Послания из вымышленного царства - Автор неизвестен - Страница 23

• Предыдущая
• 23/37
• Следующая

По сообщению доминиканца Андрея де Лонжюмо, записанного сэром Жаном де Жуанвиллем, сподвижником и биографом короля Людовика Святого, татары «пришли с большой песчаной равнины, где ничто не растет. Эта равнина начинается от высоких и дивных гор, находящихся у самого восточного края мира, и за эти горы никому, как утверждают татары, не удавалось проникнуть, ибо там заключены народы Гог и Магог, которые, когда придет Антихрист и [горы] разрушит, освободятся перед самым Концом Света. На этой самой равнине обитал народ татар, и они были подданными пресвитера Иоанна и императора Персии, владения которых находились поблизости, и они платили дань множеству царей-язычников и служили им ежегодно, занимаясь выпасом стад. Только этим они и жили. Этот пресвитер Иоанн и император Персии, равно как и другие цари, презирали татар настолько, что когда они приносили подати, те не позволяли им предстать перед своим лицом, а поворачивались к ним спиной. Однако среди татар был мудрый человек, который объехал всю равнину, и в каждом месте переговорил со всеми мудрыми мужами, и показал им, в каком рабстве они жили, и стал уговаривать их держать совместно совет о том, как избавиться от этого рабства. Вышло так, что они собрались у границ равнины, неподалеку от владений пресвитера Иоанна, мудрец изложил им свое дело. Они ответили, что исполнят задуманное им. Он также сказал, что подобное предприятие не удастся, если у них не будет царя или повелителя. А еще он указал им способ, как заполучить царя, и они ему доверились. Вот что он придумал: каждый род принес стрелу, на которой было написано родовое имя, и с согласия всего народа эти пятьдесят две положили перед пятилетним ребенком. И стрела, которую он взял первой, указала на род, из которого будет царь. Ребенок взял одну из стрел, и тогда мудрые люди отложили остальные, и было установлено, чтобы члены того рода, чья была стрела, должны избрать из своего числа пятьдесят два самых мудрых и выдающихся человека. Когда они были избраны, каждый принес стрелу со своим именем. Было решено, что тот, чью стрелу поднимет ребенок, и станет царем. Ребенок взял в руки одну, и это была стрела как раз того мудрого человека, который все организовал, и все люди весьма этому обрадовались. Он попросил тишины и сказал: „Синьоры, если вы хотите, чтобы я был вашим царем, поклянитесь мне Тем, Кто создал небо и землю, что будете исполнять мои приказы". И они ему поклялись. Установления, которые он им дал, были направлены на то, чтобы сохранить среди них мир. Никто не смел брать чужую вещь или ударить ближнего, если только не боялся лишиться руки. И никто не смел сходиться с женой или дочерью ближнего, если только не желает расстаться с жизнью. И еще много других добрых установлений он дал им ради поддержания мира. После того как это было сделано, он сказал им: „Синьоры, самый могущественный из наших врагов – это пресвитер Иоанн. Я приказываю, чтобы завтра вы были готовы напасть на него, и если он разобьет наше войско, храни нас Боже, то пусть каждый будет за себя. Если же мы одержим над ним верх, то битва будет продолжаться на протяжении трех дней и трех ночей, и никто не должен налагать свою руку на какое-либо имущество, а только убивать людей. Когда же мы одержим победу, я поделю между вами добычу честно и справедливо, так что каждый будет удовлетворен". И все согласились на это. На следующий день они напали на своего врага и, по Божьей воле, разбили его. И всех тех, кто мог защитить себя с оружием, они перебили, а всех тех, на ком было духовное одеяние, священников и иных духовных лиц, они не тронули. Остальные подданные страны пресвитера Иоанна, те, которые не полегли в битве, покорились им».

