Кинозвезды. Плата за успех - Безелянский Юрий Николаевич - Страница 21

Однако Хемингуэй был не прав: они и без того были кумирами публики.

Блистательный писатель, выразитель чувств и идей «потерянного поколения», Ремарк тоже сыграл в жизни Марлен Дитрих определенную роль и создал ее образ в романе «Жизнь взаймы».

Как вспоминала Дитрих: «Его трагическое мышление питалось моим природным оптимизмом. Он боялся, что сочинительство его опустошило. Это было причиной его постоянной печали. Он был хрупкой душой в хрупком теле».

Эта «хрупкая душа в хрупком теле» постоянно подпитывалась алкоголем. Подчас Ремарк пил так много, что его, бездыханного, приносили в бунгало «Беверли-Хиллз», где они жили вместе с Дитрих в Голливуде, и Марлен методично приводила его в чувство, отпаивая мясным бульоном. Все это происходило во время создания романа «Триумфальная арка», который писатель посвятил «М. Д.», своей постоянной спасительнице. А познакомились они в 1935 году на острове Лидо в Венеции. Ремарк был меланхоличен и замкнут, но Марлен обладала большим опытом по открытию замкнутых душ. Не случайно ее фамилия Дитрих по-немецки означает «отмычка». Она умела подбирать ключи к любым мужчинам. Ключ к Ремарку лежал в сфере литературы. Как-то Марлен спросила, не обижает ли ее собеседника, что она любит читать Рильке, а не Ремарка. На что Ремарк мрачно заметил, что предпочитает быть частью ее жизни, а не досуга.

И снова приведем отрывок из воспоминаний Марии Рива:

«Мы с Ремарком проговорили до утра, – рассказывала мне мать. – Это было изумительно! А потом он посмотрел мне в глаза и произнес: «Должен тебе сказать – я импотент!» Я тоже посмотрела на него и сказала: «О, как замечательно!» И с таким облегчением я это сказала! Ты ведь знаешь, как я ненавижу заниматься «этим» – я действительно была так счастлива! Ведь в результате мы могли просто разговаривать и засыпать, любя друг друга, и это так мило, так хорошо!»

Любовный роман исключительно на литературной основе не мог продолжаться долго. В один прекрасный момент он испарился. Как Марлен ни убеждала себя и дочь, что она ненавидит «это», без «этого» – без игры гормонов, без адреналина, без чувств – она не могла существовать. Вот почему из ее жизни ушел Ремарк, а пришел другой мужчина – Габен. Настоящий мужчина.

Все знатоки биографического жанра сходятся на том, что связь Марлен Дитрих с прославленным французским актером Жаном Габеном относится к разряду самых изнуряющих и экстравагантных романов XX века. Фильмы с их участием неизменно притягивали зрителей. Обоим было под сорок. У обоих накопился огромный любовный опыт. Но что возраст, что опыт, когда пришло время любить. Любить по-настоящему. Пылко, самоотверженно.

Они познакомились в 1939 году на одной из вечеринок во Франции. Марлен сразу приглянулась Габену, но тогда у него был роман с актрисой Мишель Морган, а его добродетельная натура не позволяла ему выступать на двух любовных фронтах одновременно. Этим Жан Габен отличался от Марлен и позднее, когда был уже рядом с ней, oн ужасался: «Как можно одновременно жить с несколькими мужчинами?»

Потом Жан Габен появился в Америке как французский эмигрант с маленьким чемоданчиком и несколькими долларами в кармане. Марлен бросилась его по-матерински и по-сестрински опекать, а затем перешла на положение страстно влюбленной в Габена женщины. Он очень отличался от всех ее бывших любовников. Увалень с грациозными манерами. С голосом, в котором была мягкость и властность. Он мог легко обидеть и надежно защитить. Но главное, заставить свою избранницу трепетать от страсти. Марлен Дитрих растворилась в Габене без остатка. Она даже хотела родить от него ребенка, но что-то помешало ей сделать последний шаг.

В автобиографии Дитрих так пишет о своем возлюбленном:

«Габен был настоящим мужчиной, суперменом, прирожденным «спутником жизни». Он являл собою тот идеал, к которому стремятся все женщины. В нем не было ничего фальшивого. Все отличалось ясностью и искренностью. Просто он был хорошим человеком и превосходил в этом всех, кто пытался ему подражать. Однако он отличался упрямством, инстинктом собственника и ревнивца. Но мне нравилось в нем все, и потому мы никогда не ссорились...»

Насчет «не ссорились», это ей изменила память: все-таки свою биографию она писала в конце 70-х, когда мелочи жизни ушли, и память все выпрямила и высветлила. «Он был идеалом, такое встречается только во сне». В реальной жизни все было, конечно, иначе. Более бурно. Вот строки из дневника тогдашней Марлен:

«Десять часов утра. Я думаю о нем. Я бы отдала годы своей жизни за несколько секунд встречи с ним.

Жан, я люблю тебя. Все, что я могу тебе отдать, – это моя любовь. Если ты ее не хочешь, моя жизнь навсегда кончена. Хорошо говорить «я люблю тебя», зная, что ты не можешь ответить «я не верю». Но если бы ты был здесь, я могла бы обнять тебя и положить голову на твое плечо... – писала Марлен в 1941 году в момент разлуки с Габеном, который снимался в одном из своих американских фильмов. – Я спрашиваю себя: хочешь ли ты, чтобы я тебя так любила? Или тебя просто трогает моя любовь? Разница огромная. Приезжай. Когда ты рядом, я могу больше не думать, не говорить. Ты сам все поймешь. Мои глаза, губы, мои ноги раскроются тебе навстречу и скажут все сами. Приди и возьми меня, как ты брал меня прежде. Я вся твоя – такая, какой ты хочешь меня. Когда хочешь и сколько хочешь.

Здесь ветер. Лампа не горит, и мне холодно. Мое сердце, полное любви к тебе, сильнее всех опасностей войны, а ужас жизни без тебя страшнее самой страшной нищеты. Мне нужны твои руки, тепло твоего тела. Ты мне нужен, чтобы жить. Ангел мой, вернись и никогда не говори: если мы увидимся... Ни одна женщина в мире не ждала мужчину, как я тебя... Никто никогда не был так любим...»

Как вам этот крик души?! Непохоже на Марлен Дитрих. Однако в жизни все было значительно сложнее. Помимо личных отношений, была еще работа, а она плохо шла у Габена в Америке. Его «волнующий французский язык» по-английски совсем не звучал. Были и другие трудности в его голливудской карьере. И на эти все сложные проблемы накладывалась не менее трудная любовь с ссорами и скандалами, подозрениями в измене. А главное, максимализм Габена: все или ничего. Aut Caesar, aut nihil. Он не желал делить свою Марлен с кем бы то ни было. Разрыв надвигался, как тайфун.

Совершенно случайно по радиоприемнику Жан Габен услышал выступление генерала де Голля с призывом ко всем французам с оружием в руках идти защищать свое отечество. Эти слова прозвучали очень своевременно, как выход из американского тупика, в котором оказался актер.

Габен отправился в Европу и попал в танковые части. За ним последовала на фронт и Марлен – выступать с концертами перед солдатами. Совершенно случайно (о, великая магия случая!) они встретились там, вблизи передовой. Как изумилась этому обстоятельству Марлен! И как удивился Габен: «Какого черта ты здесь делаешь, Марлен! Ты же всех сведешь с ума!» За этим последовало жаркое объятие и длинный-предлинный поцелуй (в кино бы его непременно сократили).

После войны Марлен Дитрих и Жан Габен соединились снова и даже снялись в одном фильме, «Мартен Руманьяк». Габен настойчиво требовал, чтобы Марлен покинула кино и посвятила свою жизнь ему, Дитрих решительно отказалась от подобной участи – состоять при звезде банальной «хаусфрау». В ответ на это Жан Габен принял решение: покинуть «белокурую Венеру» и упрямую «пруссачку». В 1949 году он женился на молоденькой красавице-манекенщице Доминик Фурье, которая стала третьей и последней его женой. Их брак был счастливым. «С тех пор, как я встретил свою жену, я больше не посмотрел ни на одну женщину», – с гордостью говорил Габен. Тем более он не хотел возвращения в прошлое, к Марлен Дитрих. Пьеса сыграна. И занавес опущен...

Марлен Дитрих не могла забыть своего галльского любовника и не один раз пыталась его вернуть. Ho все усилия были напрасными.