Право на выбор (СИ) - Георгиева Инна Александровна - Страница 60
- Предыдущая
- 60/70
- Следующая
- Девочка! – уже почти традиционно раскрывая Мерси свои объятия, воскликнул эмир. – Ты выглядишь очаровательно!
- Спасибо, папа, - стыдливо опустила ресница сирена. Еще бы ему не понравился наряд: он же сам его выбирал!
- Но разве нет такого поверья, что жених не должен видеть невесту в подвенечном платье до свадьбы? – улыбаясь, сощурился Асмар. Мерси сверху вниз прошлась по своей фигуре, затянутой в мохнатую канареечно-желтую тряпку, именуемую тем самым платьем, и пожала плечами:
- Я не верю в предрассудки, в отличие от дополнительных примерок. Простите, что не успела переодеться к ужину.
- Не вижу ничего страшного, - тут же подхватил эмир, первым усаживаясь за стол. – А платье тебе очень идет.
- Действительно? – стыдливо улыбнулась Мерси, не забывая, впрочем, вести себя как и полагалось любой измученной девушке: немного трясти руками, ходить, опираясь на предметы, и с периодичностью в несколько минут со скорбным лицом касаться пальцами висков. Действовало безотказно – эмир, глядя на нее, хмурился все сильнее. Но девушка научилась делать вид, что ее это не касается:
- Прошу вас, - подала она Асмару чашку горячего, заваренного Ширин, чая. А следом за ней – кусок торта на блюдце. Эмир кивнул, изображая благодарность, взял ложку, сунул кусок в рот…
- Огненные крылья, какая гадость! – выругался, выкашливая обратно корж.
- Отец, Мерси его сама пекла, - краешком губ подсказал Рихард.
- М… - тут же поджал губы Асмар, - какой необычный вкус.
- Вам не понравилось? – несчастным, полным трагизма голосом, спросила Мерси. Вместо ответа мужчина сунул в рот большущий кусок десерта и демонстративно, почти совсем не кривясь, прожевал, а потом еще и проглотил его:
- Прости девочка, я не привык к подобным деликатесам, - улыбнулся он, и добавил, словно невзначай. – Это тебя, наверное, в Огненном мире так хорошо готовить научили?
- Да, - кивнула сирена. – А как вы догадались?
- О, дитя мое, - потянувшись, положил Асмар руку девушке на ладонь. – Ты не знаешь, на что способны демоны. Они обманывают, очаровывают, дарят надежды, которым не суждено сбыться. Демоны стараются убедить тебя, что они друзья, помощники, но это не так. Все, что окружало тебя там, в Огненном мире – все было ложью. Только здесь ты дома, только мы скажем тебе правду. И этот торт – он…
Мерси, державшая блюдце, подалась вперед, широко распахнув глаза, Рихард сделал большой глоток и замер, не решаясь отставить чашку. А Асмар, с каждой секундой призывая на лицо все более скорбное выражение, закончил:
- Он ужасен!
И блюдце выскользнуло у Мерси из рук.
Раздался громкий «Ах!», когда кусок десерта, переваливаясь, словно большая медуза, и оставляя вязкие части на ткани свадебного наряда, упал на пол. На мгновение в комнате повисла гнетущая тишина. Потом у Асмара дернулось веко, он открыл рот, поиграл желваками и с трудом выдавил:
- Ничего страшного. Завтра у тебя будет новое платье, - и поднялся на ноги. – А сегодня, полагаю, нам всем следует отдохнуть.
И это прозвучало так, что Мерси не решилась спорить. Да и зачем? Она уже поняла, что план не сработал. Наряд она испортила, как и планировала: своими руками, у него на глазах. Случайность – комар носа не подточит. Но что это ей дало? Пару ничтожных часов?
- Спокойной ночи, папа, - дрогнувшим голосом попрощалась она. Асмар кивнул с такой кривой улыбкой, словно у него разом разболелись все зубы, и широким шагом вышел за дверь. Следом поднялся из-за стола Рихард.
- Отец не так глуп, Окайя, - тихо сказал он. – Тебе не удастся его провести, и я от всего сердца советую не пытаться. Асмар не демон и не человек. Он простит тебе промахи, но не пойдет на поводу.
- Ну, да, конечно! – фыркнула и без того расстроенная сирена. – Ошибки простых смертных эмир не совершает. Интересно, когда он молниями швыряется, ему ладони не жжет?!
