Крещение огнем - Сапковский Анджей - Страница 36

• Предыдущая
• 36/103
• Следующая

– Не думаю, чтобы тут были гули.

– Ты ж сам говорил, – буркнул Золтан, – что висельника на дубе гули обгрызли. А где жальник, там и гули.

– Не всегда.

– Ловлю тебя на слове. Ты – ведьмак, спец, надеюсь, будешь нас защищать. Мародеров ты здорово разделал… А что, гули дерутся лучше мародеров?

– Несравненно. Я же просил – перестаньте паниковать.

– А против вомпера пойдет? – Мильва насадила серебряный наконечник на стержень стрелы, проверила остроту подушечкой большого пальца. – Или на упыря?

– Может подействовать.

– На моем сигилле, – буркнул Золтан, обнажая меч, – выгравировано старинными краснолюдскими рунами древнейшее краснолюдское заклинание. Ежели хоть какой-никакой гуль приблизится ко мне на длину клинка – запомнит меня! Вот, гляньте.

– Хо, – заинтересовался подошедший в этот момент Лютик. – Так вот они какие, знаменитые тайные письмена краснолюдов? И о чем говорит надпись?

– «На погибель сукинсынам!»

– Что-то пошевелилось среди камней! – неожиданно воскликнул Персиваль Шуттенбах. – Гуль, гуль!

– Где?

– Вон там, там! Среди камней спрятался!

– Один?

– Я видел одного.

– Знать, здорово проголодался, коли думает к нам еще до ночи подобраться. – Краснолюд поплевал на ладони и крепче ухватил рукоять сигилля. – Хо-хо! Враз убедится, что лакомство ему не по зубам. А ну, Мильва, всади ему стрелу в жопу, а я выпущу из него дух!

– Ничего я там не вижу, – прошипела Мильва, держа у подбородка перья стрелы. – Ни травка меж камней не дрогнет. А тебе не привиделось, гном?

– Отнюдь, отнюдь, – возразил Персиваль. – Видите вон тот валун, что вроде разбитого стола? Туда гуль скрылся, как раз за ту каменюку.

– Стойте здесь. – Геральт быстро вынул меч из ножен за спиной. – Стерегите баб и следите за лошадьми. Если гули нападут, животные сбесятся. Я пойду проверю, что это было.

– Один не пойдешь, – решительно возразил Золтан. – Тогда, на мызе, я позволил тебе одному пойти, потому как оспы испугался. И две ночи кряду не мог уснуть от срама. Больше – никогда! Персиваль, а ты куда? На тылы? Ты ж вроде бы чуду увидел, значит, теперь авангардом пойдешь. Не боись, я иду следом.

Они осторожно пошли меж курганов, стараясь не шуметь в траве, доходящей Геральту до колен, а краснолюду и гному до пояса. Приближаясь к дольмену, который указал Персиваль, быстро разделились, отрезая гулю дорогу к бегству. Но тактика оказалась ненужной. Геральт знал, что так оно и будет – его ведьмачий медальон даже не дрогнул, не просигналил ни о чем.

– Никого тут нет, – осматриваясь, отметил Золтан. – Ни живого духа. Надо думать, привиделось тебе, Персиваль. Ложная тревога. Напрасно только страху на нас нагнал. Да, положено тебе за это дать пинка под зад.

– Видел! – взъерепенился гном. – Видел, как между камнями проскакивал. Худой, черный, как сборщик податей…

– Заткнись, гном дурной, не то я тебе…

– Что за странный запах? – спросил вдруг Геральт. – Не чуете?

– А и верно. – Краснолюд принюхался на манер гончей. – Странно воняет.

– Травы. – Персиваль потянул воздух чутким двухдюймовым носом. – Полынь, камфорный базилик, шалфей, анис… Корица? Какого черта?

– А чем воняют гули, Геральт?

– Трупами. – Ведьмак быстро осмотрел следы в траве, потом в несколько шагов вернулся к дольмену и слегка постучал плоскостью меча по камню.

– Вылезай, – прошипел он сквозь зубы. – Знаю, что ты там. А ну, живо, не то ткну в дыру железом.

Из идеально замаскированной норы под камнем донеслось глухое урчание.

– Вылезай, – повторил Геральт. – Мы ничего тебе не сделаем.

– Волос у тебя с головы не упадет, – сладко заверил Золтан, поднимая над норой сигилль и грозно вращая глазами. – Выходи смело!

Геральт покачал головой и решительным жестом велел ему отойти. В дыре под дольменом снова захрипело и оттуда крепко дыхнуло травяно-корневым ароматом. Через минуту появилась седая голова, а потом лицо, украшенное породистым горбатым носом, определенно принадлежавшим не гулю, а худощавому мужчине средних лет. Персиваль не ошибся. Мужчина действительно немного смахивал на сборщика податей.

– Можно вылезти не опасаясь? – спросил он, поднимая на Геральта черные глаза под седеющими бровями.

– Можешь.

Мужчина выбрался из дыры, отряхнул черную одежду, перехваченную в поясе чем-то вроде фартука, поправил полотняную торбу, вызвав тем самым волну травяных запахов.

– Предлагаю вам, милостивые государи, спрятать оружие, – сказал он совершенно спокойно, водя взглядом по окружающим его путникам. – Оно не понадобится. У меня, как видите, никакого оружия нет. Я его не ношу. Никогда. Нет при мне также ничего такого, что можно было бы счесть достойной вас добычей. Меня зовут Эмиель Регис – цирюльник. Я из Диллингена.

– Действительно, – поморщился Золтан Хивай. – Цирюльник, алхимик или же знахарь. Не обижайтесь, но от вас сильно несет аптекой.

Эмиель Регис, не разжимая губ, странно усмехнулся, развел руками – мол, что поделаешь.

– Запах вас выдал, милсдарь цирюльник, – сказал Геральт, убирая меч в ножны. – У вас были особые причины прятаться от нас?

– Особые? – глянул на него черноглазый мужчина. – Нет. Скорее – обычные. Просто испугался. Такие времена.

– Верно, – согласился краснолюд и указал большим пальцем на освещающее небо зарево. – Времена такие. Я думаю, вы такой же беженец, как и мы. Конечно, интересно, почему вы, так далеко от родимого Диллингена убежав, в одиночку скрываетесь среди здешних курганов. Впрочем, людям всякое случается, тем более в трудные времена. Мы испугались вас, вы – нас. У страха глаза велики.

– С моей стороны, – назвавшийся Эмиелем Регисом мужчина не спускал с них глаз, – вам ничего не угрожает. Надеюсь, я могу рассчитывать на взаимность?

– Вы что ж, – ощерился Золтан, – за разбойников нас принимаете, или как? Мы, милсдарь цирюльник, тоже беженцы. Направляемся к темерской границе. Хотите, можете пристать. Вместе-то оно лучше и безопасней, чем в одиночку, а нам медик может пригодиться. С нами женщины и дети. А не найдется ль среди смердящих чудодейственных лекарств, которые, чую, вы носите при себе, чего-нибудь против ног? Стерли мы их.

• Предыдущая
• 36/103
• Следующая