Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки - Автор неизвестен - Страница 36

И тотчас у женщины на голове стали расти рога, и превратилась она в прекрасную антилопу. Антилопа склонила длинную гибкую шею и стала жадно щипать траву. Насытившись, она вновь обернулась женщиной и присоединилась к возвращающимся родственницам.

А еще через день женщины отправились за водой на реку. Велевеле тоже взяла кувшин, но пошла не туда, куда все, а пониже излучины, где ее не было видно. Там она пропела:

И превратилась в аиста. А жабы вокруг так и скачут! Стала женщина-аист жадно хватать их клювом и заглатывать целиком. Насытившись, она вновь превратилась в обычную женщину и присоединилась к остальным.

Из всей родни только одна женщина заподозрила недоброе — свекровь. Она заметила, что Велевеле никогда ничего не ест, но тем не менее не худеет. Она велела дочерям не спускать глаз с невестки, но так, чтобы та не догадалась об этом.

И вот однажды старшая из сестер тихонько последовала за Велевеле, и что же? Она увидела, как жена брата превращается в антилопу и щиплет траву. На следующий день другая сестра спряталась в кустах у реки и. к своему изумлению, увидела, как прекрасная Велевеле обернулась аистом и вместо обеда глотает жаб. Девушки побежали к матери и рассказали об увиденном. Та все передала сыну, но он отказался верить, тогда мать сказала, пусть, мол, пойдет посмотрит и убедится собственными глазами. Так он и сделал. Однажды он пошел в лес вслед за женщинами и, спрятавшись в кустах, наблюдал, как его жена обернулась антилопой. Когда она вновь стала женщиной, он повторил ее песню:

И — вот так чудо! — жена опять превратилась из женщины в антилопу, потому что в песне заключена была магическая сила, это было заклинание оборотней. Ни слова не сказал ей молодой человек, а просто взял и отвел обратно в родную деревню и вернул ее родителям, упрекнув их в том, что они обманули его.

— Мне нужна жена, а не дикое животное,— сказал он.

Он потребовал назад те деньги, которые дал как выкуп за невесту. Так расстроился его брак, и он вернулся к своим родителям, попросил у них прощения за своеволие и пообещал теперь жениться на любой девушке по их выбору.

У некоего вождя по имени Макеньи было много жен, и каждая из них рожала только дочерей. Однажды две сестры собрались накопать глины, чтобы обмазать хижину.

На речном берегу они нашли глубокую яму, где было много хорошей глины. Старшая из двух девушек велела младшей, которую звали Чичингуане, залезть в яму и набрать глины. Яма была заполнена стоячей водой, и Чичингуане пришлось работать, стоя в воде. Когда старшая сестра набила доверху корзину глиной, она как ни в чем не бывало отправилась домой, даже не подумала помочь младшей выбраться наружу, хотя прекрасно понимала, что из такой глубокой ямы, с такими осклизлыми краями той ни за что самой не выбраться. Так и осталась Чичингуане одна, в глубоченной яме, в которую с каждым часом прибывала вода из реки. Вскоре девушка оказалась по грудь в воде. Что делать?

Вдруг рядом с ней раскрылась огромная пасть. То была гигантская рыба, властительница вод Чипфаламфуле, то бишь «Речной ставень».

— Иди, дочь моя,— сказала гигантская рыба,— войди в мое брюхо, живи во мне, и тебе больше никуда никогда не захочется.

Чичингуане ступила в пасть рыбищи, спустилась в брюхо и принялась осматриваться. Там она увидела множество других людей, они возделывали свои поля и имели вдоволь еды. Чичингуане долго прожила здесь, ни в чем не зная нужды.

Однажды ее сестры пришли на берег и запели:

Одна из девушек, самая юная и самого маленького роста, никак не могла справиться с кувшином. Что бы она ни делала, кувшин не держался у нее на голове, а нести его можно было только так. Бедняжка чуть не плачет, ведь мать заругает ее, если она вернется с пустым кувшином.

