейси, нас вертолетами перебросили в Кэмп-Виктори, огромный военный лагерь, включавший в том числе дворец аль-Фав, где размещалась штаб-квартира оперативного командования, и Объединенное бюро посетителей (ОБП). Гостиница ОБП занимала очередной саддамовский дворец, богато украшенный в стиле, который я называю «раннедиктаторским»: громоздкая тяжеловесная мебель и обилие сусального золота. Моя спальня размером была приблизительно с баскетбольную площадку и могла похвастаться грандиозной люстрой. Ванная изобиловала орнаментом, зато сантехники в ней было в обрез. С тех пор я останавливался в ОБП неоднократно и могу сказать, что после передачи управления комплексом Национальной гвардии условия проживания существенно улучшились. Тем не менее относительная «плюшевость» обстановки всякий раз меня коробила – ведь я знал, в каких условиях размещаются наши солдаты и офицеры. Больше не буду на этом останавливаться, скажу лишь, что у меня и моих сотрудников причин жаловаться не возникало – никогда.

Почти все два с половиной дня этой командировки в Ирак я уделил беседам с боевыми командирами. Именно тогда я познакомился с несколькими армейскими офицерами, чье мнение я научился ценить и уважать и чьему продвижению по службе содействовал в последующие годы, среди прочих – с генерал-лейтенантами Рэем Одиерно, Стэном Маккристалом и Мартином Демпси.

Еще я провел продолжительные «переговоры за едой» со всеми министрами иракского правительства. На сей раз эти переговоры оказались гораздо более продуктивными, нежели когда я приезжал в качестве члена исследовательской группы (ничего удивительного, если принять во внимание, насколько теперь мое мнение стало важным для будущего Ирака и этих людей).

С данной поездки я завел практику, которой впоследствии неизменно придерживался во время визитов в Ирак и Афганистан, а также при посещении любых военных объектов и подразделений. По моему поручению ко мне на обед приглашали с десяток военнослужащих – молодых лейтенантов и капитанов, солдат и сержантов-срочников и уорент-офицеров[18] среднего звена. Все они бывали со мной на удивление откровенны – наверное, отчасти потому, что я не приглашал на эти обеды никого из старших командиров; таким образом я узнавал много полезного.

Собираясь лететь из Багдада в Мосул, я провел свою первую пресс-конференцию в Ираке, на открытом воздухе перед зданием ОБП. Мои слова, смею предположить, интересовали репортеров намного меньше, чем звуки перестрелки неподалеку.

На пути обратно в Вашингтон я готовился к встрече с президентом на следующее утро в Кэмп-Дэвиде. Я сказал Бушу, что обещал сенату прислушиваться к мнению боевых командиров, – и выполнил свое обещание. Сильнее всего их по-прежнему беспокоила передача ответственности за обеспечение безопасности населения иракским вооруженным силам. Я сказал, что, с моей точки зрения, в Ираке мы достигли «поворотного пункта», что текущая стратегия, реализуемая Кейси, сводится в принципе именно к стремлению иракцев взять на себя урегулирование ситуации, но при активной поддержке США. Из подробных бесед с военнослужащими, добавил я, совершенно очевидно, что среди офицеров, от генерала Абизаида до командиров рот, получила широкую поддержку идея «таргетированного», целевого увеличения численности контингента (до двух бригад максимум) для наведения порядка в Багдаде – при условии соразмерного увеличения численности гражданских специалистов из Америки. Постепенное усиление контингента требуется для «удержания» ситуации под контролем, пока иракцы не сформируют еще девять бригад в Багдаде и не проведут стабилизацию обстановки в стране.

Что касается провинции Анбар, где вдруг появились дружественные нам шейхи, я сказал, что наши командиры полагают, будто добились существенного прогресса. Генерал Абизаид сообщил, что командующий морской пехотой генерал-майор Рик Зилмер «выколачивает дурь» из местных ячеек «Аль-Каиды». Одиерно и Зилмер не сомневались, что два дополнительных батальона морской пехоты позволят развить и закрепить успех в провинции Анбар. Тем не менее, подчеркнул я, Кейси не уверен в необходимости усиления войск в Анбаре, да и премьер Малики, похоже, абсолютно не интересуется этой провинцией. Кейси считает, что для прочного успеха нужны иракские силы безопасности и эффективное правительство. Правда, он пообещал мне обсудить дела в провинции с Одиерно.

А вот Малики виделся мне серьезной проблемой, о чем я честно предупредил президента. В личных беседах он ловко уклонялся от обсуждения конкретных условий усиления нашего контингента. Более того, он уведомил меня, что наращивание численности американских войск «идет вразрез с чаяниями иракского народа» и способно спровоцировать террористов на новые кровопролитные атаки. Кейси и Одиерно полагали, что Малики можно переубедить: например, уговорить на введение одной дополнительной бригады до 15 января, для поддержки операции по обеспечению безопасности Багдада, а вторую бригаду перебросить в Кувейт до 15 февраля, для пополнения оперативного резерва. Я сказал президенту, что, как представляется мне, Малики пойдет нам навстречу, если мы согласимся с передачей дел иракцам, но при этом необходимо, чтобы он осознал недопустимость провала. Наши боевые командиры обеспокоены тем, что иракцы, стремясь к руководству, не располагают ресурсами, достаточными для успешного завершения операции. Одиерно в целом смотрел на ситуацию пессимистичнее, нежели Кейси, не верил в эффективность предлагаемых мер и постоянно повторял: «Успеха никто не гарантирует»; он считал, что после окончания зачисток следует обеспечить длительный период «удержания», причем в сочетании с немедленным предоставлением экономической помощи, создающей новые рабочие места.

Итак, Кейси и Абизаид убеждены, что им требуется не более 10 000 человек подкрепления. Говоря их словами, внедрить более агрессивный подход к урегулированию ситуации будет сложно в связи с высокой организационной нагрузкой, которой подвержены войска, а также вследствие сопротивления иракского правительства, однозначно дающего понять, что оно не желает значительного увеличения численности вооруженных сил США в Ираке; поступать вопреки воле иракцев значит подорвать наши достижения в Ираке за последние два года.