Леший и Кикимора - Копейко Вера Васильевна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/49
• Следующая

Анна потянулась к ручке двери и задвинула ее.

— Рассказывайте, — поторопила она его. — Я внимательно слушаю.

Он рассказал. Анна молчала, не зная, что говорить. Она смотрела на него, не мигая. Да, она слышала, такое бывает. Но чтобы прямо перед ней сидел человек из неведомого ей мира?

— Вы смотрите на меня, словно силитесь рассмотреть нечто. Чего нет у других людей, — с улыбкой заметил он.

— Но я никогда… никогда не видела так близко никого из…

— Может быть, видели, но они не признавались.

— Потому что это принято скрывать, да?

Он пожал плечами:

— Да, но то время прошло. Впрочем, — он хитровато посмотрел на нее, — не всем под силу выдержать немигающий взгляд столь прекрасных серых глаз, — насмешливо закончил мужчина.

— Простите, — спохватилась Анна. — Я веду себя неприлично. Но если честно, когда раньше я слышала все эти названия…

— Какие из них? — Он перебил ее, словно пытаясь дать ей время подумать, не сказать что-то такое, от чего она смутится сама.

— Баптисты, адвентисты…

— Я сразу уточню. Это не одно и то же. Хотя и те, и другие принадлежат к одной ветви христианства. Протестантской.

— Да, я понимаю. Но мне казалось… все эти люди должны быть…

— Какими? — Он с интересом смотрел на нее.

— Не знаю точно… Но не такими, как… вы.

— Гм. Чего же нет во мне, на ваш взгляд? — Мужчина ожидал ответа, не сводя с нее глаз.

— Ничего нет, — с досадой сказала Анна.

Он засмеялся.

— Прямо совсем ничего, да? — поддразнивал он.

— Вы нормальный, у вас красивая дочь…

Он вздохнул.

— Не трудитесь, не стоит отягощать себя неточными словами. Вы говорите так потому, что слышали что-то от кого-то. Они — от кого-то еще. В прежние времена многих считали сектантами. А запретный плод не только сладок, он еще и опасен.

Анна засмеялась:

— Вот это точно.

— Но в нем есть всегда что? Как в любом плоде — зерна, — сказал он. — Здоровые и полезные. Я рассказал вам, как попал в новый для себя мир. Неожиданно, верно? Но должен признаться, я понял за эти годы то, что хотел бы, чтобы поняли другие.

— Ваша дочь… тоже?

— Она заканчивает дирижерский факультет академии, которая принадлежит церкви, на которую я работаю, — сказал мужчина.

Глаза Анны стали еще круглее.

— Там… там есть такой факультет?

— Да, в академии учат не только богословию. Между прочим, даже люди невоцерковленные могут прослушать курс по выращиванию экологически чистых овощей. Есть такая знаменитая система американского доктора Миттлайдера.

Анна молчала.

— Но я не принадлежу к церкви, — сказал он. — Я работаю на нее. Я, по сути, менеджер издательского проекта. Занимаюсь книгами скорее нравственного содержания, чем богословского.

— Но вы сказали, что дядя вашего отца оставил вам наследство при условии…

— Он не настаивал на том, чтобы я крестился и стал членом церкви. Его задача состояла в другом — его деньги должны работать на пользу людям той церкви, к которой принадлежал он. Из-за гонений на которую в свое, теперь уже далекое, время он уехал в Америку. В Калифорнию. Он хотел остаться русским так сильно, что даже поселился в местечке неподалеку от Форта Росс.

— Русского Форта, — быстро сказала Анна. — Я знаю. Когда моя бабушка ездила за шиншиллами, ее тоже возили в Форт Росс.

— Верно. Я тоже был там, — сказал мужчина. — Русские заплатили индейцам за землю разными товарами, как писал путешественник Василий Головнин. Мне сказали, что Форт Росс сейчас выглядит лучше, чем в годы своего создания, в 1812 году. Его восстановили уже после Второй мировой войны. Его разрушило землетрясение 1906 года.

— Да, бабушка говорила, что из старых строений остался только дом управляющего, — кивнула Анна. Надо же, они нашли общего знакомого по имени Форт Росс. И она уже более свободно спросила его: — Значит, вы просто издаете книги?

— Вы почти правы.

— Почему почти?

— Потому что нельзя просто издавать книги. Их все равно читаешь и что-то вычитываешь.