Кстати, эта малышка была родной сестрой Чичингуане, остальные девушки были дочерьми других жен вождя Макеньи. Все эти женщины не ладили между собой, и каждая готовила себе еду отдельно. Только в одном сходились непокладистые жены — все они сообща ненавидели любимую жену вождя и завидовали ей. Ненависть и зависть к ней они передали своим дочерям, и те, в свой черед, ненавидели двух дочерей этой женщины. Старшей дочерью была Чичингуане, а младшей — та самая малышка, что не могла справиться с кувшином.

И вот поглядели-поглядели девушки, как у малышки ничего не выходит, посмеялись, да и пошли себе прочь. Так они предали вторую дочь любимой жены вождя. Незадолго перед тем они во дворце сообщили, что Чичингуане пропала в лесу без вести, а может быть, утонула, мол, им ничего неизвестно.

Ушли сестры, осталась малышка одна на речном берегу, сидит, слезы льет. Вдруг вышла из воды ее старшая сестра Чичингуане, помогла ей водрузить кувшин с водой на голову и пошла проводить до деревни. Однако с полпути она вернулась к реке, вошла в воду и исчезла. С тех пор каждый вечер старшая сестра помогала младшей управляться с кувшином.

Но однажды на глазах у всех малышка никак не могла поставить себе на голову кувшин с пивом для вождя. Женщины пристали к ней с расспросами, как же ей удается поставить кувшин с водой. Призналась тогда во всем малышка: помогает, мол, ей старшая сестра. Вечером любимая жена вождя пошла к реке вместе со своей младшей дочерью. Там она спряталась в кустах. Как только Чичингуане вышла из воды и стала помогать сестренке ставить кувшин на голову, мать выбежала из-за кустов и давай обнимать Чичингуане, уговаривать, чтобы осталась. Но та сказала:

— Нет, мама, и не пытайся удержать меня, я теперь, как рыба, должна жить в воде.

Как ни обнимала ее мать, как ни упрашивала, девушка выскользнула из ее объятий, будто угорь, и скрылась под водой. Мать хотела было прыгнуть за ней, но страх удержал ее — разве обыкновенный человек может жить в воде? Вернулась девушка в брюхо Чипфаламфулы, призналась великой рыбище, что мечтает вернуться к семье, к матери и сестре. Чипфаламфула в конце концов согласилась отпустить ее. На прощанье рыба подарила девушке волшебную палочку.

И вот пришла Чичингуане домой, в материнскую хижину, обняла мать и сказала:

— Отдаю тебе свою рыбью кожу, возьми ее.

В тот же миг — вот чудо! — ее сверкающая чешуя начала отпадать и вся превратилась в серебряные монеты. И мать могла теперь устроить большой пир в честь возвращения любимой дочери.

Прошло с тех пор довольно много времени, и вот однажды вождь Макеньи послал дочерей в лес за хворостом. Остановились девушки у высокого дерева, и старшая велела Чичингуане и ее сестре забраться на дерево и нарезать веток. Набрав толстые вязанки, девушки оставили сестер на дереве, не помогли им спуститься на землю, даже не предупредили об уходе, а просто взяли и ушли.

Вдруг под деревом появилось семейство одноногих людоедов; увидели они сидящих на дереве двух молодых девушек и принялись рубить дерево под корень. Но когда дерево задрожало, готовое рухнуть, Чичингуане прикоснулась к нему волшебной палочкой, и изрубленный топором ствол затянулся и стал целым, как ни в чем не бывало. Еще много раз пытались людоеды повалить дерево, но ничего у них не вышло, только до полусмерти устали, так что их прямо под деревом сморил сон. Чичингуане не стала мешкать, вместе с сестрой тихонько спустилась на землю и убежала. Но людоеды проснулись и бросились в погоню. Вскоре они очутились на берегу реки. Чичингуане прикоснулась к воде палочкой и пропела: