Пробуждение - Рой Кристина - Страница 38
- Предыдущая
- 38/52
- Следующая
Раздался звон колоколов, торжественно призывавших к послеполуденному богослужению. В последнее воскресенье пастор объявил, что в Страстную пятницу проповедь будет утром, а обычное литургическое богослужение состоится после полудня. Учителю пришлось поторопиться, так как пастор его попросил перед богослужением зайти в ризницу, поэтому разговор его с женой остался незаконченным.
- Я хотел бы попросить у вас помочь мне немного изменить порядок богослужения, - сказал Моргач, входя вместе с ним в ризницу.
- С удовольствием, - уверил его учитель.
- Я дочитаю этот раздел, затем вы сыграйте, пожалуйста, вот эту песню! Молодежь вверху на хорах споет ее нам. Прошу вас лишь о негромком сопровождении, чтобы слова были понятны.
- Позвольте, господин пастор, не лучше ли, если Аннушка Янковская одна споет припев?
- Я не возражаю, это будет еще лучше. Благодарю вас заранее!
Так как история страданий Христа должна была читаться лишь после полудня, церковь в Зоровце наполнилась так же, как утром.
Никогда еще прихожане не слышали, чтобы так читались священные слова, как сегодня. Но и песни никогда еще так не звучали, как сегодня. Орган лишь тихо сопровождал пение молодежи. Потом, при чтении Евангелия от Марка (15:1 - 14), раздались мощные звуки органа, и вдруг с хоров зазвучала песня, которую здесь еще не слыхали: На далеком холме старый крест виден мне, Знак позора, страданий и мук. О кресте мы поем потому, что на нем Был распят лучший грешников Друг.
И дальше один серебристый голос, сопровождаемый тихими звуками органа, пропел припев: Старый крест осудил суету, Дал покой для усталых сердец.
Я душою прильнул ко кресту, Чрез него обрету я венец.
И снова запели молодые голоса, и так чисто, что каждое слово было понятно:
Старый крест позабыт,
Мир в погибель спешит.
Крест Христов - наша сила и честь.
Вечный с неба сходил,
На земле в теле жил,
Чтоб его на Голгофу отнесть.
Старый крест обагрен,
Но не страшен мне он,
В нем открылась мне Божья любовь.
Кровь Иисуса Христа
Пролилася с креста,
Чтоб меня искупить от грехов.
Между строфами серебристый голос Аннушки повторял припев, и в завершение весь хор молодых голосов с воодушевлением и силой выразил свое призвание: Старый крест возвещать И к Христу призывать - Вот на что я себя отдаю. По скитанье земном Перейду в вечный дом, Он меня примет в славу свою.
Медленно замирали звуки органа, и после короткого молчания пастор продолжил чтение слова о страданиях Христа. Учитель Галь сложил руки на пюпитр для нот, склонив на них голову. Он что-то беззвучно шептал, но там, куда его слова были направлены, они были услышаны и поняты.
Когда пастор после богослужения сидел в ризнице и что-то записывал, дверь тихо открылась, и вошел учитель:
- Прошу вас уделить мне несколько минут внимания!
- О да! Но позвольте мне прежде поблагодарить вас за хорошую песню!
- Вы - меня? Я вас должен благодарить!
Когда они через полчаса вместе оставили ризницу, было трудно сказать, чье лицо светилось больше. Прощаясь, они сердечно и долго пожимали друг другу руки, так что прощанье скорей было похоже на радостную встречу.
Во время захода солнца в большом саду у дома пастора, под старой грушей, собрались друзья. Это были старые и молодые крестьяне, мужчины и женщины, которые уже приняли в свое сердце Иисуса.
К великой радости Аннушки, пришли и ее друзья из школы. Очень просто и непринужденно шла в этом небольшом обществе беседа.
Каждый пришел будто сам по себе, по своему собственному делу; но так как дело каждого оказалось общим, оно в общем и могло решиться. Комната пастора всех пришедших вместить не могла, поэтому Мартын Ужеров предложил выйти в сад.
Молодежь в один момент принесла из дома пастора и из школы столы и скамьи, и собрание началось. Одни сидели, другие стояли во-круг пастора, и потом начались рассказы о том, как кто искал и нашел Спасителя. Супруги Рашовы сообщили, что они в Америке посетили словацкую общину конгрегационистов, где многие считали их обращенными. Но только сегодня они поняли, что значит действительно принять Иисуса Христа в свое сердце. Уже в предрождественское время Он сильно стучался в двери их сердец, но они все не решались открыть Ему. Сегодня утром они во время проповеди упали к Его ногам, там, на Голгофе, прося простить их грехи.
Придя домой, они признались друг другу в этом, но лишь после полудня, на собрании, они поняли, что этого еще недостаточно и что они должны еще что-то сделать. Итак, они решили отдать свое сердце Иисусу, и Он вошел и живет теперь в них. Из семейства Ужеровых говорили старые и молодые, в том числе и бабушка, рассказывая, когда и как они пришли к Господу. Чудесно было, что Господь привлекал к себе целые семьи. У Ключевских отец, мать, сын и дочь в предпасхальное время приняли Христа, у Боротовых - отец и дочь, у Костыльных - мать и сын. Так что обращенными были теперь не только семьи Янковского, Звары и Сенина. Всех очень обрадовало, что к ним присоединились и учитель Галь с женой. Из семьи Миловых к Богу пришел только сам староста, хотя сначала казалось, что жена его придет первой.
А пастор Моргач одиноко стоял среди них. Неужели он так и останется один?
Мать его с ранней молодости была очень порядочным и честным человеком. И сейчас поведение сына ей очень не нравилось. "Сначала Август зачем-то с тем книгоношей возился и спорил, а потом на похоронах этого несчастного пастуха так опростоволосился! Перед всей общиной признался, что сам не имеет того, что проповедует! Что скажут на это другие пасторы? Всегда он был порядочным пастором, а теперь он связался с этой сектой!" - размышляла мать, сидя у окна и наблюдая за сыном и за собранием в саду. "За чем они собрались? Этого раньше никогда не было! О чем они совещаются?
Он лишится всякого авторитета среди них! И учитель с женой тоже с ними? Удивительно! Этот заносчивый человек раньше приходил к сыну лишь по служебным делам, в случае крайней необходимости! А теперь он смотрит на ее сына, будто тот ему родной брат!" Мать пастора хотела подойти поближе к собравшимся, чтобы услышать и увидеть, что же там все-таки происходит, но не решилась, потому что могли подумать, что она тоже интересуется этими новшествами и готова их принять. Нет, кем она родилась, тем она и хотела оставаться до конца своей жизни. Она быстро отошла от окна, так как ее сын повернулся и поспешил в дом. Она слышала, как Август вошел в свой кабинет, и подождала, не заглянет ли к ней, потому что он ее в обед очень сильно рассердил. Она сказала, что хочет испечь пасхальные куличи, но он начал просить ее не загружать сегодня прислугу дополнительной работой, потому что это такой великий святой день, который полностью следует посвятить воспоминаниям об Агнце Божьем. Когда она его упрекнула, что он не считается с тем, что у нее на субботу дел невпроворот, он ее попросил вообще ниче го не печь, так как в куличах -де нет никакой надобности и праздник от этого не зависит. "Пасха без выпечки! Какая нелепость! И что ты вдруг вмешиваешься в дела, в которых ничего не понимаешь?" - возразила она, рассердившись.
Потом она наговорила ему еще всякого, к делу не относящегося, но мучившего ее со дня похорон Бенека. Август не сказал ей ни слова в ответ и, так как зазвонили колокола, ушел в церковь на литургическое служение. И что он опять творит! Объявил песню, которой нет в песеннике! Песню, правда, спели хорошо, как ангелы на небесах, однако она была ни к селу ни к городу. Ах, что это за неслыханные новшества! Вот сын вышел из комнаты, наверное, он сердится на нее. Вот прошел мимо окна, неся конторскую книгу и чернила. Зачем? А вот вынесли столик из школы. Ну зачем этому небольшому собранию эта книга?
Мать пастора не слышала разговора под грушей. А было сделано предложение, чтобы принявшие Иисуса Христа как своего Спасителя образовали евангельское общество, члены которого придерживались бы следующих правил:
- Предыдущая
- 38/52
- Следующая
