К чему лишние слова? - Селмер Мишель - Страница 11
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
– Придумал, как мы можем ее решить. Она уперла руки в бока.
– Боюсь, я не понимаю тебя.
– Все очень просто. Ты покажешь мне свою грудь, и, когда я буду точно знать, как она выглядит, она больше не будет меня отвлекать.
– Издеваешься, да?
Он встал прямо перед ней.
– Хотя знаешь, после того, как я ее увижу, мне, пожалуй, захочется ее потрогать.
Она пыталась оставаться невозмутимой, но не слишком преуспела в этом. Щеки запылали, на шее запульсировала крохотная жилка.
– Ну уж нет, – сказала Мэгги и непроизвольно сделала еще один шаг назад.
– Ну уж нет – что? – спросил он, приближаясь еще на шаг. Теперь они стояли совсем близко, и ей приходилось поднимать голову, чтобы видеть его лицо. Почему он такой высокий? И почему так соблазнительно пахнет? У нее даже слегка закружилась голова.
– Если ты только попытаешься меня поцеловать, я сделаю что-нибудь ужасное.
– Что именно? Поцелуешь меня в ответ?
– Ага, размечтался!
– Ага.
От его страстного взгляда у нее подгибались колени. Она была бы счастлива целовать Пита каждый день в течение всей своей жизни.
Но рациональная часть ее мозга взбунтовалась. Не стоит увлекаться подобными играми. Они не животные, чтобы следовать зову плоти. Она ему совершенно не нужна и просто подвернулась под руку.
– Это непрофессиональное поведение, – попыталась защищаться она, понимая, как неубедительно звучит ее отговорка. Тем более что голос предательски дрожал.
– Я никому не скажу. – Он коснулся ее волос, намотал локон на палец. Как надоело постоянно одергивать себя! Хорошо бы позволить ситуации выйти из-под контроля!
Конечно, если она действительно не хочет его поцелуев, достаточно просто сказать ему об этом. К сожалению, слова застряли где-то на полпути ко рту.
Пит опустил голову и стал медленно и нежно гладить Мэгги по лицу.
Он собирается снова ее поцеловать...
И что потом? Лето закончится, и неизбежно настанет пора разлучаться. Однажды она уже ввязалась в такую игру, и закончилось все для нее разбитым сердцем. Ему нужна не она, любая женщина сгодилась бы. Он просто утверждается как мужчина.
Его дыхание коснулось ее губ.
– Нет! – вскрикнула она так яростно, что перепугала их обоих.
Пит опустил руку и отступил на шаг.
– Я не могу. Не то что я не хочу. Хочу, поверь. Просто мне кажется, так будет неправильно. Словно я пользуюсь твоим положением.
– Мэгги...
– Если тебя правда раздражает, как я одеваюсь, то днем я могу съездить в город и купить несколько халатов.
– Не стоит.
– Мне не хочется, чтоб ты нервничал из-за меня. Он завладел ее руками.
– Мэгги, что ты! Я тебя дразнил, говорил первые пришедшие в голову глупости. Извини!
Что он говорит? Он даже и не хотел целовать ее? Просто шутил?
Впрочем, разве ей впервой? Подурачиться с ней желающих много, а как доходит до серьезных отношений, все ищут стройных и изящных. Ей казалось, что, похудев, она изменит отношение к себе. Не тут-то было!
Может, людей отталкивало вовсе не ее тело, а характер? Ей вдруг стало не по себе.
– Ты хочешь, чтобы я снова сел? – спросил он.
– Нет, думаю, с нас обоих хватит на сегодня! Берем ведра и айда за ягодами.
Он округлил глаза.
– Опять?
Ага, привычное его упрямство никуда не делось. Постоянство всегда радует.
– Разве сезон сбора ягод еще не кончился?
– Нет.
– А может, займемся для разнообразия настоящими упражнениями?
Мэгги пропустила его сарказм мимо ушей.
– А потом нам надо съездить в город за продуктами. На тебя не напасешься.
– Я думал, что освобожден от поездок.
– Тебе надо появляться на людях. Нельзя постоянно прятаться.
Он начал подниматься на крыльцо.
– Когда я стану лучше ходить.
– Ты уже ходишь лучше. Гляди, как легко ты одолел ступеньки. Четыре дня назад ты ковырялся бы в два раза дольше.
