Распахни свое сердце (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" - Страница 39

• Предыдущая
• 39/86
• Следующая

разминки, вобрал в себя ствол до середины, не чувствуя особого дискомфорта. Плотнее сжав губы, он насадился до конца, расслабляя глотку и позволяя сочащейся головке уткнуться в неё. Финогенов, глухо застонав, положил широкую ладонь на русый затылок и надавил, одновременно толкаясь

бёдрами вперёд. Он кайфовал от того, как Дмитрий заглатывал до упора, нажимая подбородком на

мошонку и зарываясь носом в тёмные завитки волос.

Сизов ритмично двигал головой, часто сглатывая и немного царапая зубами тонкую кожу, чтобы

добавить остроты в ощущения партнёра. Он так увлёкся, что Щербатый, едва не спустивший, остановил его, отстраняя от себя:

— Ещё чуть-чуть, и ты из меня душу высосешь!

— Не нравится? — мужчина облизнул и без того влажные от слюны губы.

— Издеваешься? — Толик прохрипел, тяжело дыша.

— Нарываюсь.

Подтянув любовника наверх, Финогенов перевернул его на живот и устроился сзади, расставив ноги

по обе стороны от чужих бёдер и упираясь коленями в кровать. Ему нужно было остыть немного, а

заодно расслабить Дмитрия, в отличие от которого он очень даже любил пускать в ход язык, поборов

в своё время всякую брезгливость не без помощи Лёни. Наклонившись, он прикусил кожу в районе

шейных позвонков, для удобства опираясь на матрац ещё и локтем, а свободной рукой поглаживая

крепкое плечо Сизова.

Постепенно рука с плеча опускалась всё ниже, пока не остановилась на подтянутых ягодицах, поочерёдно тиская их и сжимая. Язык Щербатого тоже активно работал, скользя по позвоночнику, уступая периодически зубам, стискивающим кожу.

Дмитрий ёрзал, подставляясь под грубоватые ласки, бормотал в подушку, матерился, требуя более

решительных действий, и, не выдержав, повернул голову, прошипев:

— У нас ещё будет время для облизываний!

— Нетерпеливый, — фыркнул Толик, поднимаясь с кровати. Порывшись в тумбочке, он достал

тюбик со смазкой и пару глянцевых квадратиков. — Лови, — бросив добро Сизову, он сел на край

постели, проминая матрац, и выжидающе посмотрел на любовника, деловито откручивающего

колпачок и выдавливающего на ладонь вязкую массу.

— Зачехляйся, — серые глаза блеснули, — а я сам справлюсь, — Дмитрию не нужна была

длительная растяжка, да и в душе он уже расслабил себя немного.

Кивнув, Финогенов порвал упаковку и раскатал презерватив по члену, слегка оттянув кончик

латексного изделия. Он вытянулся рядом с Сизовым, вытирающим липкие ладони о простынь и не

замечающим возмущённого взгляда на свои действия.

Хмыкнув, Щербатый повернул его на бок спиной к себе и прижался, дыша в затылок. Придерживая

член рукой, он приставил головку к влажному анусу и, толкнувшись бёдрами, надавил на

рефлекторно сжимающийся сфинктер, но не смог войти с первого раза, скользнув вниз по

промежности и выслушав за это порцию отборного мата.

Дмитрий перевернулся и, упираясь коленями в постель и заведя руки назад, раздвинул ягодицы. Он

уткнулся лбом в подушку и тяжело засопел: не самая удобная поза, надо заметить. Ощутив давление

головки, раскрывающей тугой сфинктер, мужчина постарался максимально расслабиться, пропуская

в себя твёрдый член, распирающий стенки прямой кишки. Достаточное количество смазки позволило

Толику войти без серьёзных препятствий, к тому же его любовник не был девственником и не

зажимался.

Сизов смог, наконец, занять более удобное положение, согнув руки в локтях и уперевшись ими в

кровать. С каждым толчком изначальный дискомфорт исчезал, и он сам стал двигаться навстречу

Финогенову, постанывая и тяжело дыша.

Не стыдно отдаваться сильному мужчине, не уступающему тебе ни в чём, и Дмитрий отдавался с

удовольствием, без остатка, без скованности и неуместного стеснения, в принципе, не свойственного

ему. В страсти, как и в гневе, люди не врут.

А Щербатый, вдалбливаясь в крепкое тело, ловил каждый стон и вздох — чистые эмоции без толики

фальши. Засаживая по самые яйца с хлюпающими звуками, он и сам порыкивал и стонал. Скользнув

рукой вниз, Толик обхватил пальцами возбуждённый член партнёра, с вздувшимися венами, налитый

кровью, сочащийся смазкой, и задвигал рукой, стараясь прийти к единому ритму с движениями

своих бёдер, что довольно проблематично, когда не знаешь, на что отвлечься в первую очередь. Он

понимал, что был бы полным идиотом, если бы отказался от того, что происходит сейчас.

Напряжённая широкая спина, покрытая прозрачными бисеринками пота, прогиб поясницы, светлые

волосы на подтянутых ягодицах, слегка покрасневших и поблёскивающих от смазки, —

потрясающее зрелище, завораживающее, возбуждающее и подталкивающее к разрядке.

Сизов совсем уже не по-мужски скулил, вздрагивая от каждой фрикции и сводя лопатки.

Сдерживаться совершенно не хотелось, наоборот, желание отпустить себя зашкаливало, но

Финогенов финишировал первым, глубоко засаживая и выстреливая в кондом. С трудом, но он

нашёл в себе силы довести любовника до оргазма, резко двигая рукой, и Дмитрий кончил, прохрипев

что-то матерное.

Щербатый не стал дожидаться, пока член опадёт и выскользнет сам: отстранившись и бросив взгляд

на пульсирующее, растянутое очко, в которое хотелось вторгнуться ещё не раз и не два, он стянул

презерватив и, завязав, положил на пол, нагнувшись.

А Сизов, у которого попросту разъехались колени, рухнул на постель, уткнувшись лицом в подушку

и смешно оттопырив горящую задницу.

Толик лёг на спину и скосил глаза на любовника, довольно скалясь:

— Живой?

— Зверюга, — прогудел Дмитрий, не шевелясь.

___

Спустя некоторое время, когда они, пришедшие в себя, сидели на кухне и курили, Щербатый с

усмешкой спросил:

— В следующий раз позовём Костенко?

— Нет, я ещё не распробовал тебя как следует.

— Эгоист.

— Местами.

— Кофе будешь?

— Захлебнись своим кофе, а я жрать хочу, — Сизов, затушив окурок в пепельнице, подошёл к

холодильнику и заглянул внутрь, присвистнув: — Да тут праздник для желудка!

— Киса любит готовить.

— А я люблю её, — Дмитрий вытащил тарелку с котлетами и аппетитный на вид салат.

— Мне тоже разогрей.

— Я котлеты холодными сожру.

— Тварь ленивая.

— Тебя бы так заездили!

Толик засмеялся, откидываясь на спинку стула, а Сизов, намеревающийся сказать что-нибудь

резкое, открыл рот и тут же закрыл, присоединяясь к любовнику и хохоча.

Что за сука нас вломила,

Не успели мы догнать,

Всю малину попалила,

Ментовская благодать.

Протянула руки — крюки

Невезуха, цап-царап,

Подписали, бяки-буки,

Прокуроры на этап.

Слышишь, девочка, прощаюсь

Я с тобою на пять лет,

Никому, покуда чалюсь,

Не давай свой нофелет.

Шмутки, камушки, цепочки

Не выпячивай пока,

Протянулись проводочки

От звонка и до звонка, —

Щербатый нашёл надрывающийся телефон в кармане олимпийки, которую оставил в ванной на

стиральной машине, и прочёл пришедшее от Лёни сообщение, гласящее:

«Киса останется у меня. Развлекайтесь, черти. С вас горячее видео, или я заявлюсь сам, чтобы

понаблюдать за процессом!»

— Твою же мать! — Финогенов откровенно заржал. Вернувшись на кухню, он показал послание

Леонида уничтожающему котлету Дмитрию. Мужчина подавился, закашлявшись, и выдал:

— Запирай дверь на все замки и заколачивай окна!

— Может, лучше выполним его желание?

— Боюсь, тогда он точно вломится сюда после просмотра и оттрахает нас так, что неделю ходить

нормально не сможем, — Сизов засмеялся и, придвинувшись к любовнику, вытянул руку, фотографируя их на щербатовский телефон. — Хватит с него и этого, — отправив изображение

Костенко, он отключил мобильник. — Значит, я могу остаться?

— Можно подумать, мой ответ тебя волнует.

• Предыдущая
• 39/86
• Следующая