Никогда-никогда (др. перевод) (ЛП) - Фишер Таррин - Страница 13

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая

- Я не могу, Анника. Я увижусь с тобой завтра в школе, ладно?

Анника выглядит очень обиженной. Она усмехается, когда Чарли продолжает закрывать дверь, несмотря на препятствие на пути. Девушка отодвигается в сторону и Чарли захлопывает свою дверь.

- Поехали, - бросает она.

Я и уезжаю. С удовольствием.

Мы примерно в миле от АЗС, когда Чарли прочищает горло. Но не помогает, ее голос по-прежнему похож на хриплый шепот.

- Тебе, вероятно, следует удалить это видео.

Мне не нравится ее предложение. Я уже планировал воспроизвести его сегодня, когда вернусь домой.

- Там может быть ключ, - объясняю я ей. - Я думаю, мне нужно посмотреть его еще раз. Послушать, чем оно заканчивается.

Она улыбается. В это время мой телефон моргает от входящего сообщения. Я открываю его и вижу уведомление в верхней части экрана от “отца”. Открываю сообщение.

Отец: «Приди домой. Один, пожалуйста».

Я показываю сообщение текст Чарли и она просто кивает.

- Ты можешь отвезти меня домой.

Остальная часть поездки немного не комфортна. Я чувствую, что то видео, которое мы посмотрели вместе, каким-то образом заставило нас увидеть друг друга в ином свете. Не то чтобы в плохом, просто в другом.

Раньше, когда я смотрел на нее, она была просто девушка, которая испытывает ту же странность, что и я. Теперь, когда я смотрю на нее, она девушка, которую я якобы любил.

Девушка, которую я видимо люблю.

Девушка, которую я, судя по всему, по-прежнему люблю. Я просто хотел бы вспомнить то, что должен чувствовать.

Увидев очевидную связь, которая была раньше, меня еще больше смущает то, что у нее была связь с Брайаном Гайем. Теперь, мысли о нем наполняют меня намного большим количеством гнева и ревности, чем до того, как я увидел нас вместе в этом видео.

Когда мы заезжаем на ее подъездную дорожку и останавливаемся, она выходит не сразу.

Она смотрит вверх, на темный дом перед нами. Слабый свет в переднем окне, но никаких признаков движения в любом другом месте внутри дома.

- Я постараюсь поговорить с сестрой сегодня вечером. Может быть, получу какие-нибудь идеи о том, что произошло вчера вечером, после моего возвращения домой.

- Наверное, это хорошая идея, - подбодряю я. - Я проделаю то же самое со своим братом. Может быть, заодно выясню, как его зовут.

Она смеется.

- Хочешь, я заеду за тобой завтра перед школой?

Она кивает.

- Если ты не против.

- Я не знаю.

Снова тишина. Тишина напоминает мне мягкие звуки, которые были в видео, которое до сих пор в моем телефоне, слава Богу. Я буду слышать ее голос в своей голове всю ночь. На самом деле, я с нетерпением жду этого.

- Знаешь, - заявляет она, постукивая по двери пальцами. - Мы можем проснуться завтра и все будет отлично. Мы можем даже забыть, что произошло сегодня, и все снова будет в норме.

Мы можем надеяться на это, но мои инстинкты говорят мне, что этого не произойдет. Завтра мы проснемся в таком же замешательстве, как и сейчас.

- Я бы поставил «против», - возражаю я. - Я просмотрю все свои письма и сообщения сегодня вечером. Тебе следует сделать то же самое.

Она снова кивает, наконец поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

- Спокойной ночи, Сайлас.

- Спокойной ночи, Чарли. Позвони мне, если тебе...

- Я буду в порядке, - перебивает она меня быстро. - Увидимся утром.

Она выходит из машины и идет к себе домой.

Я хочу крикнуть ей вслед, остановить ее.

Я хочу знать, думает ли она о том же, о чем и я: что значит никогда-никогда?

Глава 7

Чарли

Думаю, если ты изменяешь, то это должно быть с кем-то, кто достоин твоего настоящего.

Не знаю, это мысли старой Чарли или новой. Или, может быть, потому что наблюдаю за жизнью Чарли Винвуд как посторонний человек и способна рассуждать об ее измене, а не судить.

Все, что я знаю, если ты собираешься изменить Сайласу Нэшу лучше, чтобы это было с Райаном Гослингом.

