Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума - Сичкин Борис Михайлович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/53
- Следующая
— Вадим, мой тебе совет: укради у Аркадия Исаковича один штамп, и ты станешь приличным артистом.
И в этом плане каждый день. В тюрьме или психиатрической больнице обстановка была намного доброжелательнее, и я бежал оттуда со всех ног. Коллектив — это сила, чтобы уничтожить талант.
Я потому так долго говорю о зависти и интригах, столь распространенных в артистическом мире, что хочу рассказать историю, в которую человеку, знакомому с закулисной жизнью театра и кино, поверить просто невозможно.
Олег Видов
Артист Олег Видов, сбежав на Запад, поселился в Лос-Анджелесе. Мы вместе снимались в фильме режиссера Орлова "Остановка поезда две минуты", и я запомнил Олега как приятного компанейского парня, к тому же доброго и отзывчивого — однажды он очень помог актрисе Гавриловой, когда у той случилась неприятность. Олег и его жена американка написали киносценарий (кстати, очень интересный), и я должен был играть роль русского консула. Были фото и кинопробы, но, к сожалению, денег не достали, и проект не был осуществлен. Олег снимался в Голливуде, но очень мало и, конечно, нуждался и в работе и в деньгах.
В 1989 году начались съемки фильма "Никсон — последние дни", и на роль Брежнева пригласили Олега Видова, причем не на пробу, а на уже утвержденную режиссером роль. Американцев мало волновал тот факт, что Видов высокий блондин, по типу подходящий на роль героя-любовника: когда дело касается русских, им достаточно формальной этнической принадлежности, и они не обращают внимания на сходство. Ленина у них мог бы играть человек двухметрового роста, а Крупская была бы с шиньоном и в глубоком декольте. Но — какая, собственно, разница Олегу Видову? У него была возможность сыграть важную для карьеры роль и получить столь нужные ему деньги. Олег приходит к режиссеру, приносит мои фотографии и говорит, что в Америке есть только один человек, который может и должен сыграть Брежнева — Борис Сичкин. Дает мои координаты, меня вызывают на пробу, и через несколько дней Олег мне звонит в Нью-Йорк и счастливым голосом сообщает, что я утвержден на роль.
Приятно сознавать, что на земле есть такие люди и актеры, как Олег Видов — легче жить.
Дай ему Бог долгих лет!
Сергей Склов
Одним из моих самых близких друзей в Москве был Сергей Склов. Огромный акробат-силовик с отнюдь не утонченной меланхолической внешностью молодого Вертера, он мог бы зарабатывать сумасшедшие деньги, просто вечером прогуливаясь по парку: каждый, увидев его, сразу же вынимал бы бумажник и снимал часы и шапку. На самом деле это был невероятно добрый и чуткий человек с большим чувством юмора, и свою внешность он обыгрывал в многочисленных шутках и розыгрышах.
Жена пианиста, профессора консерватории Якова Флиера была филармонической певицей. Будучи замужем за Флиером, она не думала о заработках, но они разошлись, и ей пришлось устроиться на работу в Москонцерт.
Первый выездной концерт. В автобусе соленые шутки, лабушский жаргон, мат; вопрос "Ну ты с ним кончила?" звучит так же обыденно, как "у нас осталась заварка?" Воспитанная и вращавшаяся в среде, где малолетним детям говорят "вы", она в ужасе забилась в дальний конец автобуса и сжалась в комочек. Склов сразу почувствовал подходящую почву для юмора и навис над ней:
— Тебе очень повезло, что ты попала к нам в бригаду. Мы тут народ интеллигентный, мы сразу за жопу не хватаем. Походишь, пооботрешься — сама дашь. А удовлетворяем —две недели гарантия!
У Сережи была машина, и после концерта он часто развозил артистов по домам. Едет после концерта, в машине шесть артисток. Его останавливает майор милиции:
— Что это такое? Полагается пять человек вместе с водителем, а у вас шесть пассажиров!
Сергей смотрит на него и, постепенно накаляясь, на крещендо:
— Если бы здесь не сидели женщины, я бы послал тебя на хуй!
