Воспоминания. Том 2 - Жевахов Николай Давидович - Страница 58
- Предыдущая
- 58/128
- Следующая
И в Европе действительно находились люди, которые верили этой наглой лжи, и не только сами верили, но и других убеждали в том, что если русский народ не свергает советской власти, значит ею доволен, значит она вполне соответствует "природе" и требованиям населения.
Процесс Конради и Полунина в Лозанне и бессмертная речь адвоката Обера, сорвавшие маску с советской власти в России, показали всему свету дьявольский лик этой власти, возведя убийство Воровского на высоту геройского подвига людей, пред которыми с величайшим уважением преклонились все честные люди, и однако Европа не только верит советской лжи, но и пользуется этой ложью, извлекая из нее свои выгоды. А между тем достаточно только развернуть советские газеты для того, чтобы убедиться, что скрывали за собой все эти замены и превращения, все эти переименования.
Советская "Правда" от 18 октября 1918 года восклицает: "Лозунг "вся власть Советам" должен быть заменен другим: "вся власть Чека". В той же газете от 17 декабря 1922 года Дзержинский пишет: "Чека была верным часовым революции. Ее бдительное око было повсюду. Явилась необходимость изменить нашу чрезвычайную организацию и было создано Г.П.У. Был сохранен тот же механизм, но только усовершенствованный..."
"Чека, – говорилось на IX съезде Советов 24 декабря 1921 года, это основа большевической власти, и если мы вышли победителями в борьбе с белыми армиями, то исключительно потому, что чека сделала невозможным восстание внутри."
"Если мы уничтожим чека, то власть советов сама подрубит сук, на котором она сидит", – говорилось на том же съезде.
Как это вяжется с "народными" ликованиями, приветствовавшими революцию, создавшую "по воле народа" столь долгожданное "рабоче-крестьянское правительство"!
Само собой разумеется, что переименованная в ГПУ чека сохранила все прежние функции, весь личный состав своего управления и изменила только вывеску.
"Меч, которым вооружили Чека, оказался в надежных руках, но буквы ГПУ настолько же страшны для наших врагов, как и буквы Ч.К.," – сказал Зиновьев (Апфельбаум), и он сказал правду, ибо ужасающий террор ни на минуту не прекращался и господствует в России теперь так же, как и в 1917 году, цинично откровенно, с той только разницей, что о нем не трубят в газетах. Но казни совершаются не только в ГПУ, в их подвалах, но и открыто, не только ночью, но и днем, а случаи бесследно исчезающих людей еще более участились, и судьба их остается никому неизвестной. Вот газетные вырезки за 1923 и за 1924 года, подтверждающие наши утверждения.
"Итальянский социалистический представитель Александри, недавно возвратившийся из России, опубликовал открытое письмо, в котором заявляет о том, что итальянские социалисты сильно грешат, когда проявляют свои симпатии к Советам. По его данным в России сейчас имеется не менее 60.000 политических осужденных. Ошибаются те, которые думают, что между этими осужденными преимущественно люди из общественных кругов, поддерживающих старый режим. Напротив, из осужденных 60% рабочие и только 25% представители аристократии и 15% представители интеллигенции.
Пытки в тюрьмах обычное дело. Многие заключенные помещены в ужасных подвалах без окон и без возможности проветриванья помещений. Между осужденными находится много социалистических вождей. Если тюрьмы переполнены настолько, что в них не могут быть помещены новые заключенные, тогда старые заключенные просто уничтожаются для того, чтобы освободить места для новых.
Больницы для умалишенных переполнены. Психические больные без всякой жалости предоставлены самим себе. Только от времени до времени туда заходит прислуга для того, чтобы выбросить трупы умерших от голода или убитых другими несчастными больными.
Смертные казни производятся с невероятным произволом. Недавно одна комиссия установила, что в течение прошлого года 22.518 политических преследуемых были самовольно убиты без какого бы то ни было суда.
Многие тысячи лиц, числящихся "на подозрении", умерли в страшных лагерях для интернируемых.
