Человек в западне (Сборник) - Брюс Жан - Страница 18

— Артуру Фридлянду?

— Да. Но его не было, и он попросил передать, чтобы он пришел немедленно, как только вернется. «Скажите ему, это очень важное дело. Я хочу прекратить существование фирмы „Шелдон и Дулитч“ и отменить завещание».

Я себе представил жену Артура и его тещу, представил лавину сплетен и новостей, которые сообщили Артуру. Ничего удивительного, что он так себя держал и очень холодно отнесся к моей просьбе о помощи.

Я прекрасно понимал всю эту сцену. Ронни должен был звонить Артуру. Его оскорбили, и он искал выход  для душившей его злобы. Но я не верил, что он довел бы свой план до конца, а если бы и осуществил его, то на следующий же день прибежал бы ко мне виноватый, улыбающийся: «Привет, старина, меня немного занесло,

правда?»

Но нельзя было требовать понимания of девятнадцатилетней Жанны. Ее слова снова привлекли мое внимание:

— Положив трубку, он снова обратился ко мне: «Надеюсь, что ты довольна. Скоро наступит момент, когда я совсем уничтожу семью Дулитч. Очень неплохие успехи для девятнадцатилетней девушки, которая всего три недели тому назад кормила цыплят, не правда, ли?»

Как я его ненавидела! Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Ты не можешь так поступить с Жаком Дулитчем, что он тебе сделал плохого?» — «Как что? Жак дал жизнь Биллу, этого уже вполне достаточно». Я поняла, что это конец. Никакие силы не заставят меня оставаться под одной крышей с этим чудовищем. Я собралась навсегда покинуть этот дом.

Он остался в гостиной, а я побежала наверх, укладываться. И вдруг почувствовала себя счастливой. Я снова буду с Биллом! Минут двадцать спустя пришел Ронни и спросил: «Что ты делаешь?» Я ответила, что собираю вещи. Нет слов, чтобы описать вам, что с ним после этого произошло. Он рычал, грязно ругался, кричал, что я в жизни больше не увижу Билла. Вопил, что прикажет нас всех выслать из Америки.

Внизу позвонили. Он сказал: «Это Артур. Ты должна быть здесь. Я не могу менять завещание без моей любимой жены», и провел меня в гостиную, а сам пошел открывать дверь. Вот тогда-то он и вернулся с Биллом, а у Билла в руках был револьвер.

С этого момента ее рассказ полностью совпадал с рассказом Билла.

— Я хотела сказать Биллу, что ухожу с ним, хотела громко крикнуть. Меня сдержал револьвер и... И как Билл мог позволить избивать- себя? Я убежала к себе, наклонилась над чемоданом, но делать ничего не могла. Я слышала, как Ронни тащил Билла по лестнице, но у меня не было сил двигаться.

Потом Ронни вернулся. Он скалил зубы, как гиена, и шипел: «Конец, с твоим рыцарем...»

Он вышел, захлопнул за собой дверь и повернул ключ в замке.

В первый раз у меня блеснула надежда.

— Ты слышала, как он тянул Билла по лестнице, слышала, как захлопнулась за ним дверь?

— Да.

Я все-таки, нашел свидетеля. Но было слишком хорошо, слишком просто, чтобы этому поверили.

— Жанна, расскажи все это Транту. Это доказательство того, что Билл ушел за час до убийства. Это дает ему алиби.

Меня удивило то, что Жанна не сообразила раньше и не радуется теперь найденному выходу,

Вспыхнув, она ответила:

— Этот Трант очень ловкий. Если я скажу ему, он перехитрит меня и вырвет все остальное.

— Что остальное? — бессильно спросил я.

— А то, что Билл возвратился снова. Я была закрыта в той комнате, а она находится под лестницей. Я сидела на кровати и думала, что мне предпринять. Было ровно девять часов. И тут я услышала, что кто-то вошел в парадную дверь. Дверь открылась и закрылать, и потом этот человек поднялся по лестнице и вошел, в гостиную.

— Но не видела, кто это, не слышала голоса?

— Нет. Я не слышала голоса, но у него был ключ.

— Значит, Анин?

Анни весь вечер была у Гвендолен.

— Может, кто-то из твоих родных?

— У них нет ключей. Это мама, устроила так, чтобы нас не беспокоили.

— Но, ради Бога, у Билла тоже не было ключей!

— Был. Вы помните, я оставила на Файр-Айленд свою сумку. В ней был ключ. Когда мы вернулись, вы открывали мне дверь. Билл принес сумку вчера, вот она. Проверьте, ключа там нет. Когда я услышала, что кто-то идет, то сразу подумала, что это Билл. Что он вернулся, чтобы убить Ронни. Я бросилась к сумке, а ключа в ней не оказалось. Я уже была уверена, что это он. Я плохо соображала и побежала в ванную, чтобы намочить голову. Там я и услышала выстрелы, а потом позвонила вам.