И уехал, оставив майора стоять с отвисшей челюстью и размышлять — но ведь там же сидели женщины.
Сережа приглашает друзей, меня в том числе:
— Приходите, я завтра устраиваю чай для бедных. Прекрасно накрыт стол, мы выпиваем, закусываем,
шутим. Через какое-то время Сережа:
— Так, ну, поели и — давай отсюда! Быстренько, быстренько!
Все хохочут — полное несоответствие: реплика адресована близким друзьям, но Склов выдерживает образ "чай для бедных".
У нас гости, в том числе и семья Скловых. Конец вечера, гости уже разбрелись кто куда: кто в гостиной, кто на кухне, кто у рояля. Сережа заходит в гостиную, правое ухо пунцовое, хохочет до слез и объясняет:
—- Я все время приставал к Емелюшке (Емелюшке 4 года), щипал его, говорил: "Что ж ты такой маленький, такой слабенький? Тебе надо делать гимнастику — у тебя ножки слабенькие, ручки слабенькие". Присел на стул, и он мне вдруг как въебачит! У меня искры из глаз посыпались!
Ярчайшая личность, человек многообразных талантов, вместе с красавицей женой и неизменной партнершей Ниной вырастивший двух прекрасных талантливых сыновей Сашу и Андрюшу, его как и многих других замечательных людей, уже нет среди нас.
Зато антисемитов и анонимщиков...
Говорят, что все гениальное — простое. Однако не все простое — гениальное, скажем, "простой советский человек".
Я люблю Америку, но должен заметить, что по количеству идиотизма, особенно связанного с сексом и с трогательной любовью к педерастам и лесбиянкам, Америка вряд ли кому-либо уступит.
Мне, как и многим, присылают рекламные проспекты и брошюры. На одной из реклам детского шампуня фотография: улыбающаяся девочка лет 3-х сидит в ванной, а мама ей намыливает головку. Все хорошо, плавает резиновая уточка, девочка улыбается с открытыми глазами (шампунь не щиплет) — полная идиллия. Один нюанс: сидит девочка в ванной в пляжном лифчике (до половины она погружена в воду, но надо думать, что там она защищена панталонами, непроницаемыми даже для рентгеновских лучей). Помимо того, что лифчик ей в ближайшие 9-10 лет вообще не понадобится, что подразумевают авторы рекламы: что мыться надо в купальном костюме или необходимость защиты несуществующей груди от нескромных взглядов мамы?
Когда я снимался в рекламе МСАй, мне рассказали о еще более нелепом случае.
Снимается реклама пеленок. Розовый веселый младенец, белые пеленки. Сняли. Все, как водится, друг друга поздравляют, но вдруг представитель заказавшей рекламу компании забеспокоился:
— Подождите, а какого пола младенец? Никто не знает, наконец выяснили — девочка.
— Да нет, вы что, с ума сошли? — говорит представитель.
— Had же тут же обвинят в детской порнографии! Не только компанию будут бойкотировать, так еще все эти общественные организации по судам затаскают. Оденьте на нее лифчик.
— Нет, вот это будет порнография, — возмутился режиссер.
— Может еще сетчатые чулки с подвязками?
Для разрешения вопроса решили обратиться в суд. Решение судьи поражает соломоновской мудростью: Поскольку в этом возрасте пол ребенка определить невозможно, разрешить оставить рекламу без лисрчика, и от себя, "не для протокола", добавил:
-— Вы, на всякий случай, просто не говорите, что это девочка.
Емельян приходит в библиотеку в Манхэттене. Обычно на первом этаже беллетристика, справочная литература, география и литература на иностранных языках, но в этот раз интерьер поменяли. Книг немного и узкотематической направленности — исторические — "Выдающиеся педерасты и лесбиянки", Эссе — "Радости однополого брака", религиозно-философские трактаты — "Иисус Христос — наш?" и т.п. Детские картинки, типа тех, которые какие-то идиоты развесили в поездах метра "У Дженни два папы. Они иногда ссорятся, но потом прыгают в постельку и там мирятся" и транспаранты, утверждающие, что у жопы большое будущее.
- Предыдущая
- 22/53
- Следующая