- Ты язвишь, - покачал головой Рихард, - вместо того, чтобы внять полезному совету. Смирись!
- Нет, пока у меня будет хотя бы малейший шанс! – горячо воскликнула девушка. Принц хмыкнул и обернулся, уже стоя в дверях:
- Ну, один у тебя сегодня был, ты им воспользовалась. И что тебе это дало?
На какой-то миг Мерси очень захотелось его послать. А потом еще и швырнуть что-то следом, чтобы он к пункту назначения прибыл поскорее. Но вместо этого она ступила ближе, что есть мочи вцепилась пальцами в дверь и прошептала:
- Доброй ночи, Рихард.
И только когда парень вышел, позволила себе без сил опуститься на пол. Уткнулась лбом в колени, сцепила зубы, зажмурилась что было мочи и все равно ощутила как две слезинки скользнули по щекам.
- Нет… - грубо, почти до боли, вытирая скулы рукавом, прошептала Мерси. – Только не плачь. Не отчаивайся. Пожалуйста, только не теряй надежду…
Тяжело задышав, она подняла глаза к потолку и с трудом встала на ослабевшие ноги. Словно в беспамятстве, вернулась к столу, отщепила кусочек торта, сунула в рот:
- А, знаешь, он действительно гадкий, - сообщила с гримасой на лице. Ширин, только что открывшая дверь, бесшумной походкой ступила в покои и смерила рыжую внимательным тревожным взглядом. Если так пойдет дальше, Мерси скоро не нужны будут услуги визажиста: круги под глазами и жуткая тоска в глазах и без макияжа сделают ее похожей на труп. Ширин вдруг очень захотелось чем-то ей помочь, этой девочке, бездумно поглощающей отвратный десерт, но она знала, что если задаст вопрос, если только коснется больной темы, Мерси станет все отрицать. И это пугало аристократку больше всего. Потому что сирена спрятала свои мысли и страхи, оградила себя от них, пожелала казаться сильной и стойкой. Но однажды плотина прорвется, и тогда боль, обида, гнев – все это вырвется наружу, и что останется от Мерси после такого удара, не знал никто.
- Окайя, - тихо позвала деват, не зная, как по-другому обратить на себя внимание, - я еще нужна тебе сегодня?
Рыжая замерла, не донеся до рта очередной кусочек торта и только сейчас, кажется, поняла, что сыта им по горло:
- Нет, - отставила она блюдце. – Твой бывший тесть сказал правильно: нам всем следует отдохнуть. Можешь идти.
Ширин кивнула, сделала быстрый шаг к двери и остановилась в нерешительности. Потом обернулась и прошептала:
- Мерси, если что – я рядом. Только позови.
Сирена даже не шевельнулась. Она дождалась, пока деват выйдет из комнаты, сделала глубокий вдох и, подтянув колени к груди, уселась на кровать. Тяжелым взглядом обежала комнату и закрыла глаза. Воображение тут же нарисовало огонь в камине, кресло и мягкий плед. А еще – старую тетрадку с обложкой из потертой кожи и длинное гусиное перо. Мысленно девушка макнула его в чернильницу и написала:
«Здравствуй, дорогой дневник. Ты не знаешь, что случилось со мной за последний месяц, но я и сама хотела бы об этом забыть. Ведь когда тебя поднимают в небо, а потом бросают о землю – это больно. Господи, как бы я хотела просто вычеркнуть эти дни из своей жизни: когда думала, что нашла спасительный выход, когда верила, что нашла нужного человека, когда надеялась, что вместе мы сумеет преодолеть все! Как же я тогда была глупа…
Знаешь, дневник, говорят, что люди не меняются, и это, наверное, действительно так. Да, бывают обстоятельства, которые просто нельзя проигнорировать: ты можешь сколько угодно стараться быть верным себе, но рано или поздно простая истина тебя настигнет: либо ты прогнешься под мир, либо он тебя сломает. Сейчас я смотрю назад, вспоминаю себя двухлетней давности, и не верю, что могла быть настолько доверчивой, настолько легкомысленной и наивной. Как же дорого далось мне это блаженное неведение! Я так часто обжигалась, что на мне не осталось «живого» места. Мне лгали те, кому я верила безоговорочно, от меня отворачивались, когда я более всего нуждалась в помощи, мое сердце топтали те, кому я осмеливалась его открыть. Казалось, это должно было научить меня осторожности, но я снова и снова повторяла те же ошибки. Почему?!
- Предыдущая
- 60/70
- Следующая