– Мэгги, мне кажется, ты торопишься. Я еще не готов для подвигов. Как только почувствую в себе силы отправиться в магазин, сразу же тебе об этом дам знать. Ладно, пойду надену рубашку, Бери ведра, я мигом.
Мэгги со вздохом поглядела ему вслед. Будь он хоть вполовину уверен в своих физических способностях, как в сексуальных! Понятно, он боится споткнуться, попасть в неловкое положение. И откровенно говоря, такое вполне возможно. Возможно и через месяц, и через полгода. Ему придется научиться жить с этим.
– У тебя пики есть?
Пит что-то сердито пробурчал себе под нос.
– Почему тогда их не кладешь?
– Я думал, ты жулишь.
– Тебе говорили, что ты совершенно не умеешь проигрывать?
Чего она добивается? – мрачно думал про себя Пит. Он проигрывал по очереди во все найденные в коттедже настольные игры. Так недолго и комплекс неполноценности заработать.
Снаружи сверкнула молния, и по крыше забарабанил дождь. В отсутствие телевизора и при его отказе выезжать в город, Мэгги прибегла к арсеналу настольных игр.
– Это нечестно, – продолжал ворчать Пит. – Ты, наверное, миллион раз играла в эти игры со своей сестрой.
– Не будь ребенком. Туз у тебя есть?
– Почему это, когда я спрашиваю тебя о твоем прошлом, ты всегда переводишь разговор на другую тему?
– Ничего подобного!
– Не притворяйся! Я спрашивал тебя, как часто ты приезжала сюда в детстве, а ты ответила, что не настолько часто, как хотелось бы. Что ты имела в виду?
– Это долгая история.
Пит бросил карты на стол и пересел на кушетку.
– Я готов на что угодно, лишь бы избежать очередного позорного поражения. – Он похлопал по месту рядом с ним. – Присаживайся, поговорим.
Хотя идея ее не впечатляла, она положила карты и уселась на кушетку рядом с Питом, так, что их бедра почти соприкасались.
– Давай поговорим, – кивнула она. – Но вначале ты расскажешь, почему сам оплачивал колледж.
– Мне надоело зависеть от отца. Пока он платил за школу, мне приходилось отчитываться перед ним, какие предметы я изучаю, где живу. Я отказался жить под его контролем. Теперь твоя очередь рассказывать.
– Пока мне не исполнилось четырнадцать, моя семья проводила лето здесь. – Мэгги смотрела на свои сцепленные пальцы. – А я – в лагере.
– Почему они ехали сюда, а тебя отправляли в лагерь?
– Лагерь для похудания. Для толстых детей.
Он слышал о подобных местах, но всегда полагал, что у таких детей избыточный вес угрожает здоровью.
– Я видел на стенах твои фотографии, ты не показалась мне такой уж толстой.
– Я была пухлой. Не громадной там или уродливой. На самом деле, по сравнению с большинством ребят, которые там были, я даже казалась худой, и они не принимали меня за свою. Но в нашей семье все женщины по природе худенькие. Быть толстой считалось неприлично.
– А травмировать твою психику прилично?
– Моя мама думала, что мой избыточный вес свидетельствует о ее недостаточных родительских усилиях. Она действительно страдала из-за того, что я далека от идеала. И жаловалась друзьям: «Наша Молли такая одаренная! Играет на фортепьяно, прекрасно рисует. А Мэгги бы только поесть».
Пита охватило негодование.
– Как жестоко говорить такие вещи маленькому ребенку!
– Да, моя самооценка была сильно занижена. – Она говорила достаточно спокойно, но все равно горечь прорывалась наружу. Он сжал ее руку. – Должно быть, потому я и позволила Джо Мэрфи делать со мной все, что ему заблагорассудится, на заднем сиденье ёго машины, когда мне было всего лишь четырнадцать.
– А ему сколько?
– Семнадцать. Но с моим размером груди я казалась старше своих лет. И большинство ребят забывали о моей полноте, когда смотрели на грудь. К несчастью, они забывали о том, что у меня, кроме груди, есть еще и душа.
Пит должен был признать, что не заметить такую грудь сложно. Особенно тинейджеру, у которого играют гормоны.
– Джо говорил мне, что я красавица и что нравлюсь ему. Вообрази мое удивление, когда на следующий день я увидела его обнимающим Кристину Д'Анжело. Которая своей фигурой напоминала зубочистку.
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
