Никогда-никогда (др. перевод) (ЛП) - Фишер Таррин - Страница 25

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая

Она держит меня за руку, а я иногда обнимаю ее и подталкиваю идти перед собой, когда дорожки становятся слишком тесными.

Я не знаю, заметила ли она, что я веду нас через эти узкие дорожки чаще без необходимости. Каждый раз, когда я вижу большую толпу, я направляюсь прямо в гущу. В конце концов, она все еще мой план на будущее

Примерно через полчаса ходьбы, похоже, мы достигаем конца французского квартала. Толпы сокращаются, у меня все меньше оправданий притягивать ее к себе поближе.

Некоторые магазины уже закрыты. Мы попадаем на улицу Святого Филиппа, когда она останавливается перед окном арт-галереи.

Я становлюсь рядом с ней и смотрю на подсвеченные экспозиции, внутри здания. К потолку подвешены части тела. Гигантское, металлическое панно с изображением морской жизни прикреплено к стенам.

Основная часть выставки, оказавшейся прямо перед нами, оказалась просто небольшим трупом с нитью жемчуга

Она постукивает пальцем по стеклу, указывая на труп.

- Видишь, - усмехается она. - Это я.

Она смеется и обращает внимание на что-то еще.

Я больше не смотрю на труп. Я больше не заглядываю в магазин.

Я смотрю на нее.

Свет из галереи освещает ее кожу, придавая ей сияние, которое действительно делает ее похожей на ангела. Мне хочется положить ей руку на спину и почувствовать там настоящие крылья.

Ее глаза двигаются от одного объекта к другому, пока она изучает все за окном. Она смотрит на каждый предмет с недоумением.

Мысленно я делаю пометку привести ее сюда, когда они будут открыты. Даже не представляю, как она будет выглядеть, когда будет иметь возможность коснуться одного из экспонатов этой выставки.

Она смотрит в окно еще пару минут, а я продолжаю смотреть на нее, только придвинувшись к ней на пару шагов. Теперь, я стою прямо за ее спиной.

Я хочу снова увидеть ее татуировку, сейчас, когда знаю, что это означает. Я беру в руку ее волосы и убираю их вперед, через плечо. Я боюсь, что она ударит меня по руке, но вместо этого, она быстро втягивает воздух и смотрит вниз на свои ноги.

Я улыбаюсь, вспомнив каково это, когда она провела пальцами по моей татуировке. Не знаю, заставлю ли я ее чувствовать себя так же, но она стоит на месте, позволяя моим пальцам снова проскользнуть под воротник ее рубашки.

Я сглатываю, ощутив как сильно бьется мое сердце. Интересно, всегда ли она имела на меня такой эффект.

Я тяну рубашку вниз, обнажая ее татуировку. У меня скручивает живот от ненависти, что у нас нет этих воспоминаний.

Я хочу вспомнить тот разговор, когда мы решились на такой шаг.

Я хочу вспомнить, кто первый это придумал.

Я хочу вспомнить, как она выглядела, когда иголка пронзила ее кожу впервые.

Я хочу вспомнить ощущения, когда все закончилось.

Я веду большим пальцем по силуэту деревьев, а остальная часть руки касается ее плеча, и по ее коже снова бегут мурашки. Она наклоняет голову в сторону и из ее горла вырывается нечто похожее на небольшой стон.

Я закрываю глаза.

- Чарли?

Мой голос, как наждачная бумага. Я прочищаю горло, чтобы сгладить его.

- Я передумал, - произношу я спокойно. - Я не хочу давать тебе новое имя. Мне кажется, я люблю старое.

Я жду.

Я жду, что она ответит с придиркой. Жду ее смеха.

Я жду, что она скинет мою руку с затылка.

В ответ никакой реакции.

Ничего.

Это означает, я получаю все.

Держа руку на ее спине, я медленно обхожу ее. Я стою между ней и окном, но она сосредоточила взгляд на земле. Она не смотрит на меня, потому что я знаю, она не любит чувствовать себя слабой. И сейчас, я делаю ее слабой.

Я подношу свободную руку к подбородку, касаюсь пальцами ее челюсти и поднимаю ее лицо к себе.

Когда мы встречаемся глазами, я чувствую, что знакомлюсь с ее совершенно новой стороной. Нерешительной стороной. Уязвимой стороной. Стороной, которая позволяет себе чувствовать.

Я хочу улыбнуться и спросить, каково это чувствовать себя влюбленной, но знаю, если начну дразнить ее в такой момент, разозлю ее, и она уйдет, а я не могу позволить этому случиться. Не сейчас. Не тогда, когда я, наконец, могу внести в память все многочисленные фантазии о ее губах.

Она проводит языком по нижней губе и ревность вибрацией проходит сквозь меня, потому что я действительно хочу быть единственным, кто делает это.

На самом деле... Думаю, что я сделаю это.

Я начинаю наклонять голову, когда она сжимает руками мои предплечья.

- Смотри, - прерывает меня она и показывает на здание по соседству.

Мерцающий свет украл ее внимание. Мне хочется проклясть вселенную по той простой причине, что какие-то лампочки помешали тому, что должно было стать абсолютным фаворитом в моих немногочисленных воспоминаниях.

Я следую за ее взглядом до знака, который ничем не отличается от уже увиденных нами знаков Таро. Единственное отличие - он просто полностью разрушил мой момент.

И, черт возьми, это был хороший момент. Великий. Одно я знаю, Чарли тоже чувствует, и я не знаю, сколько времени у меня займет, чтобы снова вернуться к этому моменту.

Она идет в направлении магазина. Я следую за ней, как влюбленный щенок.

Само здание оказалось без опознавательных знаков, это заставляет меня задаться вопросом, не идет ли тут речь о специальном, чертовом освещении, который так не вовремя отвлек ее от моего рта. Единственные слова, указывающие на признаки магазина - таблички "Не фотографировать", приклеенные к затемненным окнам.

Чарли кладет руки на двери, толкает и открывает ее.

Я следую за ней внутрь, и вскоре мы стоим в том месте, которое выглядит, как сувенирный магазин туристического центра Вуду. За кассой стоит мужчина, еще пара человек рассматривают стеллажи.

Я стараюсь все разглядеть, следуя за Чарли через магазин. Она касается пальцами всего, трогает камни, кости, банки с миниатюрными куклами Вуду. Мы молча проходим через каждый стеллаж, пока мы не достигаем задней стены.

Чарли останавливается, хватает меня за руку и указывает на картину на стене.

- Эти ворота, - воодушевляется она. - Ты фотографировал эти ворота. Такая же висит у меня на стене.

- Могу я вам помочь?

Мы оба оборачиваемся, на нас смотрит громадный, действительно, громадный мужчина с пирсингом в ушах и губе.

Я как бы хочу извиниться перед ним и уйти отсюда так быстро, как это возможно, но у Чарли другие планы.

- Вы знаете, что охраняют эти ворота? Те, что на картине? - спрашивает его Чарли, указывая через плечо.

Мужчина поднимает глаза на рамку и пожимает плечами.

- Должно быть новая, - отвечает он. - Никогда не замечал ее раньше.

Он смотрит на меня, выгнув бровь с пирсингом. Одна из сережек маленькая… кость?

Это, что, кость торчит в его брови?

- Вы двое ищете что-то конкретное?

Я качаю головой, но прежде, чем успеваю ответить, кто-то меня перебивает.

- Они здесь, чтобы встретиться со мной

Через штору из бусин протягивается рука в нашу сторону. Выходит женщина, и Чарли немедленно прячется за меня.

Я обнимаю ее рукой. Не знаю, почему она позволяет этому месту напугать себя. Она не походит на человека, верящего в вещи такого рода, но я не жалуюсь.

Испуганная Чарли - счастливчик Сайлас.

- Сюда, - зовет женщина, указывая нам куда следовать за ней.

Я хочу было возразить, но потом напоминаю себе, что такие места, как это... ну, они полны театральности. Это Хэллоуин триста шестьдесят пять дней в году.

Она просто играет свою роль. Она ничем не отличается от меня и Чарли, делая вид, что мы те самые двое, коими мы, разумеется, не являемся.

Чарли смотрит на меня, молча спрашивая разрешения, следовать ли ей за той женщиной. Я киваю, и мы идем сквозь завесу из бусин. Я прикасаюсь к одной из бусин и присматриваюсь. Пластиковые черепа. Очень мило.

Комната маленькая, все стены покрыты толстыми, бархатными черными шторами. Свет от зажжённых свечей мерцает и лижет стены, пол, нас.

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая