Исчезнувшая армия царя Камбиса - Сассман Пол - Страница 15

• Предыдущая
• 15/89
• Следующая

– Тебе известно, где он жил?

– Старая Курна. Неподалеку от усыпальницы Рахмира.

– Семья?

– Жена и двое детишек. Дочки. К жене он относился как к собаке. Бил ногами.

Халифа глубоко затянулся табачным дымом, глядя на стоящий в углу расписанный красками бюст из известняка, копию знаменитой головки Нефертити, которая хранится в Берлинском музее. Юсуфу всегда хотелось взглянуть на оригинал, еще ребенком в Каире и Гизе он застывал перед витринами антикварных магазинов, любуясь выставленными там его подобиями. Мечтам инспектора вряд ли суждено осуществиться. Поездка в Берлин так же недоступна, как полет на воздушном шаре над Долиной царей.

Повернувшись к хозяину, он спросил:

– А враги у твоего Абу Найара имелись? Не таил ли кто-нибудь на него обиду?

– Не знаю даже, с чего начать. Абу занимал деньги налево и направо, оскорблял своих заимодавцев, постоянно ввязывался в драки. Его смерти были бы рады человек пятьдесят. Да что там – сотня!

– Конкретнее. Может, кровная месть?

– Об этом я ничего не слышал.

– В незаконных махинациях он не участвовал? Наркотики, сбыт предметов старины?

– Откуда мне знать?

– Оттуда. Вам здесь все известно. Не валяй дурака.

Хозяин поскреб щетинистый подбородок и грузно опустился на постель. Снаружи в комнату донесся нестройный хор голосов: каменотесы затянули песню. Кто-то высоким голосом начинал, остальные подтягивали.

– Нет, только не наркотики, – помолчав, сказал хозяин. – С наркотиками Абу не связывался.

– А древности?

Мужчина пожал плечами.

– Как насчет них? Было дело?

– Так, по мелочи.

– По мелочи?

– Ничего серьезного. Несколько ушебти, чуточку скарабеев. Ради Аллаха, кто этим не занимается? Безделица.

– Это противозаконно.

– Это жизнь.

Халифа затушил сигарету в пепельнице.

– Значит, ничего действительно ценного?

Хозяин вновь пожал плечами, подался вперед, включил телевизор.

– Ничего такого, за что стоило бы убивать. – Некоторое время он следил за развернувшейся на черно-белом экране викториной. – Правда, ходили разные слухи.

– Ну-ну?

– Поговаривали, будто что-то такое он раскопал.

– Что именно?

– Аллах его знает. Захоронение. Какой-то лакомый кусочек. – Мужчина чуть прибавил звук. – Но ведь без слухов не бывает, правда? Люди каждую неделю находят нового Тутанхамона. Какому слуху можно верить?

– Твоему можно?

– Не знаю. Я к этим делам отношения не имею. У меня свое дело, и я на него не жалуюсь.

Не отрывая взгляд от экрана, он смолк. Рабочие во дворе продолжали петь, в жарком полуденном воздухе четко слышался ритмичный перестук их молотков. Почти шепотом хозяин мастерской произнес:

– Три дня назад Абу подарил матери телевизор и новый холодильник. Для человека, который сидит без работы, это неслыханная щедрость. Выводы делайте сами. – Ткнув пальцем в экран, он расхохотался. – Взгляните, вот идиот!

Смех хозяина прозвучал вымученно. Его руки, заметил инспектор, дрожали.

Перед историей Египта Юсуф всегда испытывал необъяснимое очарование. Он помнил, как мальчиком встречал на плоской кровле своего дома восход солнца над пирамидами. Другие мальчишки из его деревеньки видели в пирамидах кучу камней – но только не Халифа. Для него в них таилась магия, гигантские треугольники сквозь утренний туман представлялись ему вратами в иной мир. Их вечное присутствие вселяло в ребенка неистребимое желание заглянуть назад, в прошлое.

Тягу эту разделял с ним старший брат, Али, для которого история служила чем-то вроде надежного убежища от невзгод и разочарований повседневной жизни. Возвращаясь поздними вечерами с работы, Али, уставший, покрытый грязью, умывался холодной водой по пояс, торопливо съедал немудреный ужин, усаживался в тихом углу и раскрывал учебник по археологии. Со временем у него скопилась целая библиотека – книги в основном были украдены из школы при местной мечети. Для маленького Юсуфа не было ничего радостнее, как усесться рядом и вслушиваться в шелест переворачиваемых страниц.

– Расскажи о Расесе, Али, – просил он, тыча кулачком в плечо брата.

– Рамсесе, – со смехом поправлял его тот. – Ну, слушай. Жил однажды великий царь Рамсес Второй, и был он самым могущественным в мире человеком. Разъезжал на золотой колеснице, а корона его сверкала бриллиантами…

Какое же это счастье – родиться в Египте, думал Халифа. Существует ли на земле другая страна с таким же бессчетным количеством волшебных сказаний? Хвала Аллаху за то, что Он позволил мне появиться на свет именно здесь!

Время от времени братья отправлялись на плоскогорье Гизы. Воображая себя знаменитыми археологами, они «вели раскопки» и приходили в восторг от каждого найденного глиняного черепка. Однажды, вскоре после смерти отца, у подножия мощного фундамента Сфинкса им посчастливилось обнаружить вырезанную из известняка голову небольшой статуэтки фараона. Юсуф потерял дар речи: еще бы, ведь они совершили поистине бесценную, древнейшую находку! Только многие годы спустя он выяснил, что сокровище зарыл там брат, желавший хоть как-то отвлечь младшего от мыслей об отце.

Иногда попутным транспортом они добирались до Саккры, Дхашура и Абу-Сира, умудрялись попасть в центр Каира, чтобы обманом, выдавая себя за отставших от класса школьников, проникнуть в музей древних культур. До сегодняшнего дня инспектор прекрасно помнил расположение залов и экспонатов – так прочно закрепились в голове мальчика детские экскурсии. В одно из посещений братья подружились с пожилым ученым, профессором аль-Хабиби. Тронутый их искренним энтузиазмом, ученый провел юношей по музею, останавливаясь перед самыми интересными витринами. Позднее, когда Юсуф сумел поступить на исторический факультет Каирского университета, тот же профессор аль-Хабиби читал ему курс археологии.

Да, Халифа был влюблен в прошлое. Оно манило своей загадочностью, представало в образе бесконечной цепи, чьи выкованные из золота звенья тянутся через тысячелетия к Началу начал. Прошлое влекло палитрой неповторимых красок, на фоне которых рельефнее и ярче воспринимается современная жизнь.

Юсуф любил прошлое прежде всего потому, что столь же страстно любил его и Али. Для обоих оно служило источником уверенности и силы. Окунаясь в прошлое, Халифа встречал там погибшего брата, общался с ним. Древний мир являлся обиталищем душ всех близких Юсуфу людей.

– Назови-ка мне царей восемнадцатой династии! – проверял его знания Али.

– Ахмос, – медленно перечислял Юсуф, – Аменхотеп I, Тутмос I, II, Хатшепсут, Аменхотеп II, Тутмос III, Аменхотеп III, Эхнатон… м-м-м… Никак не могу его запомнить!

– Сменхкар, – подсказывал Али.

– Ну конечно! Я так и знал! Сменхкар, Тутанхамон и Хоремхеб.

– Учись, Юсуф! Привыкай работать головой. Хорошее было время.

Дом Абу Найара инспектору удалось отыскать не сразу. Убогая постройка пряталась на задворках разбросанных по склону холма развалюх, за которыми рядами тянулись неглубокие ямы. Когда-то здесь было кладбище, превращенное теперь местными жителями в свалку. У шаткой ограды блеял привязанный козел, чьи просвечивавшие сквозь кожу тонкие ребра напоминали деревянные планки ксилофона.

Халифа постучал в дверь. Через пару минут она распахнулась, и на пороге появилась невысокая женщина с блестящими, по-кошачьи зелеными глазами.

Молодая, немногим больше двадцати, она наверняка была когда-то красавицей. Как обычно бывает в семьях феллахов, заботы повседневной жизни и частые роды раньше времени состарили ее фигуру и лицо. На левой щеке инспектор заметил следы глубоких царапин.

– Прошу извинить за беспокойство, – мягко сказал он, показав женщине полицейский жетон. – Я…

Нужные слова вылетели из головы. За годы работы Халифа так и не смог к ним привыкнуть. Он помнил реакцию матери на весть о гибели мужа. Мать упала на колени и принялась рвать на себе волосы, из ее горла рвался крик, напоминавший стон раненого животного. Юсуф никак не хотел причинить женщине такую же боль.

• Предыдущая
• 15/89
• Следующая