Американец - Злотников Роман Валерьевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/56
• Следующая

— Тс-тс-тс-тс-тс! — вдруг раздалось слева. Повернувшись, я увидел недружелюбно настроенного громилу с револьвером.

— Ты что тут делаешь? — угрюмо осведомился он.

Не успел я решить, что отвечать, как получил сзади сильнейший удар по почкам. В глазах потемнело от боли, и я рухнул на землю.

Придя в себя, увидел, что меня уволокли в лес, достаточно далеко, чтобы не было видно с опушки. Моя шляпа и саквояж валялись на земле. Кроме того, они сняли с меня пальто и связали ноги. Почему-то только ноги. Но это без разницы, потому что громила с револьвером никуда не исчез и внимательно за мной присматривал.

Неподалеку стоял Том О'Брайен и довольно наблюдал, как еще двое его подручных приделывают к крепкому суку добрую петлю.

— А точно никто не станет сомневаться, что он сам повесился? — вдруг гнусаво спросил один из подручных. — А то в прошлый раз полиция за этого шпендика крепко вступилась!

— Нет! — довольно прогудел Том, — этот шустрик тут такого навертел, что его повешению никто не удивится, скажут только, что совесть замучила да и похоронят за оградой, без отпевания.[79] — Я понял, что еще минута, и эти подонки меня повесят. И я не просто умру, а еще и оболганным, без надежды оправдаться. Нет уж!

Я сделал вид, что пробую упрыгать. Громила, стерегший меня, не стал стрелять, а просто пнул от души. Со связанными ногами я, само собой, тут же упал. Но этого я и добивался. Неуклюже поднимаясь, я залез рукой в карман, достал бритву и тихо раскрыл ее, незаметно прикрывая телом и рукой.

— А ну, сюда двигай! — недовольно распорядился громила!

Но я стоял как вкопанный.

Тогда он сделал шаг ко мне, намереваясь ткнуть револьвером в нос. Улучив момент, я полоснул бритвой, которую так и держал в руке, по его ладони, сжимавшей револьвер. Да, бритва все же — страшное оружие. Не знаю, насколько глубоко я рассек ему ладонь, но револьвер выпал мгновенно. Да и сам он тут же выпал из драки.

Я нагнулся за револьвером, схватил его, переложив бритву в левую руку, взвел курок и нацелил на Тома с остальными подручными.

— А ну-ка, замерли, сволочи! Кто пошевелится — схлопочет пулю в брюхо! — злым, сорванным голосом распорядился я.

Они все, разумеется, замерли. Все, кроме пострадавшего. Тот продолжал раскачиваться всем телом, находясь в опасной близости от меня. Что ж, я не из тех, кто пренебрегает полезными уроками. Наклонившись, я полоснул бритвой по путам, стягивавшим мне ноги. А затем уже освободившейся ногой со всей дури пнул бандита.

— Повторяю, не шевелимся! Убивать мне вас неохота! — снова напомнил я, неуклюже, одной левой рукой сложил бритву и, положив ее в карман, подобрал пальто… «Черт, похоже, саквояжем и шляпой придется пожертвовать… Не унести мне их!» — подумал я и стал удаляться.

Увы, мирно уйти мне не дали. Едва я отошел за метров на пятнадцать, как трое ирландцев, включая Тома, достали револьверы и попытались меня «грохнуть».

— Ах так! — выкрикнул я, прицелился в Тома и рванул спусковой крючок. Увы, пуля ушла куда-то сильно влево и вниз.[80] Я прицелился чуть выше и выстрелил второй раз. С тем же результатом… Третий, четвертый, пятый… На шестом курок щелкнул вхолостую. Я отбросил револьвер и со всех ног побежал в лес.

Увы, вместо планируемого «удалюсь с достоинством и оружием» у меня вышло — «панически убегу под обстрелом».

Некоторое время они гнались за мной, но потом отстали. Я долго плутал по лесу. За это время успело стемнеть.

Надо было решать, что делать. Встретиться снова с бандитами или еще с кем не входило в мои планы. Похоже, оболгали меня тут качественно. Так что и пытаться мстить бесполезно. Все будут против меня. И никто, ни один человек не поверит в мою невиновность. Нет, надо уезжать и начинать все сначала. И да, еще мне очень сильно захотелось научиться стрелять. В этой стране и в этом времени человек не может полагаться только на закон и должен научиться самостоятельно защищать себя!

Санкт-Петербург, 22 июня 2013 года, суббота, половина третьего ночи

Вот это поворот! Алексей был ошеломлен. Он не сомневался, что история бесславного изгнания Американца из так и не названного городка была перенесена предком в роман из реальной жизни. Как и попытка «тихого» линчевания. И он и после этого продолжал Америку любить? Но почему?! Впрочем… На этом «американская» часть истории далеко не заканчивается. Так что — почитаем!

«Маяк величия и славы»[81]

Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, вечер

Отослав домой внука, Уильям Мэйсон сам остался в конторе при вокзале. В такой ситуации лучше дождаться отчета. Когда примерно через полчаса из леса раздался лай револьверов, он встревожился. Но бежать все равно никуда не стал. Что бы ни думали про него окружающие (а «дядя Билл» знал, что многие считают его пустым, вздорным и крикливым стариком, занявшим положение на стройке только благодаря родству), сам он прекрасно знал себе цену. И понимал, что племянник ни за что не сделал бы его вторым человеком на стройке, несмотря ни на какое родство, если бы «дядя Билл» не был бы полезен ему и компании.

Было, было у Билла одно несомненное достоинство. Он был прирожденным охотником. Да, он был не слишком образован, плохо понимал объяснения на словах или всякие там формулы и цифры… Но зато — обладал огромным терпением, выносливостью, развитой наблюдательностью и, что главное, азартом. Если уж он вставал на след, то не остывал до тех пор, пока не загонит добычу.

Так что он решил ждать. Идти в лес, да еще и без оружия, — бессмысленно и опасно. Но можно подождать здесь.

И точно! Минут через десять из леса выбрался, аккуратно баюкая кисть руки, один из подручных Тома. Уильям подозвал к себе секретаря.

— Позовите-ка ко мне вон того малого! — распорядился он, указывая на пострадавшего. — И быстро! Врач будет потом! Сейчас я хочу знать, что случилось! Немедленно, вы слышите!

Уже через пять минут, допросив запинающегося бедолагу, Уильям уяснил себе суть произошедшего. Русского не удалось побить. Он ранил одного из четверки ножом, а потом достал револьвер и стал перестреливаться с остальными. Большего раненый не хотел и не мог сказать.

Уильям отослал его к врачу, а сам остался ждать. Дело оказывалось куда интереснее, чем ему представлялось. Надо, обязательно надо дождаться Тома и остальных участников «охоты».

И, чтобы они не вздумали запираться, стоит пока вызвать Троя Мерфи и полдюжины его ребятишек. Ну и пару полицейских ко входу попросить, для авторитета.

Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, половина восьмого вечера

Почти час спустя из леса выбралась и оставшаяся троица «охотников». Выглядели они неважно. Оборванные, будто ломились сквозь колючий кустарник, извалявшиеся в грязи, запыхавшиеся.

• Предыдущая
• 32/56
• Следующая