Несгораемая страсть - Бак Кэрол - Страница 23

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая

Однажды, в самом начале своей карьеры, Шкаф тоже вынес из огня мертвого младенца. Это впечатление оставило глубокий шрам в его душе. Он знал, что будет видеть этого ребенка в кошмарных снах до конца своих дней.

— Шкаф?

Он открыл глаза.

— Я все еще здесь, малыш. Это тебе Джексон рассказал?

— Не-а. Я видела его мельком во время пересменки. Он очень плохо выглядел, Шкаф. Казался совсем опустошенным. И взгляд у него был такой измученный. Я слышала, что капитан предложил ему обратиться к психологу, но Джексон резко отказался и заявил, что у него нет времени. Я думала, что он поедет к тебе. Чтобы… обсудить… это.

Шкаф глубоко вздохнул.

— Ну, если он и собирался ко мне, то пока не доехал. Я буду его ждать. И попробую дозвониться к нему домой.

— Хорошо. — Кизия помолчала секунду, а затем добавила, кашлянув. — И еще, насчет умершей девочки. Мне сказали, что ее имя — Анна.

— О… нет.

— Вроде бы так звали его жену, да?

— Ага. — Шкаф печально покачал головой, сочувствуя другу. — Анна.

— И это все осложняет.

— Вот именно. — Жена Джексона умерла от рака восемь лет назад, когда Лорелее только-только семь исполнилось. Шкаф иногда думал, что чтобы справиться со своим горем Джексону понадобилось больше мужества, чем требуется на самых страшных пожарах.

Кизия вздохнула.

— В общем, я подумала, что надо тебя предупредить. Чтобы ты смог… достучаться до него.

— Спасибо, что позвонила.

— Тебе уже лучше?

Он поморщился.

— Это всего лишь простуда, Кизия Лоррейн. Сравни с тем, что пришлось пережить Джексону…

ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!

Шкаф умолк, услышав в трубке сигнал тревоги. Спустя секунду до него донесся голос диспетчера. Несмотря на болезнь, его тело отреагировало мгновенно. Пульс ускорился, в крови повысился уровень адреналина. Он безуспешно пытался разобрать слова диспетчера.

— Мне надо идти, — сказала Кизия, повысив голос.

Шкаф ощутил внезапный прилив страха, сообразив, что означает такой сигнал. Ему было бы намного легче закончить разговор, если бы он не знал этого. Обычные люди тоже понимают, насколько опасна профессия пожарного. Но только мужчины и очень немногие женщины, занимающиеся этим делом, знают всю горькую правду.

— Будь осторожна, киска, — сказал он. У него сдавило грудь, но вовсе не от простуды.

Женщина, которую любил и на которой хотел жениться Ральф Букер Рэндалл, бросила трубку. Слышала ли она его совет, он так никогда и не узнал.

В течение следующего часа Шкаф набирал номер Джексона тысячу раз. Но постоянно натыкался на автоответчик. Сначала его удивляло, что Лорелея не берет трубку, но затем он вспомнил, что в начале августа девочка уехала в гости к бабушке с дедушкой.

И слава Богу, что ее нет дома, — подумал Шкаф. Ему всегда казалось, что ясноглазая дочурка Джексона слишком сильно беспокоится из-за папиной работы. А если Джексон действительно так расстроен, как говорила Кизия…

Уж лучше избавить Лорелею от подобных переживаний.

Шкаф некоторое время размышлял над тем, не стоит ли встать, одеться и съездить к Джексону самолично. Здравый смысл заставил его отказаться от этой затеи. После такого количества проглоченных таблеток, небезопасно садиться за руль. Как раз на прошлой неделе он слышал о несчастном случае с водителем, наевшимся лекарств и задремавшим прямо посреди оживленного шоссе. Мало того, что он разбил собственную машину, так еще и врезался в фургон с пятью пассажирами.

В конце концов он вспомнил о рыжеволосом психиатре, с которой познакомился две недели назад на празднике. Он и вправду считал, что между Фебой Донован и Джексоном Миллером что-то намечается, только они оба никак не могут это понять.

Но все же…

Шкаф набрал номер.

— Справочная, — ответил приятный женский голос. — Какой город вас интересует?

— Атланта.

— Фамилия абонента?

— Донован. По буквам: Д, как добро, О, Н, О, В, как Виктор, А, Н. Имя: Феба. Адрес… — он продиктовал.

— Подождите, пожалуйста.

