Эверест-82 - Рост Юрий - Страница 65

• Предыдущая
• 65/126
• Следующая

Излишне сухим и напряженным голосом (сразу вспомнилось заседание президиума Федерации альпинизма в период подготовки экспедиции) я сказал:

— Как вы все слышали сегодня утром, я получил указание прекратить восхождение спортсменов на вершину и вернуть группы. Это может относиться только к группе Хомутова. Какая инстанция подразумевается под руководством — я не знаю. Группу с маршрута я не вернул, и они продолжают восхождение.

Все напряжены и еще не определили своего отношения к необычному, несвойственному нашей жизни здесь событию Потом Романов излагает свою точку зрения. Ее суть: мы не можем не исполнить указание. Сначала воцарилась тишина.

Потом начался небольшой гвалт.

Что же мы должны решать?

Зачем?

Руководитель решение принял, мы не можем обязать его изменить решение.

И правильно ли это будет?

Шумели долго.

Наконец договорились: дело руководителя принимать решение, но свое мнение собрание сформулирует.

Все гости (им-то что!) — за возвращение. Так спокойнее, тем более здесь — «заграница». Вдруг потом скажут, что не были принципиальными? Нет, лучше уж так.

От Миши Туркевича я не ждал и не дождался ничего хорошего. Не понимаю я его. Володя Шопин говорил длинно и сбивчиво. Смысл такой: надо возвращаться, хотя и жалко, но «если я был бы там, наверху, то не вернулся бы».

Эдик! Я был готов к тому, что он скажет, а бедняга Анатолий Георгиевич даже почернел. Ну как можно тебе, Эдя, спортсмену, отдавшему так много Эвересту, не понимать ребят, не болеть за общий успех.

Последним говорил Анатолий Георгиевич. Он — боец, принципиальный боец. Вот такими должны быть настоящие руководители! Нам поручено ответственное дело, мы должны его делать наилучшим образом и отстаивать его интересы. Нельзя браться за дело, боясь за него отвечать.

Потом голосовали. Восемь за возвращение (в том числе все гости), четверо за продолжение подъема. Все молчат, смотрят на меня. Ждут. А мне кажется, что главное для них (большинства) уже сделано-все зафиксировано в протоколе. Становится обидно за них. Хорошие люди, зачем же они так? Я ведь знаю, что любой из них, альпинистов, — остальные здесь не в счет-не раз рисковали жизнью ради товарищей и своего дела. И здесь они поступят так же, случись что наверху.

Чтобы завершить паузу, благодарю за высказывания, обещаю довести до сведения группы их точку зрения и подтверждаю свое прежнее решение. В 20:00 узнаем, что ребята уже в пути к лагерю V.

Вечером связаться с Катманду не удалось, а утром 9 мая о телеграмме разговора не было, просто я сказал, что в районе 12 часов дня мы ждем вызова с вершины.

Утром настроение приподнятое, все рады происходящему и чувствуют, что последний аккорд прозвучит мажорно. Второй раз за время экспедиции перед завтраком общее построение. У многих в руках красные маркировочные флажки. Кругом удивленные шерпы. Стрекочут кинокамеры…

В 11 часов 30 минут Хомутов вызвал базу.

Хомутов: База, база! Как слышите меня?

Тамм: Отлично слышим, Валера! Вы на вершине?

Хомутов: На вершине мы, Евгений Игоревич, на вершине!

Тамм: Поздравляю вас, ребята, дорогие, поздравляем! Я передал уже Калимулину, а он в Москву, что вы будете на вершине. Поздравляю.

Все. Порядок. Они добились своего. Победа!

Слышимость отличная, молодец, Валера, — даже на вершине его рация в хорошем состоянии!..

Днем, когда я передал в Катманду сообщение об успехе последней группы, Ильдар Азисович, измученный нервотрепкой этих дней, воскликнул:

— Ну, Тамм, погоди! Мы еще встретимся. Мы еще встретимся! Поздравляю. Поздравляю, Евгений Игоревич, от всей души. Я думаю, на этом конец? Повара не пойдут на вершину?

Вечером был большой праздник. Не понимаю, как Владимир Александрович Воскобойников (разработчик и изготовитель нашего питания, консультант по питанию) смог так прекрасно сервировать стол. По-моему, для этого под руками должна быть кухня лучших столичных ресторанов.

Закончу рассказ тостом, который был произнесен (точнее, зачитан) за праздничным столом. Я боялся, что из-за волнения упущу что-нибудь из того, что обязательно хотел сказать, и записал его:

Сегодня замечательный день! Мало есть таких праздников, как праздник Победы — Виктории! А у нас с вами сегодняшний день — это и праздник победы нашей экспедиции, который так приятно посвятить Великой Победе, и так приятно сознавать, что он совпал с этим замечательным днем. Я не умею выступать за столом, но сегодня мне хочется говорить, и очень прошу извинить меня за многословие. Мне особенно приятно, что у нашей экспедиции в целом хватило мужества и стойкости довести дело до конца, до полной победы. Не остановиться на полпути, на кусочке достигнутого. Настоящим альпинистам должно быть ясно, как важно иметь твердость для того, чтобы дотянуть трудный маршрут до конца, чтобы не повернуть перед очередным жандармом, не смалодушничать, а препятствий так много расставляют на нашем пути и природа, и люди.

Накануне и сегодня, в День Победы, мы убедились в том, что в экспедиции хватает настоящих альпинистов, которые могут победить каждый свой Эверест, и даже по трудному пути. Победа в Великой Отечественной войне многому нас научила, это была целая Эпоха (несмотря на всего четырехлетнюю протяженность). Мне хочется, чтобы наша экспедиция для вас была эпохой в жизни — оставила глубокий след. Война научила нас дорожить миром и бороться за него не щадя сил. Мне хочется, чтобы экспедиция научила вас бороться за чистоту отношений в альпинизме и к альпинизму.

Наибольшие трудности в этой экспедиции, наибольшие испытания легли на ваши плечи. Ни у меня, ни у Анатолия Георгиевича никогда не было сомнений в том, что вы выдержите эти испытания, сколько бы нас ни пытались убедить в обратном. Только эта уверенность позволила пробить всю эту махину-экспедицию. Еще три года назад, когда решалась судьба экспедиции, меня спросили: а вы гарантируете успех?

И вот теперь вы доказали, что я умею отвечать за свои слова. Большое вам за это спасибо!

Когда организовывалась наша экспедиция, было много упреков, нападок, противодействий со стороны некоторых альпинистских руководителей. Только любовь к альпинизму и постоянная поддержка руководителей Спорткомитета позволили терпеть этот обстрел из-за укрытия. И сейчас, в День Победы, мне хочется вспомнить о ветеране Великой Отечественной войны и стойком бойце за экспедицию, перенесшем массу тяжелых минут ради вашей сегодняшней победы, — о Михаиле Ивановиче Ануфрикове. Не случайно, что вчера, в канун Дня Победы и нашей победы, именно он рассказывал миллионам советских телезрителей о вашем восхождении.

За вас, за ваши будущие успехи, но ради бога не зазнавайтесь!

Вот и все. Потом были еще ожидание хомутовцев, сборы в обратный путь, долгая дорога домой и телеграммы. Мы не успевали получать их. Из всех стран, со всех концов Земли, но больше всего — из дома, от всех вас. Но об этом — в другой раз.

А сейчас обещанные заглавием 6 дней истекли…

Мечта об Эвересте — высочайшей вершине мира — передана нам альпинистами старшего поколения. Еще в 1958 г. участники объединенной советско-китайской экспедиции под руководством К. Кузьмина и В. Абалакова совершили массовое восхождение на пик Ленина, которое было генеральной репетицией планировавшегося в мае 1959 г. восхождения на Эверест с севера по маршруту Мэллори и Ирвина.

Однако обстановка в Тибете в марте 1959 г. не была благоприятной и не позволила приступить к проведению экспедиции, подготовка к которой была полностью завершена. В мае 1960 г. 3 китайских альпиниста — бывшие участники объединенной советско-китайской экспедиции — совершили успешное восхождение на Эверест.

• Предыдущая
• 65/126
• Следующая