— Но ведь вы не можете утверждать наверное, что это был Билл.

— Но я уверена, что это был он. Он знал, какое чудовище Ронни и не мог простить ему побоев. Он вернулся и убил.

Мне вспомнились слова Анни: «Не очень надейся...» Меня снова охватил ужас, но я прогнал все сомнения. Нельзя так думать, иначе все погибнет.

Жанна продолжала:

— Вы понимаете теперь? Посмотрите правде в глаза. Иначе мы с вами сойдем с ума. Билл его убил, и в этом моя вина.

— Слушай, Жанна! Билл этого не делал! Это не Билл открыл ключом дверь. Если это была не Анни, то кто-то из твоих: отец, Филлис или твоя мать. Послушай, Ронни угрожал, что выселит вашу семью, верно?

— Верно.

— У него было это намерение. Закрыв тебя, он ждал Артура Фридлянда. Возможно, он позвонил твоим, говорил с ними так, как со мной или с тобой. Они ему поверили, они ведь его не знали. Возможно, кто-либо из них...

— Но отец был один,— возразила Жанна.— Филлис и мама делали покупки. Они совсем не возвращались домой.

— Тогда это был твой отец...

— Да, но в тот момент, когда Ронни убили, они все трое были в театре. А выстрелы прозвучали в двадцать минут десятого. Вы думаете, я все это не анализировала? Я первая обвинила бы их, если бы могла спасти Билла. Но это не они. Кроме Билла никто не мог это сделать,— Подумав, она продолжала:—А если мы расскажем полиции, каким чудовищем был Ронни, и я, только я виновата во всем? Ведь они поймут это? Может, согласятся взять меня вместо Билла?

В ней говорило отчаяние. Я видел, что она ради Билла готова на любую жертву. Но несмотря на всё это она, также как и Анни, из союзника превратилась во врага.

— Сейчас явится Трант. Скажите, что мне делать?

— Ничего ему не говорить.

— Ничего?

— Только первую часть: ты была в гостиной, когда Билл пришел с револьвером, ты слышала, как Ронни его выгнал и захлопнул за ним дверь. И еще скажи, что слышала, как около девяти кто-то открыл парадную дверь своим ключом. Ничего не говори о пропаже твоего ключа.

Она боялась Транта больше, чем я. Это было заметно по тому, как вздрагивали ее веки.

— Если сумею,— прошептала она.

— Должна суметь. Если скажешь ему о ключе — Билл погибнет.

Я видел, что Жанна слабеет и со страхом подумал о той минуте, когда- Трант начнет свой допрос. Сейчас все зависело от выдержки-Жанны. Я настойчиво повторил:

— Ты поняла, как важно, чтобы Трант ничего не узнал о твоем ключе?

— Да, понимаю. А я смогу увидеть Билла?

— Жанна, пойми, ты причина преступления. Все газеты трубят об этом. «Билл убил Ронни из-за любви к его жене» — это тема газет. Разве можно тебе ходить в тюрьму? ....

— Но я... я не могу так сидеть и ждать Транта.

— Ты должна, Жанна.

Мне было жаль ее, но в то же время хотелось поскорее вырваться отсюда, из этой атмосферы отчаяния.

— Ты должна это сделать, должна умело и спокойно говорить с Трактом.

— Я постараюсь, а что будете делать вы?

— Буду искать убийцу Ронни.

Я отодвинулся от Жанны. Она стояла как статуя, вытесанная из камня. И Анни, и Жанна, каждая по-своему, оставили меня в тяжелую минуту.

Теперь на стороне Билла был только Жак Дулитч.

В коридоре меня ожидала Нора Лейгтон.

— Базиль хочет с вами поговорить, у вас найдется время?

Пришлось «найти время». Нора провела меня в библиотеку.

— Базиль, пришел мистер Дулитч,— тихо сказала она и вышла.

Базиль сидел у небольшого письменного стола, на котором с педантичной аккуратностью были разложены все принадлежности для письма. Он был как всегда элегантен, но на лице его явно проступало замешательство. Великий человек, который в силу обстоятельств должен прервать свою работу, так необходимую всему человечеству... Вся его фигура и манера держаться говорили о самовлюбленности. Я подумал, что этот человек вполне мог совершить преступление, если его комфорту угрожала опасность. Он не улыбался, сознавая, что улыбка не подходила к настоящей обстановке.