Следует признать, что среди сообщений европейцев о столкновении пресвитера Иоанна с татарами есть одно, которое отличается от всех прочих. Так, монах-францисканец Иоанн де Плано Карпини в сопровождении своего собрата, Бенедикта Поляка, в 1245 – 1247 годах побывали в ставке хана Батыя и присутствовали при возведении третьего императора татар, хана Гуйю-ка. На обратном пути каждый из участников путешествия оставил отчет об увиденном (Иоанн де Плано Карпини написал книгу, а брат Бенедикт рассказал о своих впечатлениях анонимному сотоварищу по ордену). Так вот, согласно рассказу Бенедикта: «Второе войско [татар] вместе со вторым сыном Чингиса было послано против индов, покорило Малую Индию, то есть Эфиопию, где обитают черномазые язычники. Когда же они подступили к Индии Великой, крещенной апостолом Фомой, царь этой страны, который зовется пресвитером Иоанном, хотя и не был во всеоружии, выставил против них войско. Они замыслили нечто новое и неслыханное против татар, а именно отобрали три тысячи всадников, спереди на седла поместили железные и медные статуи, внутри которых бьш заключен живой огонь. И еще прежде, чем татарские стрелы смогли достичь их, всадники принялись с помощью мехов, расположенных под бедрами с обеих сторон седла, обдавать противников огнем. Вслед за огнем полетели стрелы, и дрогнуло войско татарское. Израненные и обожженные, они обратились в бегство, и инды преследовали их, перебив многих, а уцелевших изгнали за пределы своих земель, так что больше уже татары никогда в Индию не возвращались. И как рассказывали о том нашим братьям сами татары, эти инды, когда войско построилось перед схваткой, приподнялись в стременах над лошадьми. „Мы удивились, что бы это значило, но тут они внезапно опустились в седла и сразу же огонь обрушился на нас, а за огнем последовали и стрелы – вот как наше войско было обращено в бегство". После того как татары возвратились к себе на родину, инды не встречались с ними на протяжении восемнадцати лет или немногим больше и наконец недавно отправили к ним посланцев с такими словами: „Вы пришли на нашу землю, как воры, а не воины. Знайте, что мы теперь каждый день готовим свое нашествие. Если вы не хотите идти к нам, то ждите в скором времени нашего прихода"». Сюжет, как и многое в преданиях о пресвитере Иоанне, был позаимствован из легенд об Александре Македонском.

Несмотря на весть о гибели пресвитера Иоанна и его семьи от рук монголов, в Европе не забыли о царе Давиде. Современник Марко Поло, хронист Са-лимбене Пармский, немало слышавший о монголах от Иоанна де Плано Карпини, в дни своей старости наткнулся на весьма прелюбопытное послание, которое ходило по всей Европе: «Давид Иоаннов, царь Тарса, восточных островов и запертых народов, приветствует короля Венгрии и его народ. По воле Триединого Господа, сердце наше обратилось на тех, кто суть земной человек, и трон наш стал выей для бунтующих, так что крайней плоти нашей поклоняются все цари на земле, кроме короля Франции, которого Господь именует в речах правоверным и католическим. И сказал Он мне: „Не простирай на него десницу свою!" Меч наш пожирает недругов распятия, их останки пожирают наш скот и наши кони. Верблюды наши, одногорбые и двугорбые, так быстро совокупляются, что мы перемещаемся зимней порою, чтобы умерить их прыть. Мир всем! Мы обмениваем бальзам на вино, чистое золото на пшеницу, ибо мы – странники, снявшиеся со своих мест и отправившиеся вслед за путеводной звездою, для того чтобы возвратить в родные края повелителя нашего Балтазара и сородичей наших, Гаспара и Мельхиора». Так во времена, когда Марко Поло находился в Китае, в Европе отождествили различные традиции. Мощи трех волхвов были перевезены в Кельн императором Фридрихом Барбароссой и покоились там с тех пор. В сознании европейцев факты выстроились в единую цепь истории: апостол Фома окрестил волхвов, волхвы назначили своим преемником пресвитера Иоанна, а его сын, царь Давид, должен прийти с Востока, чтобы забрать мощи трех волхвов обратно на родину. И это возвращение волхвов, несомненно, связано с нашествием монголов.

Вера в пресвитера Иоанна продолжала жить и среди тех, кто побывал в Китае уже после отъезда Марко Поло. Францисканец Иоанн де Монтекорвино выехал в Китай в 1291 году из Тебриза, за тринадцать месяцев пересек Индию, потеряв в дороге своего спутника – монаха-доминиканца Николая из Пистойи. Хотя Иоанн де Монтекорвино провел в Китае долгое время, он весьма скупо и лаконично описал окружавший его мир в двух посланиях (от 8 января 1305 и 13 февраля 1306 года), сохранившихся в составе единственной рукописи первой половины XIV века (Bibl. Nat. Fr. Latin 5006), поэтому мы осведомлены по большей части о его проповеднической деятельности и отношениях с несторианами, не проявившими, по правде говоря, особого радушия к монаху. К 1305 году Иоанн де Монтекорвино уже пробыл в Пекине одиннадцать лет, за первые пять он построил там церковь, возвел колокольню и окрестил, как ему казалось, около шести тысяч человек. «Кроме того, одного за другим я купил сорок мальчиков, детей язычников, в возрасте от семи до одиннадцати лет, которые к тому времени не знали еще никакой веры, и я крестил их, и обучил буквам латинским и обрядам нашим, и написал для них тридцать псалтырей с гимнами и два бревиария, и с помощью оных одиннадцать мальчиков уже познали нашу службу и участвуют как в хоре, так и в еженедельной службе, совсем как в конвенте – присутствую я или нет, – и многие из них переписывают псалтыри и прочее надлежащее. И господин император весьма восхищается их пением. Каждый час я бью в колокола. И, собирая детей и младенцев, совершаю я божественную службу, однако мы поем в соответствии с обычаем, ибо у нас нет размеченного служебника».

• Предыдущая
• 23/37
• Следующая