Третий уровень (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 3

— Ну? — снова напомнил Тиблис, опять пришедший с неожиданной проверкой. Он извлек что-то довольно большое из своего широкого плоского носа. Как и все остальное, что попадало в его пухлые, похожие на детские, ручонки, это быстро отправилось в рот.

Артемис не пошевелился. Он перевел глаза с Тиблиса на пятидесяти литровый стеклянный ящик на другом конце плохо освещенной комнаты. Эта комната находилась почти на десять метров под землей, но она была сухой и пыльной.

Покачиваясь на каждом шагу, толстый лейтенант подошел к ящику. Артемис послушно последовал за ним, но только после быстрого кивка мошеннику, сторожившему дверь, тому самому вору, что встретил Артемиса на улице после убийства бандита. Этот человек по имени Танцор был другим слугой Тиблиса, и одним из многих приятелей, которых молодой Артемис завел, попав в гильдию. Танцор кивнул в ответ и выскользнул из комнаты.

Он мне доверяет, подумал Артемис. За это он считал Танцора дураком.

Артемис поравнялся с Тиблисом возле ящика. Толстяк внимательно смотрел на маленьких оранжевых змей, сплетающихся внутри.

— Прекрасные, — сказал Тиблис. — Такие гибкие и изящные, — он посмотрел на Артемиса из-под набрякших век.

Артемис не мог с ним не согласиться. Это были Тесальские гадюки, смертоносные «Два-Шага». Если такая укусит, человек завопит, пройдет два шага и упадет замертво. Действенно. Прекрасно.

Доить яд из ужасных гадюк, даже в толстых перчатках, было незавидным заданием. Но, похоже, у гнусного Тиблиса Роюзета был пунктик — никогда не давать Артемису простых поручений.

Тиблис долго глядел на движение змей, потом снова взглянул вправо. Он с трудом подавил свое удивление, когда понял, что Артемис неслышно обошел вокруг него к дальнему концу комнаты. Он повернулся к молодому мошеннику и, скривившись, тихо хохотнул, этот пущенный свысока смешок остро напомнил Артемису, что он здесь всего лишь подчиненный.

И в этот момент Тиблис увидел вращающийся столик, частично скрытый ширмой. Удивление на мгновение отразилось на его заплывшем лице, потом он одернул себя и успокоился.

— Твоих рук дело? — спросил он, приближаясь к ширме, указывая на маленький круглый стол со стеклянной столешницей, с каждой стороны которого было по большому рычагу.

Артемис медленно повернулся и посмотрел через плечо на Тиблиса, но не удосужился ответить. Артемис был сборщиком яда. Естественно стол был "его рук делом". Кто еще, кроме его жирного начальника, захочет приходить в эту комнату?

— Ты нашел много союзников среди низших членов гильдии, — заметил Тиблис. Из всего, что Артемис от него слышал, это наиболее походило на похвалу. На самом деле Тиблис действительно был под впечатлением. Это было прямо-таки героической ловкостью со стороны новичка, что бы передвинуть имеющий дурную репутацию вращающийся столик в удобное, тихое место. Но, немного поразмыслив, Тиблис не особо удивился. Этот обаятельный юноша, обладал характером, внушавшим уважение головорезам гораздо старше него.

Да, Тиблис знал, что Артемис Энтрери не был обычным малолетним карманником. Он может стать великим вором, одним из самых лучших. Он может принести Клику Бассадони огромную выгоду. Или может причинить серьезные неприятности.

Не оборачиваясь, Артемис перешел комнату и сел на одно из двух кресел, поставленных с противоположных сторон вращающегося стола.

Конечно, это не было полной неожиданностью. Тиблис пережил несколько подобных сцен с юнцами, проходившими у него жестокое обучение. Более того, молодой Артемис уже, несомненно, знал, что это Тиблис послал в трущобы бандита, который бросил вызов подростку. Тиблис догадывался, что Танцор уже рассказал Энтрери об этом. Он сделал себе заметку поговорить с Танцором, когда закончит с Энтрери. Тихо посмеиваясь, толстяк прошелся по комнате и встал возле сидящего воришки. Он увидел, что четыре стакана, стоящих в равномерных углублениях по периметру стола, были до половины налиты прозрачной водой. В центре стола стоял пузырек из-под яда.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я близкий друг паши Бассадони, — сказал Тиблис.