В народных массах господствует всеобщее возмущение против советских властителей. Несколько высоких советских лиц открыто заявили, что в России ежедневно уничтожается по несколько сот крестьян, вследствие бунтов и восстаний против советской власти.
Итальянского социалиста нельзя заподозрить в излишнем пристрастии к России, и его отношение к русскому народу может и не быть таким, которое уместно для славянина. Вот почему это открытое заявление итальянского деятеля, продиктованное естественной человечностью и, конечно, не исчерпывающее всей ужасной картины современной русской жизни, приобретает особое значение. Это заявление лишний раз подтверждает наше постоянное утверждение, что советская власть есть лишь шайка международных преступников, а Россия в их руках – великая тюрьма..." Н.Р. (Новое Время, 1 августа 1923 г., № 677).
"...Сейчас говорят, что в коммунистических верхах неладно: единство партии нарушено. Из Москвы передают: "Политическая атмосфера насыщена, раздоры в партии увеличиваются, в то время как в народных и рабочих массах нарастают настроения недовольства и открытого возмущения.
Центральный Комитет компартии выпустил симптоматическое воззвание в котором заявляет: "Нам придется пережить снова суровые дни. Мы должны серьезно подумать об обороне. Наша оборона это прежде всего дружность, дисциплинированность, стойкость рабочих рядов. Мы должны чрезвычайно внимательно следить за всем... Мы должны очень чутко прислушиваться к голосу рабочих масс и исправлять искривления и недостатки нашей политики. Экономический кризис давит на заработную плату. Но мы не должны допускать ее падения. Больше чем когда бы то ни было, необходимо преследовать: волокиту, чванство, бюрократизм, задирание носа и прочие болезни, которыми, к несчастью, болеет наш государственный аппарат. Необходима немедленная широко разъяснительная кампания о нашем внешнем и внутреннем положении. Внимание к массам – наш очередной партийный клич".
Вожди коминтерна, по-видимому, не постесняются еще раз отвлечь общественное внимание "опасностью извне".
И эта неуверенность не только в завтрашнем, но и сегодняшнем дне, более чем когда бы то ни было сейчас видна в их безумном терроре. Пытки, террор и расстрелы невинных людей в России не прекращались ни на минуту, и все разговоры о том, что большевики теперь уже не те, что их методы управления не так жестоки, как были раньше, все такие разговоры – бессовестная ложь, гнуснейшая провокация в пользу большевиков.
Из числа многочисленных случаев пыток и истязаний, относящихся к последнему времени, укажу на хорошо известное мне дело профессора Таганцева. Его перед расстрелом пытали тем, что не давали пить. Под конец он пил собственную мочу и впал в полубессознательное состояние, находясь в котором, оговорил массу ни в чем не повинных лиц. Так, по сведениям большевистской прессы, по его делу было расстреляно 64 человека, между тем точно известно, что в действительности было расстреляно 365 человек.
Расстрелы заключенных в петербургских тюрьмах производятся теперь под Петербургом на артиллерийском полигоне. Всех обреченных на смерть мужчин и женщин, в какой бы тюрьме они ни сидели, перед расстрелом переводят в бывшую женскую тюрьму на Выборгской стороне. Там имеется особый этаж, так называемая "галерея смертников". Время пребывания таковых в этой галерее различно: некоторых сейчас же расстреливают, другие сидят месяцами и даже годами. Положение обреченных ужасное: очень часто на теле ничего, кроме вшивой шинели, нет; голод неописуем.
Когда говорят о том, что большевистский строй ужасен и гнусен, то испытываешь какое-то неловкое чувство, точно говоришь азбучные истины, которые всем известны и в доказательствах не нуждаются. Однако сколько есть на свете людей, искренно верящих советским заверениям, пышным декларациям, амнистиям и прочей бумажной "эволюции"!" (Там же, 21 декабря 1923 года, № 798).
- Предыдущая
- 58/128
- Следующая