Я поворачиваюсь назад, чтобы взглянуть на него, прежде чем он уезжает и разглядываю его профиль в тусклом свете фонаря позади автомобиля, освещающего его лицо. Переносица не гладкая. В школе, у других ребят были длинные носы или носы, которые были слишком большими для их лиц. Или, что еще хуже, носы испещренные акне.

У Сайласа взрослый нос. Это заставляет тебя воспринимать его более серьезно.

Я поворачиваюсь обратно к дому. В желудке все переворачивается. Никого не вижу, тихо открываю дверь и заглядываю внутрь.

Чувствую себя незваным гостем, влезающем в чей-то дом.

- Алло? - зову я. - Есть кто?

Я тихо закрываю за собой дверь и на цыпочках вхожу в гостиную.

Тут же подпрыгиваю.

Мать Чарли на диване перед экраном Сейнфилд без звука и ест бобы прямо из банки. Я вдруг вспоминаю, что все, что я съела за сегодня это жареный сыр, который разделила с Сайласом.

- Ты голодна? - спрашиваю сначала ее.

Я не знаю, может она все еще злится на меня или снова начнет плакать.

- Хочешь я сделаю нам что-нибудь поесть?

Она наклоняется вперед, не глядя на меня и ставит свои бобы на журнальный столик.

Я делаю шаг в ее сторону и выдавливаю:

- Мама?

- Она не ответит.

Я разворачиваюсь, чтобы увидеть, как Джанет идет на кухню, с пачкой «Доритос» в руке.

- Это то, что ты ела на ужин?

Она пожимает плечами.

- Тебе что, четырнадцать лет?

- У тебя что, умер мозг? - стреляет она в спину.

А потом:

- Да, мне четырнадцать.

Я хватаю «Доритос» из ее рук и несу их туда, где пьяная мама смотрит на экран телевизора.

- Четырнадцатилетние девочки не едят чипсы на ужин, - отчеканиваю я, опуская пакет на колени. - Протрезвей и стань мамой.

Нет ответа.

Я открываю холодильник, но все, что есть внутри - это десяток банок диетической Колы и банка маринованных огурцов.

- Бери свою куртку, Джанет, - решаю я, глядя на мать. - Идем ужинать.

Джанет смотрит на меня, словно я - говорящий мандарин. Думаю, мне нужно бросить что-то обидное, чтобы соблюсти внешние приличия.

- Поторопись, ты, маленькая какашка!

Она бежит обратно в нашу комнату, пока я ищу дома ключи от автомобиля.

Что за жизнь я веду? И кто это существо на диване? Уверена, она не всегда была такой. Я смотрю на ее затылок и чувствую прилив симпатии. Ее муж - мой отец - в тюрьме.

Тюрьма. Серьезное дело. Откуда мы берем деньги на жизнь?

Вспомнив о деньгах, проверяю свой кошелек. Двадцать восемь долларов все еще там. Этого должно быть достаточно, чтобы купить нам что-нибудь другое, чем «Доритос».

Нахожу ключи как раз, когда Джанет выходит из спальни, одетая в зеленый пиджак. Зеленый, этот цвет ей идет, делает ее менее злым подростком.

- Готова? - спрашиваю я.

Она закатывает глаза.

- Ладно, мамочка. Найдем что-нибудь пожрать! - бросаю я прежде, чем закрываю дверь, в основном, чтобы увидеть, попытается ли она меня остановить.

Я пропускаю Дженет первой в гараж, предвкушая, какая у нас машина. Она не будет Лэнд Ровером, это точно.

- Да, парниша, - вздыхаю я. - Эта штука и в самом деле работает?

Она игнорирует меня, надевая свои наушники, а я осматриваю автомобиль. Это по-настоящему старый Олдсмобиль. Старше меня. Пахнет сигаретным дымом и старыми людьми.

Джанет молча залезает со стороны пассажира и смотрит в окно.

- Ладно, болтушка, - ворчу я. - Давай посмотрим, сколько кварталов мы сможем проехать, прежде чем эта штука сломается.

У меня есть план. Чек, который я нашла, был выбит в прошлую пятницу, из Electric Crush Diner, что во французском квартале. Кроме того, что этот кусок дерьма, называемый автомобилем, не имеет GPS. Мне придется найти его самостоятельно.

Мы выезжаем с подъездной дорожки, а Джанет все молчит. Она рисует узоры пальцем на окне, заставляя стекло запотеть своим дыханием.

Я наблюдаю за ней уголком глаз. Бедняжка. Ее мама алкоголичка, а папа в тюрьме.

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая