За всё, за всё тебя благодарю я. Лучшие стихи Золотого века о любви - Дельвиг Антон Антонович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
16
«Сияет яркая полночная луна…»
Сияет яркая полночная луна
На небе голубом; и сон и тишина
Лелеят и хранят мое уединенье.
Люблю я этот час, когда воображенье
Влечет меня в тот край, где светлый мир наук,
Привольное житье и чаш веселый стук,
Свободные труды, разгульные забавы,
И пылкие умы, и рыцарские нравы…
Ах, молодость моя, зачем она прошла!
И ты, которая мне ангелом была
Надежд возвышенных, которая любила
Мои стихи; она, прибежище и сила
И первых нежных чувств и первых смелых дум,
Томивших сердце мне и волновавших ум,
Она – ее уж нет, любви моей прекрасной!
Но помню я тот взор, и сладостный и ясный,
Каким всего меня проникнула она:
Он безмятежен был, как неба глубина,
Светло-спокойная, исполненная Бога
И грудь мою тогда не жаркая тревога
Земных надежд, земных желаний потрясла;
Нет, гармонической тогда она была,
И были чувства в ней высокие, святые,
Каким доступны мы, когда в часы ночные
Задумчиво глядим на звездные поля:
Тогда бесстрастны мы, и нам чужда земля,
На мысль о небесах промененная нами!
О, как бы я желал бессмертными стихами
Воспеть ее, красу счастливых дней моих!
О, как бы я желал хотя б единый стих
Потомству передать ее животворящий,
Чтоб был он тверд и чист, торжественно звучащий,
И, словно блеском дня и солнечных лучей,
Играл бы славою и радостью о ней.
«Милы очи ваши ясны…»
Милы очи ваши ясны
И огнем души полны,
Вы божественно прекрасны,
Вы умно просвещены;
Всеобъемлющего Гете
Понимаете вполне,
А не в пору вы цветете
В этой бедной стороне.
Ни ко вздохам вещей груди,
Ни к словам разумных уст
Нечувствительны здесь люди –
Человек здесь груб и пуст:
Много вам тоски и скуки.
Дай же Бог вам долго жить –
Мир умнеет: наши внуки
Будут вас боготворить.
Лукьян Якубович
1805–1839
Ропщущему
Не говори: «несчастен я!»
Не испытав несчастья,
И яду не испив из чаши бытия,
Я говорил: «несчастен я!»
Но то прошло, что было прежде;
Теперь мои открылися глаза:
Не слушаю глупца, не верю я невежде,
А верю – в небеса.
Несчастны мы лишь только по сравненью:
Кто ж бед не испытал?
Вельможа и богач, поверь мне, к сожаленью,
Как ты, страдает и страдал.
Взгляни на бедняка, которому судьбина
Необходимого для жизни не дала;
За что ж тебя, как милого ей сына,
Пред тысячью людей так гордо вознесла?
Тебе ль роптать! стыдись! перед тобою,
Как бедны все невежды и глупцы!
Как будто мачехой, забытые судьбою,
Они ничтожные и жалкие слепцы…
Всё бродят ощупью, самих себя не зная,
Не чести – почестей век ищут для себя,
Другим зло делают – душой от зла страдая,
И умирают – не живя.
Дева и поэт
Прекрасна девица, когда ее ланиты
От уст сжигающих еще сохранены,
И очи влажностью туманной не облиты,
И девственны еще и кротки юной сны,
И чисты помыслы, желания хариты,
Как чисты небеса в час утренний весны,
Красавица тогда подобна розе нежной:
И небо, и земля – всё ей покров надежный.
Удел прекрасен твой, любимец муз; счастливый,
Когда ты чужд корысти и похвал,
Не кроешь слез под маскою шутливой,
И Богу одному колена преклонял.
Чувствительный, возвышенный, правдивый,
Сберег тайник души, как чистый идеал.
Поэт, как сходен ты с невинной красотою;
Ты долу нас роднишь с небесной высотою.
Мольба
В цветущей юности, жрец Феба и Киприды,
Я счастлив. Об одном молю вас, Аониды!
Храня убогую, знакомую вам сень,
От волн забвения мою спасите тень;
Чтоб, слушая мой стих веселый иль унылый,
Старик посетовал о жизни легкокрылой;
Чтоб в девах он родил желания и грусть;
Чтоб юноши его твердили наизусть;
Чтоб стих мой оставлял живые впечатленья
И грусти, и любви, ума и вдохновенья.
Заветные слова
Над Дунаем над рекою,
В бусурманской стороне,
Умирая после боя,
Воин молвил слово мне:
«Отнеси, брат, в край любимый,
После дружних похорон,
Челобитьице – родимой
И родимому – поклон!..»
«А жене?» – «Своя ей воля
Стать вдругорядь под венец:
Видно, брат, моя недоля,
И жене не муж мертвец!
Весть снеси вдове такую:
Что женат я на другой,
Что с другою век векую
Я под крышей вековой,
Что за нею на погосте
Взял я каменный накат,
Пуля – сватала, а гости
Были пушки да булат!»
16
- Предыдущая
- 16/26
- Следующая