Небо — для смелых - Савицкий Евгений Яковлевич - Страница 1

• 1/29
• Следующая

На встречах с молодежью в пестрой череде подчас самых неожиданных вопросов случается мне отвечать и на такой: доволен ля я тем, что стал летчиком-истребителем? Мой ответ всегда однозначен и краток — да, безусловно, и все самое для меня дорогое и важное в жизни так или иначе связано с моей военной профессией…

Помню первый самостоятельный вылет, первый свой воздушный бой. И первую награду, в декабре сорок первого, полученную в Кремле из рук Михаила Ивановича Калинина. В деталях, зримо представляю себе поистине отчаянный перелет на трофейном связном самолетике из-под Сталинграда, когда наши доколачивали остатки фашистской армии Паулюса. В тот день по всей трассе погода была — хуже некуда. А Москва требовала срочного моего прибытия…

Не тускнеет в сердце, где-то в глубинах сознания живет ликующее, праздничное настроение, охватившее меня во время очередного полета в небе Кубани накануне Первомая 1943 года. Это был третий за день мой боевой вылет в зону над легендарной Малой землей, и впервые над Новороссийским не висела пелена дыма от бомбовых и снарядных разрывов, и под крылом «яка» буйной зеленью и белой кипенью садов продолжала свой неудержимый шаг весна. За все время полета не мелькнул ни вблизи, ни вдали ни один стервятник с наглым фашистским крестом на борту. Это значило, что битву в небе Кубани мы выиграли, что враг не сунется больше в воздушное пространство над Малой землей. Впереди еще была долгая война, новые тяжелые бои и сражения — я все это прекрасно сознавал, понимал, чувствовал, но ничего не мог с собой поделать: настроение было по-юношески озорное и песенное…

Очень зримо, словно все это происходило вчера, представляю работу наших летчиков во время Белорусской операции и выхода советских частей на Одер. Перед нами, летчиками-истребителям.и, стояла задача: прикрывать с воздуха, обеспечивать безопасность танковых соединений, которые одни, без пехоты, прорывались в глубокий тыл противника, расчленяя и окружая вражеские группировки. Для нас это была настоящая летная страда.

Стремителен, неудержим натиск советских танкистов. Фашисты не успевали не только минировать, но и взрывать свои аэродромы. И нам доставались целехонькие их самолеты. Но и трудно было невероятно — истребители постоянно перебазировались с одного аэродрома на другой по ходу рейдов танковых частей. Нелегко было в тех условиях обеспечить снабжение полков, поддерживать должный уровень управления ими. И вот в такой обстановке довелось мне провести бой, о котором можно было только мечтать. Два наших полка в очередной раз перебазировались на только что отбитый у врага аэродром. Последними шли туда мы с моим ведомым Героем Советского Союза полковником С. П. Шпуняковым. Горючего оставалось только на перелет до новой базы. С полдороги вернуться назад еще можно. Ну а если перевалили за этот рубеж, то только вперед, не забывая, что и справа и слева — противник. И вот когда мы уже вышли на вторую половину трассы, нам радировали: аэродром блокирован большой группой фашистских истребителей, наши же сидят на земле без бензина. Мне и ведомому стало абсолютно ясно: нужно принимать бой. Конечно, в какой-то мере нам повезло. Когда мы подошли к цели, у гитлеровцев горючее тоже было на исходе, так что хоть тут мы были на равных. Но и на этих остатках можно драться! На подходе к аэродрому выбираю цель, на малой высоте сближаюсь с ней, делаю маневр, захожу в хвост и первой же очередью бью так, что она камнем падает в центр аэродрома. Потом по обнаруженным уцелевшим документам выяснилось, что сбил я известного фашистского аса одной из лучших геринговских эскадр «Зеленое сердце». С ней мы впервые встретились еще в кубанском небе.

Уже тогда почти все пилоты эскадры имели высшие награды рейха — бриллиантовые подвески к Железным крестам за заслуги в гитлеровском разбое на европейском континенте.

Да, этот противник был действительно сильным, опытным. Тем большее удовлетворение я получил от победы над ним. И не менее важно другое: за боем наблюдали наши наземные войска, наблюдали летчики обоих полков. И схватка получилась прямо-таки учебно-показательной. Особенно для нашей летной молодежи…

Не забыть полеты и над сжатым штурмовым кольцом Берлином. В последних поединках с уцелевшими летчиками люфтваффе мне пришлось встретиться — тогда это была большая редкость — с реактивным фашистским истребителем, но записать его на свой счет не пришлось.

И уж совсем свежи в памяти события послевоенных лет: полеты на советских сверхзвуковых машинах разных марок, массовое освоение их нашими летчиками.

Такова, весьма обзорно, конечно, внешняя канва моей профессиональной службы. А за ней — непростая и кое в чем довольно типичная история бывшего беспризорника, которого Советская власть буквально за руку, шаг за шагом вводила в большую жизнь и который стал благодаря этому маршалом авиации. За ней — история становления и мужания целого поколения, спроецированная на историю становления и мужания первого в мире социалистического государства. Обо всем этом — книга, ни в коей мере не претендующая на некую «всеобъемлемость» даже в описании личной судьбы автора, не говоря уже об описании всего того, чем жили страна и народ! Это скорее попытка как-то суммировать ответы на наиболее частые вопросы, с которыми обращаются ко мне слушатели различных аудиторий, где приходится выступать. И попытка поразмышлять вместе с читателем о том, как происходит гражданское и воинское мужание, что следует делать молодым людям, чтобы главнейшим долгом для них стало приумножение всего завоеванного трудом и доблестью старших поколений. И чтобы никогда никакому атомному или иному маньяку не пришла в голову самоубийственная мысль вновь испытывать на крепость священные границы нашего Отечества.

• 1/29
• Следующая