— Я понимаю, что если ты сядешь в это кресло, ты добровольно примешь вызов, — ответил Артемис. Он протянул руку и убрал пузырек. По четким правилам состязания, на столе не должно быть ничего лишнего, только четыре стакана.

Тиблис затрясся от смеха, но Артемис ничего другого и не ожидал. Артемис знал, что у него нет права на такой вызов. Но он испытал некоторое облегчение, когда Тиблис похлопал его по плечу и начал обходить стол. Толстый лейтенант остановился и, как будто что-то заметив, внимательно посмотрел в каждый стакан.

Он блефует, убеждал себя Артемис. Яд Тесальской гадюки был абсолютно прозрачен, как вода.

— Ты налил достаточно? — абсолютно спокойно спросил Тиблис.

Артемис не пошевелился. Он знал, так же как и толстый лейтенант, что было достаточно одной капли.

— И ты отравил только один стакан? — задал Тиблис еще один риторический вопрос, потому что правила этого состязания были четко определены.

Тиблис сел в предложенное кресло, по-видимому, принимая вызов. Спокойствие Артемиса чуть не дало трещину, и он едва сдержал вздох облегчения. Лейтенант мог отказаться, он мог приказать выволочь Артемиса из зала и выпотрошить его за одну только мысль о том, что он достоин бросить вызов вышестоящему члену гильдии. Но Артемис подозревал, что жестокий Тиблис не пойдет таким простым путем. Тиблис ненавидел его так же сильно, как и он ненавидел Тиблиса, и он делал все что мог, чтобы подпитывать эту ненависть в течение последних нескольких недель.

— Только один? — опять спросил Тиблис.

— А это имеет значение? — ответил Артемис, полагая себя умным. — Один, два или три отравленных напитка — мы рискуем одинаково.

Лицо толстого лейтенанта приняло кислое выражение.

— Это Стол Четвертей, — сказал он снисходительно. — Четверть. Одна четвертая. Это правило. Когда столешница раскрутиться у каждого из нас есть один шанс из четырех глотнуть отравленного питья. И по правилам может быть отравлен только один стакан, и только один из участников может умереть.

Отравлен только один, — подтвердил Артемис.

— Это яд Тесальской гадюки, и только он? — Артемис кивнул. Такому настороженному сопернику, как молодой плут, заданный вопрос мгновенно раскрыл тот факт, что Тиблис не боится этой отравы. Конечно, он не боялся.

Тиблис кивнул в ответ и сделал серьезное лицо.

— Ты уверен в том, что делаешь? — голосом, полным торжественной важности, спросил он.

Артемис не упустил из виду скрытый смысл слов опытного убийцы. Тиблис претворялся, что хочет дать ему возможность передумать, но это была всего лишь уловка. И Артемис стал подыгрывать. Он нервно огляделся, а на его лбу показались капли пота.

— Может быть… — Начал он осторожно, делая вид, что не уверен в себе.

— Да? — подсказал Тиблис после долгой паузы.

Артемис начал вставать, как если бы он действительно передумал бросать такой вызов. Тиблис остановил его резким словом. Выражение удивления на юном и таком хрупком лице Артемиса казалось искренним.

— Вызов принят, — зарычал лейтенант. — Ты не имеешь права передумать.

Артемис упал в кресло, схватил край стола и сильно рванул. Столешница, как рулетка, тихо и плавно завертелась на центральной оси. Артемис взялся за длинный рычаг у своего бока, один из тормозов стола, и Тиблис, самодовольно улыбаясь, сделал то же самое.

В этой игре нервов, Тиблис, сцепившись взглядами с Артемисом, в первый раз, начал подозревать всю опасность своего юного противника. В этот момент Тиблис оценил чистейшее коварство безжалостного Артемиса Энтрери. Но он не боялся, не расслабился, и заметил легкое движение глаз Артемиса, указывавшее на то, что юноша следил за вертящимися стаканами более внимательно, чем хотел показать.

Артемис поймал незначительное мерцание, неуловимую вспышку, отблеск с поверхности стола, затем вторую. Задолго до того как Тиблис навестил его, он слегка поцарапал край одного из стаканов. После этого Артемис старательно выровнял стол и свое сидение. С каждым вращением крохотная насечка на стакане отражала мерцание факела горящего в ближайшем канделябре — но только для его глаз.