За всё, за всё тебя благодарю я. Лучшие стихи Золотого века о любви - Дельвиг Антон Антонович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
8
«Рыдайте, амуры и нежные грации…»
Рыдайте, амуры и нежные грации,
У нимфы моей на личике нежном
Розы поблекли и вянут все прелести.
Венера всемощная! Дочерь Юпитера!
Услышь моления и жертвы усердные:
Не погуби на тебя столь похожую!
О парижских женщинах
Пред ними истощает
Любовь златой колчан.
Всё в них обворажает:
Походка, легкий стан,
Полунагие руки
И полный неги взор,
И уст волшебны звуки,
И страстный разговор
Всё в них очарованье!
А ножка… милый друг,
Она – харит созданье,
Кипридиных подруг.
Для ножки сей, о вечны боги,
Усейте розами дороги
Иль пухом лебедей!
Сам Фидий перед ней
В восторге утопает,
Поэт – на небесах,
И труженик в слезах
Молитву забывает!
Вакханка
Все на праздник Эригоны
Жрицы Вакховы текли;
Ветры с шумом разнесли
Громкий вой их, плеск и стоны.
В чаще дикой и глухой
Нимфа юная отстала;
Я за ней – она бежала
Легче серны молодой.
Эвры волосы взвивали,
Перевитые плющом;
Нагло ризы поднимали
И свивали их клубком.
Стройный стан, кругом обвитый
Хмеля желтого венцом,
И пылающи ланиты
Розы ярким багрецом
И уста, в которых тает
Пурпуровый виноград
Всё в неистовой прельщает!
В сердце льет огонь и яд!
Я за ней… она бежала
Легче серны молодой;
Я настиг – она упала!
И тимпан под головой!
Жрицы Вакховы промчались
С громким воплем мимо нас;
И по роще раздавались
Эвоэ! и неги глас!
Петр Плетнев
1791–1866
К музе
Много дней мимотекущих
С любопытством я встречал;
Долго сердцем в днях грядущих
Небывалого я ждал.
Годы легкие кружили
Колесом их предо мной:
С быстротой они всходили
И скрывались чередой.
Что всходило – было прежде
И по-прежнему текло,
Не ласкалося к надежде
И за край знакомый шло.
И протекшее с грядущим
(Не делила их и тень!)
Видел я в мимотекущем
Как один туманный день.
Половины дней не стало;
Новый путь передо мной;
Солнце жизни просияло
Мир явился мне иной.
Красотой плененный света,
Обживаю будто вновь:
К вам, утраченные лета,
В сердце жалость и Любовь!
Возвратил бы вас обратно;
Порознь обнял бы опять!
О, как сердцу бы приятно
Вам теперь себя отдать!
Кто ж, души моей хранитель,
Победивший тяжкий рок,
И веселья пробудитель,
В радость жизнь мою облек?
Муза! ты мой путь презренный
С гордостью не обошла
И судьбе моей забвенной
Руку верную дала.
Будь до гроба мой вожатый!
Оживи мои мечты
И на горькие утраты
Брось последние цветы!
С. М. С-ой.
Сонет
Была пора: ты в безмятежной сени
Как лилия душистая цвела,
И твоего веселого чела
Не омрачал задумчивости гений.
Пора надежд и новых наслаждений
Невидимо под сень твою пришла
И в новый край невольно увлекла
Тебя от игр и снов невинной лени.
Но ясный взор и голос твой и вид, –
Все первых лет хранит очарованье,
Как светлое о прошлом вспоминанье,
Когда с душой оно заговорит –
И в нас опять внезапно пробудит
Минувших благ уснувшее желанье.
Идеал
Благословляю сень дубров,
Мою деревню, сад и поле!
Небеден я, живу на воле,
Не знаю тягостных трудов;
Есть полка книг, гряда цветов,
Пишу стихи: чего ж мне боле!
Объяснение
Я мрачен, дик, людей бегу,
Хотел бы иногда их видеть;
Но я не должен, не могу
Боюсь друзей возненавидеть.
Не смею никого обнять,
На чьей-нибудь забыться груди;
Мне тяжело воспоминать,
Мне страшно думать: это люди.
Петр Вяземский
1792–1878
«В каких лесах, в какой долине…»
В каких лесах, в какой долине,
В часы вечерней тишины,
Задумчиво ты бродишь ныне
Под светлым сумраком луны?
Кто сердце мыслью потаенной,
Кто прелестью твоей мечты?
Кого на одр уединенный
С зарею призываешь ты?
Чей голос слышишь ты в журчанье
Ручья, бегущего с холмов,
В таинственном лесов молчанье,
В шептаньи легких ветерков?
Кто первым чувством пробужденья,
Последней тайной перед сном?
Чье имя беглый след смущенья
Наводит на лице твоем?
Кто и в отсутствии далеком
Присутствен сердцу одному?
Кого в борьбе с жестоким роком
Зовешь к спасенью своему?
Чей образ на душе остылой
Погаснет с пламенем в крови,
С последней жизненною силой,
С последней ласкою любви?
8
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая
