Пробуждение - Рой Кристина - Страница 43
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
- Ты меня любишь? И ты так счастлив, несмотря на то, что мы должны расстаться и, может быть, никогда больше не увидимся?
- А ты думаешь, Аннушка, что я ушел бы без тебя? Теперь я могу тебе сказать, что мне там, на плоту, приснилось: я видел невесту в венце, входившую в наш двор. И это была ты, Аннушка! Когда я протянул к тебе руки, то, к сожалению, проснулся. Я бы никогда не посмел к тебе посвататься, если бы не знал, что смогу обеспечить нам безбедную жизнь - ведь ты сегодня самая богатая невеста в Зоров-це! А так я могу пойти к твоему отцу и, если ты разрешишь, попросить твоей руки. Скажи, Аннушка, ты любишь меня? Ты пойдешь со мной? Позволишь ли ты, чтобы эти руки понесли тебя по жизни, как там на плоту, когда они держали весла, помогая волнам нести тебя?
В двух молодых сердцах расцвела любовь. Аннушка поняла теперь, почему она не могла радоваться отъезду Степана. И все же, когда Степан с мольбой протянул ей обе руки, она не сразу подала свою руку, ибо... "Отец!" - про-звучало вдруг в ее сердце, и Аннушка вспомнила, как написала ему мать: "Она тебя утешит!" Могла ли она дать Степану руку, уйти с ним далеко и оставить отца одного? Как она потом посмотрит в глаза матери, когда встретит ее там, у Господа? Но как ей удержаться, когда глаза любимого так смотрят на нее? Как его отпустить одного?
- Почему ты молчишь, Аннушка? - воскликнул Степан испуганно.
- Разве ты меня не любишь?
- Я тебя очень люблю, Степа. Я пошла бы с тобой на край света, но не могу.
- Ты не можешь? Почему же? - добивался он, ликуя и одновременно страшась отказа.
- Мой отец так долго был один. Его родная мать причинила ему столько зла! И матушка моя, того не желая, принесла ему много печали. Когда она умирала, то мне завещала утешить его. Хотя не так уж много времени мы с ним вместе, но он сильно привязался ко мне. К тому же он нездоров. Мне постоянно нужно смотреть за ним и отвлекать его от тяжелых мыслей, иначе его измученное сердце не вынесет страданий. Как бы он жил, если бы я ушла и оставила его одного ? Он нас обоих любит - меня и тебя. Я тоже тебя очень люблю и не знаю, как мне жить, если ты уйдешь. Но и уйти с тобой я не могу, потому что я день и ночь буду думать о том, как одинок мой отец. И что об этом скажет моя мать там, на небе? Как ты думаешь, Степа, могу ли я от него уйти? - спросила его Аннушка.
Опустив голову, Степан молчал. Затем он ответил печально:
- Плохим я был бы христианином, если бы увел тебя от твоего отца! Я тебе верю, Аннушка, и, если Господь нас утешит, Он нам и силу даст вынести это испытание. Повтори мне только еще раз: действительно ли ты меня любишь так, как я тебя люблю ? Будешь ли ты думать обо мне и тогда, когда мы друг от друга будем далеко ?
- Да, Степа, я тебя сильно люблю, и день и ночь буду помнить о тебе. Только Иисус Христос должен мне помочь привыкнуть жить в Зо-ровце без тебя!
В домах зоровчан давно погасли огни, у одного лишь Степана Ужерова горела лампа. Молодой человек сидел за начатым письмом и не мог его закончить. Ему казалось, что этим письмом он пишет свой собственный приговор, которым он самого себя выселяет из своей родной деревни. Но вот он вскочил, подбежал к открытому окну и выглянул наружу, чтобы вдохнуть свежего воздуха и охладиться. Вдруг он увидел полоску света из окна бабушки Симоновой.
- Не спит она, слава Богу! Пойду к ней, попрошу у нее совета, и, может быть,она помолится вместе со мною.
Немного погодя он постучался в освещенное окно, и оно открылось.
- Кто там?
- Это я, бабушка. Откройте мне, пожалуйста, если вы еще не легли в постель!
- Это ты, Степа? Входи, сынок, я еще не легла!
Через минуту Степан сидел в комнате У стола, выкладывая старушке все, что У него на сердце. Он прочитал ей полученное письмо, и сообщил, как он и вся его семья радовались этому известию, и с огорчением сказал что теперь не может принять предложенное ему место._ - Не могу я отсюда уехать, бабушка, - закончил он печально, - потому что Аннушка не хочет идти со мной.
- Да и не нужно тебе уходить, сын, ты разве не зарабатываешь себе на жизнь - - Но, бабушка, так я никогда не смогу просить руки Аннушки. Я знаю, что она сегодня не смогла бы оставить своего отца; но и в дальнейшем она всегда будет богаче меня, и это разделяет нас.
- Не говори так, сын мой! Ремесло твое имеет золотое дно. За то, что Аннушка не хочет оставить отца даже ради тебя, Отец Небесный вознаградит ее. Без нее Янковский долго не прожил бы. Еще вчера он мне сказал, что не в силах переносить ни большой радости, ни большой скорби. Он все чаще думает о том, что Господь его однажды вдруг отзовет с этой земли. Аннушку Господь ему дал, чтобы Матьяс еще немного пожил; она для него успокоение и утешение. Однако, Степа, этот человек - бессребреник, ближнего своего он оценивает не по его кошельку, и так же он отнесся бы и к тебе как к зятю. Захочет ли он тебя взять, если станешь машинистом в пивоварне и всю свою жизнь заниматься тем, что только будешь помогать портить зерно - дар Божий, которого бедняку часто на хлеб не хватает, - этого я не знаю. Ты непьющий, сынок, и если пиво и не спирт, то оно все же опасный напиток. От него люди жиреют, но силы оно им не дает!
- Ах, бабушка! - воскликнул парень, вскочив. - Больше можете мне ничего не говорить. Об этом я и не подумал. Всю жизнь варить пиво, чтобы люди толстели, как бочки? Я знаю,, что пиво очень вредно. Кто его хочет пить, пусть сам его и варит! Для меня это дело решенное. Я эту должность принять не могу, значит, мне и из Зоровце уезжать не надо! Помолитесь со мной, бабушка! Я вам так благодарен, но мне хотелось бы еще и Господа поблагодарить за то, что Он мне ясно показал Свою волю в этом деле.
На другое утро уезжал Михаил Ужеров. Рашов должен был отвезти его на станцию и привезти Иштвана Уличного. За завтраком Степан ошеломил своих родных сообщением, что он предложенную г. Найбертом должность не принимает. Никто не возражал ему, не уговаривал принять то или иное решение. Прошлой ночью они над этим раздумывали, и как камень легло на их сердца, что Степан навсегда должен уйти из дома, если переедет туда. Обрадованный любовью родных, он объяснил им, что бабушка Симонова указала ему на греховность его будущего занятия и это дало ему уверенность в том, что предложение господина Найберта не было волей Божьей. Ужеровы были очень благодарны бабушке Симоновой.
- Подожди, Степа, я тебе испеку хорошую булку хлеба из муки, смолотой нам на Аннушкиной мельнице! В награду за то, что ты не будешь варить это зелье! Когда мы в тот раз были в Тренчине на ярмарке, Илья мне тоже заказал кружку пива. Мне хотелось пить, и, поверите или нет, я от него так захмелела, что едва на ногах стояла, - сказала Дора.
Итак, Степан Ужеров написал господину Найберту письмо с отказом, сел на велосипед и сам отвез его на почту, чтобы оно нигде не затерялось. Когда вечером собралась вся его большая семья, он вновь заговорил о письме, добавив, что должность машиниста хотел принять лишь потому, что любит Аннушку. Ему очень хотелось получить хороший заработок, чтобы обеспечить будущую семью. Сама же по себе должность эта его нисколько не привлекает, тем более что Аннушка не захотела с ним ехать. Он готов был скорее дома есть сухой хлеб, лишь бы видеть любимую, чем есть пироги на чужбине, но - без нее. Кроме того, бабушка Симонова права: чем больше он размышлял, тем противнее ему становилось от мысли, что он всю свою жизнь должен работать лишь для того, чтобы люди напивались пива и вредили своему здоровью.
Его сообщение в семье приняли по-разному. Мартын Ужеров, улыбаясь, сказал: "Вы оба еще молоды, куда вам торопиться?" А о чем он еще подумал, лукаво подмигнув, о том вслух не было сказано. Илья добавил, что с самого начала хотел, чтобы Аннушка стала женой Степана. Бабушка благословила Аннушку за то, что не хочет оставить своего отца, считая, что он этого не пережил бы. А Дора была просто счастлива. Ничего, что свадьба будет еще нескоро; она верила, что эти двое все же поженятся. Тетя Сусанна, внимательно выслушав мнение всех, лишь заметила: "Слава Богу, сынок, что ты отказался. Оставайся дома и не выдумывай всякие глупости. Нет ничего лучше сельского хозяйства, его Сам Бог завел". Бабушка уговаривала Илью и Дору помолчать о письме, чтобы люди не прослышали об этом деле прежде, чем узнает о нем Янковский.
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
