Гадкий утенок, или Повесть о первой любви - Баклина Наталья - Страница 4

• Предыдущая
• 4/22
• Следующая

— Нормально, — кокетливо повела в его сторону глазом Ира Зинченко, — а вы кто? Трактористы местные?

— Не, — засмеялся тот, — мы из Томска. Нас как бы в армию призвали на переподготовку, вот и шоферим здесь уже месяц, зерно возим. Много девчонок приехало?

— Вот, — повела Ира рукой, — мы все. Нас всего десять человек пока, остальные через недельку подтянутся.

— Местные не обижают?

— Нет пока, — засмеялась Ира, — с чего им нас обижать?

Смотрите, если что — скажите мне, я разберусь. Меня Семен зовут, наша общага вон там, на соседней улице, — Семен махнул куда-то в конец поселка и пошел садиться в ЗИЛ. Его компаньоны уже разошлись по машинам и урчали двигателями.

— Я — Ира, очень приятно, — крикнула ему вслед Зинченко. — Правда, симпатичный парень? Интересно, а местные тоже такие же дружелюбные?

— Му-у-у! — ответили ей. По улице шли коровы. Все рыже-белые, с круглыми боками, рогатые и большие, они нахлынули на девчонок пестрой флегматичной волной, которая текла и по черной грязи дороги и по дощатым мосткам-тротуарам. Коровы меланхолично шли прямо на подружек, в последний момент огибая их и перебирая копытами в опасной близости от их, обутых в кеды ног.

— Мамочки-мамочки-мамочки, — бормотала Леночка, зажмурившись. Она боялась так, что даже побледнела, напрочь утратив свой всегдашний румянец во всю щеку.

Шурочке было не страшно, а, скорее, даже интересно. От коров пахло навозом и парным молоком. Шурочка взглянула вслед уже прошедшему стаду — коровы шли, покачивая тяжелыми бурдюками вымени. Замыкал шествие подросток лет четырнадцати. На плече он нес черный кнут, конец которого волочился по дощатому тротуару.

Солнце уже клонилось к закату, и в его косых лучах коровы красиво уходили в перспективу черной дороги, обрамленной зеленью деревенских палисадников.

— Девчонки, девчонки, вы где? Мы уже тут, да… твою мать, понавесили тут… всякой, запутался на х…

Шурочка слушала пьяный мат и первые несколько секунд не могла сообразить, где она. «В деревне», — услужливо подсказала память. Намотавшиеся за день студенты улеглись спать рано, часов в десять. Тем более что развлечений не было никаких. Похоже, к ним гости. Судя по голосам, двое совершенно пьяных мужиков.

Рядом, шурша в темноте, уже вскочила и быстро одевалась Эльвира. Темнота в их закутке стояла почти абсолютная, окна остались на мальчиковой стороне спортзала. Шурочка тоже нашарила свои штаны и принялась их натягивать — встречать пьяных визитеров в футболке и трусах не хотелось совершенно. Гости тем временем выпутались из занавесок и — мат-перемат, так и эдак — наткнулись на первые кровати.

— Девочки, вы где? Пойдемте, подружим. Мы вам Гореловку нашу покажем, — взывал в абсолютной темноте пьяный голос. Казалась, что он принадлежит огромному ужасному косматому мужику. Шурочке стало страшно. Она вспомнила свои сны, которые видела лет с двенадцати. В снах за ней гнался темный человек. Шурочка бежала в ужасе, так как знала: если поймает, он сделает с ней что-то плохое, стыдное. Человек каждый раз ее ловил, и каждый раз она просыпалась в страхе и с сердцебиением. А теперь сон будто стал явью: черный человек ворочался в черной комнате и искал ее, Шурочку.

— Блин, что делать с этими пьяными уродами? — прошептала Эльвира Шурочке.

— Хоть бы мальчишки наши вмешались, что ли. Или куратор, где он там?

— Эй, мужики, шли бы вы отсюда, — как бы в ответ на ее слова раздался неуверенный, Игорюнин кажется, голосок, — зачем девчонок пугаете?

— Это кто там нас посылает? — мигом среагировал один из пришельцев, — а ну, покажись, проверим, у кого яйца больше! Ничего с вашими девками не сделается, им понравится. Прошлый раз городские приезжали, дружили с нами, и ничего. Эй, мать вашу так, где вы там, не видно ни х… выходите, говорю. Васька Перец к вам пришел, гулять зовет, не вы…сь.

Шурочка с Эльвирой вжались в угол возле самых дальних от входа кроватей, потом к ним пробрались на ощупь Ира с Леночкой.

— Так, девчонки, пробираемся по стеночке к краю занавески и аккуратно, без шума выбираемся наружу, — распорядилась Эльвира. — Кто-нибудь видел, где тут у них милиция?

— Какая тут милиция? Участковый если, да и тот спит, наверное, — зашептала Ира.

— О, шепчут чего-то, — обрадовался пьяный Перец, затопал в их направлении, наткнулся на кровать и рухнул в проходе. — Девки, кончай вы…ся, выходи! Колян, помоги подняться!

— Васька, ты где? Щас я тебя нащупаю, — откликнулся Колян сиплым баритоном.

Пока Колька с Васькой занимались друг другом, девчонки аккуратно по стеночке проскользнули за край занавески, выбрались на мальчишечью половину спортзала и рванули к выходу. Шурочка вылетела в «предбанник» и заметила, что скоба от крючка, на которую запиралась дверь, вырвана «с мясом». Во как в гости-то рвались! Следом за ней с топотом неслась Ирка Зинченко.

— Эй, вон они, давай к выходу, — среагировали на топот незваные ухажеры.

Девчонки вылетели за ограду и остановились на дощатом тротуаре. В небе ярко светила луна, и в ее свете им стало смешно, что они испугались каких-то алкашей. Шурочка взглянула на часы — час ночи..

Тем временем из спортзала вывалились две совершенно нестрашные фигуры. Один из алкашей оказался худым высоким мужичонкой со спутанными волосами, второй — коренастым белобрысым недоростком «метр с кепкой».

— И от этих секс-гигантов мы драпали, как зайцы, — фыркнула Ира. — Это их испугались наши мальчишки? Да ткни пальцем — завалятся, Казановы зачуханные!

— Девочки, а вот и мы, — отсалютовал им «метр с кепкой», потерял равновесие и повис на долговязом приятеле. — Пойдемте дружить.

— Слушай, как там тебя… Вася? — начала Эльвира.

— Перец, — то ли кивнул, то ли изобразил поклон коротышка.

— Слушай, Вася, у вас в Гореловке что, так принято по ночам врываться в чужой дом и пугать женщин?

— Чего? — не понял Вася и оглянулся на клуб. — Это не дом, это спортзал.

А мы кто, по-твоему, — спортивные снаряды, что ли? — психанула Эльвира. — Значит, так. Если сейчас не уйдешь, пожалуюсь директору совхоза. Мы сюда приехали вам помогать урожай собирать, а вы тут к нам пьяные вламываетесь, мальчишкам нашим угрожаете, нас пугаете. Хочешь с нами знакомиться — приходи завтра. Трезвый. Тогда и посмотрим, что ты за Перец.

— Не, Колян, ты слышал? Не нравится им, что мы пришли! Да и пошли вы на х… лахудры городские. У нас свои девки — во! И не ломаются. Директору она пожалуется! Да я этого директора… — Колян уводил Ваську дальше по улице, а тот во весь голос рассказывал, что бы он хотел сделать с директором.

— Боже мой, какой ужас, — сказала Шурочка. — Элька, ты молодец, что их послала. Я так испугалась, до сих пор дрожу.

— И я, — пискнула Леночка. — Я думала — все, изнасилуют и никто на помощь не придет.

— Эти?! И не мечтай, — фыркнула Эльвира, и девчонки зашлись звонким хохотом: перенервничали, нужна была разрядка.

Все четыре подруги были совершенно разными, но удивительно точно дополняли друг друга. Решительная и волевая Элька, безалаберная и веселая Шурочка, пухленькая кокетка Ира и смешливая робкая Леночка, попавшие в одну группу волею судеб, а в одну комнату — волею какого-то клерка из деканата, замечательно уживались и ладили друг с другом. Шурочка смотрела на подруг: невысокая смуглая Эльвира хохотала, запрокинув темноволосую голову, толстушка Ира приседала от смеха, хлопая себя по полным ляжкам и тряся светлыми кудряшками, Леночка беззвучно вздрагивала от смеха, и кончик русой косы, перекинутой на грудь, мелко вздрагивал в такт.

— Вы чего тут делаете в такое время? — подошел откуда-то куратор их группы. Этого бесцветного мужичка со смежной кафедры девчонки раньше не встречали. В поездке он держался тихо и незаметно, ничем не афишируя ни свой статус, ни свое присутствие. Во время инцидента девчонки о нем со страху вспомнили. А его, выходит, и не было в зале!

• Предыдущая
• 4/22
• Следующая