Евпраксия - Антонов Александр Ильич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/76
• Следующая

Император проявил покорность воле княгини. Он сказал, что будет терпелив и дождётся своего часа. Евпраксия и Генрих вернулись в обитель. Вскоре император и архиепископ покинули монастырь. Но своему слову император не изменил. 28 декабря, спустя год и одни день после кончины императрицы Берты, Генрих вновь появился в Кведлинбурге. И всё тот же архиепископ Аннон из Кёльна исполнил в монастырской церкви обряд обручения. И с этого часа стало ведомо всей Германии о том, что император Генрих IV обрёл невесту, красоте и богатству которой могут позавидовать государи многих держав.

Хотя молодая вдова и отважилась отдать руку и сердце императору Германии, она вовсе не представляла себе, какие обязанности и права у императрицы, чем она должна заниматься и как вести себя в императорских замках и дворцах. Пребывая в полном неведении, Евпраксия, однако, была способна к размышлениям и обладала цепким умом. Вскоре же после обрушения и отъезда императора из Кведлинбурга она вспомнила о тётушке Оде и послала Родиона в Гамбург с просьбой к ней приехать в Кведлинбург. Помнила Евпраксия, что княгиня Ода была искушённой в дворовых и государственных делах и знала не понаслышке, как вести себя, чем жить государыне великой державы. В бытность свою великой княгиней Руси она не ударила в грязь лицом.

Однако встреча Евпраксии и Оды состоялась не вдруг. Да и вообще могла не быть, потому как в Северной Германии началась междоусобная брань. Император Генрих счёл себя оскорблённым маркграфом Экбертом Тюрингским и осадил его замок Глейхен. И хотя в этом замке самого маркграфа Экберта не было, небольшой гарнизон его держался стойко. Осада замка грозила затянуться на многие месяцы.

Между тем молодой и дерзкий маркграф Экберт перехитрил Генриха. С войском в тысячу воинов он скорым маршем подошёл к Кведлинбургу и осадил город и монастырь, в котором ещё томилась невеста императора. Отважный Экберт отправил Генриху гонца с предупреждением о том, что если он и впредь будет осаждать замок Глейхен, то Кведлинбург и монастырь будут уничтожены, а его невеста станет наложницей маркграфа.

Император не на шутку испугался. Но сказывал потом Деди, что не за невесту, а за её состояние, которое хранилось при ней в монастыре. Тот же маркграф Деди посоветовал Генриху послать на освобождение от города и монастыря вовсе не преданного императору воинствующего архиепископа Гартвига, уроженца Кведлинбурга. Генрих вознегодовал:

   — Он изменит мне и уведёт войско в стан врага!

   — Нет, государь, Гартвиг честный рыцарь и твоё повеление выполнит достойно.

   — Смотри, с тебя шкуру сниму за измену Гартвига, — пригрозил Генрих фавориту.

Он поставил Гартвига во главе тысячи конных воинов и послал его под Кведлинбург на помощь горожанам и монахам.

В те долгие осадные дни Евпраксия хотя и натерпелась страху, но по примеру своей тётушки княгини Анны носила на крепостные стены камни и бросала их на врага, когда он шёл на штурм, увлекала за собой других обитательниц монастыря.

Но подошло войско Божьего воина Гартвига, и защитникам Кведлинбурга показалось, что маркграф Экберт только этого и ждал. Тёмной ночью он снял осаду, проторил себе дорогу через цепь императорского войска и увёл своих воинов к осаждённому замку Глейхен. Воины Генриха, не ожидавшие хитрого маневра Экберта, были застигнут врасплох, побросав осадные орудия, шатры, повозки, в панике бежали, оставив на пути бегства многих убитых и раненых.

Эта междоусобная потасовка длилась три месяца и завершилась позорным поражением императора.

Вскоре же после прекращения военных действий, весенними днями 1089 года, появилась в монастыре долгожданная княгиня Ода. Питая неприязнь к императору и обожая племянницу, она долго сетовала на Евпраксию, упрекала её.

   — Господи, как ты могла, сердешная, согласиться на супружество с этим Рыжебородым Сатиром. Поверь мне, с ним никакой радости не наживёшь. Уж какая тихая и уступчивая была Берта, а вон как обернулось. Ты же не будешь терпеть извращений супруга! — Побушевав таким образом, Ода успокоилась и принялась вразумлять невесту, как вести себя в будущей императорской жизни. — Ты прежде всего запомни вот что: ни перед кем не склоняй головы. Тебе, дочери великого князя и великого народа, есть чем гордиться. Твой батюшка был зятем византийского императора, он родной брат французской королевы, свёкор принцессы английской. Он в родстве с королями Венгрии, Норвегии, Швеции, Польши. Никто из прежних германских императриц не может встать с тобой вровень по знатности. Помни и другое: твои предки по женской линии были не только добрыми семеюшками, но и деятельными государынями, да ведь ты и сама наречена Благоделательной. Они вместе с мужьями, а часто и без них управляли державами. Помнишь великих княгинь Ольгу и Рогнеду, твою бабушку Ирину — все они были любимы народом, потому что радели о нём. — Просвещая Евпраксию, Ода не ссылалась на себя, хотя на Руси её тоже чтили за добрые дела.

Княгиня Ода прожила в Кведлинбурге несколько дней, и все эти дни она передавала нажитое, будучи великой княгиней. Евпраксия была ей благодарна. Особенно за последний совет.

   — За малолетством тебе неведомо было, что даже у нас в Киеве государевы дворы жили в хитрованиях, наговорах, обманах и злом подсиживании друг друга. Здесь и того хуже: все поедом едят один другого. Поэтому тебе мой совет таков: возьми в свой двор лишь тех, кто служил матушке Берте. За то тебе будет их любовь и преданность.

Позже Евпраксия не раз вспомнит умные наставления княгини Оды. Они помогут юной императрице во всём, что касалось не только внутренней дворцовой жизни, но и жизни империи. Волею судьбы она будет втянута в ту борьбу, какую развяжет со своими вассалами и сыновьями Генрих IV. В этой борьбе Евпраксия займёт достойное место и не посрамит духа и личности россиянки.

Понадобилось Евпраксии немало мужества, когда войско Генриха было разбито воинами Экберта. Император появился в Кведлинбурге, бежав с поля боя из-под Глейхена. Он пришёл в покои Евпраксии гордый, довольный собой, словно одержал знаменательную победу, смотрел весело и пытался шутить.

   — Я ещё покажу этому прыгучему зайцу, дабы не обманывал в чёсаном бою. Надо же, додумался воевать с монашками! Да, может, сам в женской сутане стены штурмовал?

Княгиня Евпраксия слушала Генриха с грустью на лице. Она думала, что ему не следовало появляться в монастыре, будучи опозоренным бегством. Но теперь это уже не имело значения. Евпраксия скрепя сердце выслушала императора, который просил её завершить их сговор о супружестве обрядом венчания и свадьбой.

   — И потому я зову вас, государыня моего сердца, в лучший собор Германии в Кёльне, где совершат над нами тайную волю Всевышнего.

Евпраксия собралась с духом и ответила:

   — Я уже говорила, что согласна идти под венец. Но дай слово императора, что не будешь жалеть о супружестве со мною. Я ведь тебя не люблю.

Генрих оставался верен себе, встал в позу и заявил:

   — Я никогда и ни о чём не буду сожалеть, если вы, ваша светлость, будете относиться ко мне с уважением. А я постараюсь его заслужить.

   — Хорошо, государь, я постараюсь вас уважать.

   — И на том спасибо. Кстати, я приготовил для вас сюрприз, со мною прибыл истинный герой отечества, архиепископ и рыцарь Гартвиг, который освободил Кведлинбург от осады мерзкого Экберта. Генрих вышел из покоя и вскоре вернулся.

Следом за императором вошёл в покой архиепископ Гартвиг. Евпраксии казалось, что судьба подшутила над ним, облачив в сутану священнослужителя этого рыцаря с мужественным лицом, широкими плечами и сильными руками. Ему было не больше сорока лет, тёмно-карие глаза светились ласково. Он был знаком с дядей Евпраксии, великим князем Изяславом, и сказал об этом княгине, помня, что это будет неприятно императору.

   — Дочь моя, я знал твоего дядюшку Изяслава, мы много с ним беседовали о твоей родине.

• Предыдущая
• 45/76
• Следующая