Моя Крепость - Сапожникова Раиса - Страница 24

• Предыдущая
• 24/93
• Следующая

— Неплохо. Но если он рассердится, мне уже никуда не ускакать, даже на коне, — с мрачным юмором заметил Роланд. — Ну, а если нет?

— Тогда завтра опять придешь ко мне, — подмигнула она весело.

А ведь леди и впрямь уверена, что все будет в порядке, подумал он. И значит, я проиграю это пари. И снова приду к ней...

Господи, помолился он, шагая по коридору, помоги мне понять эту женщину. Такая добрая, такая спокойная и нежная, не может же она быть распутницей, господи, это же невозможно. Как это произошло, как я мог это сделать, господи, прости бедного грешника и наставь!..

Но ему не дали слишком погрузиться в молитвы.

— Милорд! О святой Патрик, милорд Роланд! — раздалось от входной двери. — Неужели это на самом деле вы?!

— Тодор... — прошептал он, ошеломленный.

Это был один из немногих бывших слуг Ардена, кто оставил замок и поселился в Баттеридже. Тодор, который когда-то был скотником у отца Роланда, а потом пастухом в деревне. Который помнил его и сумел узнать.

— Как ты сюда попал, Тодор? Что ты здесь делаешь? — спрашивал он, не давая старому знакомцу вставить реплику. Тот тоже только восклицал «Милорд! Милорд!» не в состоянии выговорить членораздельного слова. Наконец, ему удалось объяснить, что, как мясник и скотовод, он привез в замок несколько туш по заданию местного корчмаря. И сейчас ищет главного повара, чтобы сдать мясо на кухню.

— Теперь на кухне заправляет кто-то новый, его имя Ладри. Идем, я покажу... — предложил Роланд, не желая стоять посреди зала.

— Господи, а мы-то думали, вас уже в живых нет! — причитал Тодор.

—А что? Тебе сказали, что я умер? — недовольно спросил Роланд, одновременно стараясь уйти как можно дальше от любопытных ушей.

— Да много чего люди говорили! И что убили вас, и что в подземелье держат, даже выдумал кто-то, что в рабство вас продали и за море увезли.. А вы вон где, оказывается! И живей живого! А корчмарь сказал, что граф новый приехал. Да не вы ль это, милорд Роланд?!

— Ну, что ты, — махнул тот рукой и вздохнул. — Ты лучше такого не болтай. А то новому графу не понравится.

— А какой он? — полюбопытствовал селянин, не спеша заходить на кухню.

— Какой? Да откуда мне знать! — неожиданно для себя, Роланд разозлился. Но тут же пожалел о своей вспышке и примирительно добавил. — Человек, как все. Пожилой уже. Есть у него жена, сын, дочь и вообще, он, может, не злой. Вот меня из каторги освободил.

— Из каторги?! — округлил глаза Тодор.

— Меня в гору заперли. Там, где камни рубят, знаешь?

— Кто не знает. Роуча, мельника, говорят, тоже там держат. И еще Берта Кривого, что тут служил...

— Их тоже освободили, — сказал Роланд, вспомнив своих друзей. — А Роуч опять будет мельником. Наверное, сейчас уже жернов поставили на место и мелют...

— Мелют, точно, — подтвердил Тодор. — Я сам не видел, а хозяин туда мешки отвез. Потому и меня сюда послал. Говорите, и Берт на воле? А возьмут его обратно на службу? Или, может, он в деревню пойдет. Корчма-то старая уже, подновить надобно, а он плотник на славу. Опять же, и кормить будут, и какая ни есть крыша.

— Я его утром видел, — пожал Роланд плечами. — Вроде бы на службу его берут. А сейчас он в той башне, что слева от ворот. Отдыхает. Ты его навести, если хочешь.

— А кто тут главный? — заинтересовался искушенный в замковых делах мясник. — Ну то есть, бейлиф?

— Не знаю. У графа есть слуги, среди них вроде бы мастер Бейн главный, но повар тоже как бы начальник, и еще есть конюший...

По правде сказать, о таком деликатном вопросе, как иерархия слуг в замке Арден, сам Роланд знал только то, что ему наболтал юный Родерик между сном, конюшней и утренней тренировкой. Это было немного.

— Выходит, Джон Баррет не при делах?

— Выходит, так, — вздрогнул Роланд, вспомнив, как злой старик обвинил его в воровстве. — А впрочем, не знаю. Он тоже живет в той башне. Но ключей у него больше нет...

— И то хорошо, — почему-то одобрил Тодор.

И все-таки направился к Герту Ладри сдавать мясо.

А Роланд Арден, в одни-единственные сутки (неполные!) успевший побывать рабом, беглецом, вором, наследником лорда, учеником воина и любовником знатной дамы, вернулся в комнату на втором этаже и нашел там единственную вещь, что связывала его с прошлым, дарила надежду и утешение — подаренную матерью рукописную книгу «О природе вещей».

Мнооопытный Герт Ладри, будучи весьма высокого мнения о своей должности и ее значимости в мире, не любил, когда богоданная пища пропадает впустую. Он всегда старался предусмотреть, сколько душ придется кормить.

Поэтому, получив сведения, что половина рыцарей — на постах, а из остальных половина обедает в деревенской корчме, в том числе сын милорда, что миледи графиня предпочитает отдыхать у себя, а милорд занят в другой половине дома, главный повар распорядился изменить порядок.

Проще говоря, он попросил оруженосцев забрать котлы в башню, других — доставить пищу в каменоломню, а сам лично вместе с двумя помощницами накрыл два небольших стола: у графини на первом и у таинственных затворниц на втором этаже.

А потом мастер Герт пригласил всех остальных на кухню и угостил вполне приличным обедом. Как оказалось, хватило места и кузнецам, и конюхам, и домашней прислуге. С Барбарой в роли доброй хозяйки, сияющей от всеобщего внимания. Было очень даже уютно.

Олуэн не присутствала. Ее пригласила к себе молодая барышня, так как лишилась своей прислужницы. Бывшая бойкая Тэсс, а с некоторых пор — госпожа Атенаис Дерек, заняла теперь более высокое положение. Она влюбленно прижималась к мужу и не интересовалась другими мужчинами, всех их уступив Барбаре. Что же касается донны Эвлалии, то она сидела прямо и молчаливо, занятая только едой. Ее присутствие за столом придавало обществу благородный вид. Эльфриды не было.

Граф Арден был бы очень доволен, глядя, как чинно, с достоинством обедают его слуги.

На кухне было намного меньше шума, чем в казарме, где веселились пять-шесть свободных от дежурства рыцарей и юные оруженосцы (часовых, как вчера, кормили перед их сменой).

Но граф этого не видел. Он доедал обед за в покоях своей жены и упорно не замечал страшного напряжения на лице Роланда, что сидел рядом.

Леонсия строила укоризненные гримасы, пыталась вести беседу, расспрашивала, что видели граф с Торином в подземелье.

Сэр Конрад отвечал, что подвал найден, но рано его использовать, требуются кое-какие переделки, придется подождать до следующей весны...

— А ты, сынок, знаешь, что было в подвале? — спросил он Роланда, тоном доброго дядюшки.

Тот судорожно проглотил кусок и заставил себя ответить:

— Я никогда там не был. Мне запрещали... Нельзя было даже говорить, что под домом есть подземный этаж.

— А когда именно запретили? — заинтересовался лорд Арден.

— Не помню. Давно, очень давно. Никому из слуг не позволялось входить в спальню... моего отца. Один только Джон... — он умолк.

— И слуги действительно не знали? — настаивал сэр Конрад. — В это трудно поверить. Они всегда все знают. Поверь моему опыту.

Роланд стал объяснять:

— Может, кто что и знал. Я имею в виду, из старых слуг. Но их уже не было никого... Когда матушка... ну, после ее смерти, отец стал брать новых слуг и прогонять старых. Некоторых продали в рабство. Моя нянька была последней, она умерла пять лет назад. Я помню, как она испугалась, когда я просил рассказать сказку о подземельях... А из новых слуг никто не мог знать.

— А Джон Баррет? Он новый или старый? — спросила леди Леонсия.

— Джон — старый, — было заметно, как плечи юноши дернулись. — Но он не всегда был управляющим.

— Он был лакеем твоего отца?

Роланд кивнул:

— Всегда. Сколько я себя помню... Он прислуживал только ему. А потом, когда... В общем, потом он стал распоряжаться прислугой. И нанимать новых.

— Как же он мог не узнать тебя?! — прозвучал голос с другого конца стола. Голос был нежный и возмущенно дрожал.

• Предыдущая
• 24/93
• Следующая