— Неужели в ваших книгах есть что-то такое, что можно читать тем, кто не…

— Все можно читать всем. А восприятие зависит от знаний, которыми вы запаслись до того, как открыли книгу.

— Тогда скажите, — Анна подалась вперед, — что вас удивило больше всего. — Она поморщилась. — Нет, погодите, я задам вопрос иначе. Есть ли в них что-то такое, чего вам жаль, что вы не знали раньше? Что, может быть, изменило бы вашу жизнь? — Анна чувствовала, как горят щеки.

Мужчина откинулся на подголовник и сложил руки на груди. Они были сильные, Анна заметила, как напряглась ткань пиджака на боках и на рукавах. Ей понравилось то, что она увидела.

— Скажу. Охотно. Я понял одну очень важную ошибку, которую допустил в своей семейной жизни, — сказал он. Анна почувствовала, как натянулась ее собственная кожа. Ничуть не слабее, чем ткань его пиджака. — Оказывается, я никогда не хвалил жену так, как надо. И она меня тоже.

Анна фыркнула и разочарованно расслабилась. Она быстро выпрямилась, отодвинулась, давая понять, что не хочет, чтобы ей морочили голову.

Но мужчина продолжал:

— Понимаете, нам иногда кажется, что если мы кого-то хвалим, то поступаем неискренне. Мы стесняемся выразить свои чувства. Похвала может быть завышенной, но она человеку нужна. Я теперь это знаю и хвалю.

— Свою жену? И она вас тоже? — насмешливо спросила Анна.

— Нет, — ответил он. — Мне жаль, но жену я могу похвалить только мысленно. Ее больше нет.

— Она… ушла от вас?

— Она ушла… да. Сначала не поехала со мной, потом умерла.

— Простите. — Анна почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Вы ни в чем не виноваты, — бросил он. — Но у меня есть человек, которого я хвалю. — Он многозначительно посмотрел на нее, а она промолчала. — Я рад этому. Что еще я понял, оказавшись в новой для себя жизни? — продолжал он. — Я поверил, что мало кому из нас удается встретить человека, который был бы тем идеалом, который мы рисовали себе в мечтах.

— Я никогда никого себе не рисовала. — Анна энергично покачала головой.

— Рисовали, втайне, — настаивал он. — Обычно человек отрицает, ему не хочется винить себя, если что-то не удалось. Легче сказать: так вышло. — Он вздохнул. — Неправда. Правда заключается в том, что надо убедить себя: твой брак — это то, что вы создали своими руками. Оба, вместе с партнером. Вы приняли его в свою жизнь. Я говорю это о себе, — добавил он тихо.

Анна молчала, но чувствовала, как печаль сжимает сердце. Конечно, она сама приняла Витечку в свою жизнь. Он бегал за ней с шестого класса. Он готов был носить ее портфель. Она насыпала ему снега за шиворот, большая девочка — тощему пареньку, который был на два класса моложе ее. Он лазил для нее за яблоками на самую верхушку дерева. Оно росло во дворе дома, в котором они оба жили. Потому что дерево могло выдержать его, а ее — нет. Но яблок хотелось…

— Счастливый брак не союз двух совершенных личностей, — продолжал он. — Это два человека, которым хватило мудрости не делать трагедии из того, что у них разные характеры, взгляды и вкусы. Они примиряют их, как бы не было трудно. Я понял наконец одну, нет, две тайны за последние восемь лет. Да, две, их не стоит соединять, — сказал он.

— Какие? — В глазах Анны светился интерес.

— Мужчина жаждет, чтобы жена им восхищалась, одобряла его поступки. Абсолютно любой мужчина, заметьте. Если вы хотите, чтобы он продолжал вас любить всю жизнь, восхищайтесь им. Но не тайно, а вслух. Пустяк, да? Попробуйте. Но это спасает брак. — Анна фыркнула. — Похвала необходима мужу.

— А вторая тайна, как я понимаю, касается женщины? — усмехнулась Анна.

— Да. Вторая тайна о женщине.

— Что нужно ей? — В голосе звучали любопытство и нетерпение. — Вы это тоже знаете?

— Женщине надо чувствовать, причем каждый день, что ее любят.

— Вам пора стать проповедником, — засмеялась Анна.

• Предыдущая
• 28/49
• Следующая