Он подождал. Кашлянул пару раз. Вытер нос и бросил использованную салфетку в корзину у кровати. За последние два дня он извел столько бумаги, что хватило бы на целое дерево.

В трубке что-то щелкнуло.

— Спасибо, что подождали, — сказал голос с нечеловечески правильным произношением. — Запишите номер…

Шкаф выслушал, повесил трубку и набрал семь названных цифр.

Гудок.

Нет ответа.

Еще гудок.

Опять ничего. Ну давай же, Феба, — нервничал Шкаф, постукивая пальцами по аппарату. Он взглянул на часы. Две минуты десятого. Может, она любит в выходные поспать подольше.

Трубку сняли.

— Алло, — хрипло каркнули в ответ. Голос показался Шкафу незнакомым. Даже не понятно, мужской он или женский.

Номером ошибся? — подумал Шкаф. Или у Фебы Донован кто-то…

— Алло?

Уже хорошо. Голос женский. И вроде бы с бостонским акцентом.

— Феба? — спросил Шкаф.

Последовала выразительная пауза. Затем, подозрительно:

— Кто это?

По-видимому, она его тоже не узнала.

— Шкаф Рэндалл.

— Шкаф? — Феба повторила его прозвище с удивлением и даже с некоторым испугом. — Какой у тебя жуткий голос!

— Подхватил… — он умолк, отвернулся и кашлянул, — …простуду.

— А. — Она слегка успокоилась. — Сочувствую. У нас в больнице тоже грипп ходит.

— Ага, могло быть и хуже. — Он снова откашлялся. — Слушай, Феба. Чего я звоню… Джексон не у тебя?

Шкаф услышал в трубке сдавленный вздох и понял, что шокировал ее своим вопросом. Но чем больше он думал о Джексоне, тем сильнее беспокоился.

— Ты хочешь сказать… здесь? Со мной?

— Ага.

— Нет. Джексона здесь нет. А почему ты…

Он не дал ей договорить. И оправдываться не стал.

— Ты не знаешь, он вернулся с работы?

Наступила тишина.

— Нет, не знаю, — ответила Феба через несколько секунд. — Что-то случилось?

В ее вопросе звучала тревога. Это многое говорило о ее чувствах к Джексону. Шкаф понял, что не ошибся, когда решил ей позвонить.

— Я… — он закашлялся снова, всерьез разозлившись на дурацкую простуду — не знаю. Сегодня утром был пожар. Погибла маленькая девочка. Джексон нашел ее и вынес из дома. Как я слышал, она не обгорела. Но уже была мертвой. Задохнулась в дыму, наверное. Большинство людей из-за этого гибнут, а вовсе не от огня.

— О Господи, — в ужасе прошептала Феба.

— Сегодня Кизии пришлось выйти на работу. Похоже, гриппом заразилась половина департамента. В общем, она позвонила мне и рассказала. По ее словам, Джексон казался совсем убитым, когда она видела его во время пересменки. Капитан предложил ему обратиться к психологу. Джексон отказался и уехал. Я думал, что он заскочит ко мне, но…

Шкаф умолк, не закончив.

— Ты пытался с ним связаться? — спросила Феба.

Он поморщился.

— Я звонил ему через каждые пятнадцать минут с половины восьмого. И каждый раз натыкался на автоответчик. — Шкаф рассерженно шмыгнул носом и глубоко вздохнул. Его давнишняя ненависть к автоответчикам внезапно вырвалась наружу. — Черт, я терпеть не могу эти штуковины!

— А его мать?

Шкаф задумался. Он встречался с Луизой Миллер раза два от силы. Хотя она была с ним исключительно вежлива, он чувствовал в ней какую-то холодность. Поначалу он решил, что она недолюбливает афроамериканцев. Но впоследствии заметил, что она так же неприветлива и с собственным сыном. Похоже, ей очень не нравится профессия Джексона.

— Шкаф? — настойчиво повторила Феба.

— Я не думаю, что Джексон поедет с этим к своей маме, — сказал Шкаф, очень тщательно подбирая слова.

Они долго молчали. Шкаф терпеливо ждал, зная, что она смущена его ответом.

— Шкаф? — сказала наконец Феба.

— Я… — он тщетно попытался сдержать кашель, — слушаю.

— Я не вижу пикап Джексона. Он всегда оставляет его на дорожке, когда возвращается домой с работы.

Шкаф снова взглянул на часы, его тревога нарастала.

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая