Выбери любимый жанр

Дочь палача и ведьмак - Пётч Оливер - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Он взволнованно поведал Магдалене о событиях, пережитых у аптекаря, у настоятеля и странного часовщика. После рассказа Магдалена какое-то время сидела молча, потом налила себе еще вина.

– Автомат в облике настоящей женщины, у которой механизм вместо сердца!.. – Она встряхнулась с явным отвращением. – Ты прав, этот часовщик Виргилиус действительно странный малый. Скверная мысль, что кто-то может вдохнуть жизнь в куклу.

– Это не такая уж и редкость, – возразил Симон. – Я слышал, что в Париже и Роттердаме таких автоматов довольно много. Поющие птицы, высокие барабанщики, мавры, звонящие в колокол… В ганзейском городе Бремене есть даже железный стражник, который поднимает перед купцами забрало и приветственно вскидывает руку.

– И все-таки живые люди мне более по нраву… – Магдалена вдруг нахмурилась и кивнула в сторону двери. – Ну да, во всяком случае, бо?льшая их часть.

Задрав подбородки, в трактир вошли бургомистр Карл Земер и его сын. С ними рядом шел разряженный господин с бородкой, белым воротничком, в широкополой шляпе и с парадной шпагой на поясе. Он окинул посетителей холодным взглядом, словно перед ним собрались лишь назойливые мотыльки. В конце концов щелкнул пальцами, и к ним с раболепным поклоном кинулся трактирщик.

– Господи, Земеры! – простонал Симон. – Все сегодня против нас! И они, судя по всему, подыскали себе приятеля.

Трактирщик между тем подступил к новым гостям.

– Ах, господин граф фон Вартенберг! – пропел он и поклонился так низко, словно вознамерился почистить ему сапоги. – Великая честь принимать у себя в скромной таверне посланника из дома Виттельсбахов. Давненько вы…

Господин с бородкой нетерпеливо поднял руку, и тучный трактирщик замолчал.

– Довольно этой лести; приготовил бы нам лучше отдельную комнату, – проворчал он сердито. – Мне нужно обсудить нечто важное с этими господами.

– Всё, как вы пожелаете. Будет исполнено.

Раскланиваясь, трактирщик повел графа и Земеров к отдельному коридору. Проходя мимо стола, за которым сидели Симон и Магдалена, юный Себастьян Земер наградил их пренебрежительным взглядом.

– Взгляни-ка, отец, – прогнусавил он. – Теперь даже никчемные цирюльники и отродья палачей захаживают в таверну Андекса. Святая гора уже не та, что была раньше.

Карл Земер хмуро посмотрел на шонгауцев:

– Полагаю, сын мой, трактирщик не знает, кто к нему захаживает. В моем трактире такое уж точно не пройдет. Бесчестным там делать нечего.

Он нетерпеливо взял своего отпрыска за плечо.

– Идем же теперь, у нас есть дела поважнее. Я слышал, здесь наливают отличное, хоть и дорогое, токайское вино. То, что нужно при заключении сделок.

Оба скрылись вслед за благородным господином в боковом коридоре. Симон взглянул на Магдалену; та, побледнев, прикусила губу и наконец прошипела:

– Чванливые Земеры! Якоб Шреефогль уже говорил мне, что оба они собираются хорошенько поживиться на празднике. Мне от одного их вида дурно становится.

– Не надо так волноваться. – Симон с сочувствием погладил ее по волосам. – Тебе все равно этого не изменить. Но хотел бы я знать, что же Земеры затеяли с урожденным Виттельсбахом. Если это правда, то у них все получилось. Тот, кто ведет дела с семьей баварского курфюрста, никогда не прогадает.

Магдалена шумно высморкалась и одним глотком допила вино в кружке.

– Они, наверное, всучат графу каких-нибудь свечей и иконок, а благородный господин потом перепродаст их еще дороже, – пробормотала она, после чего встала и, потянувшись, бросила на стол пару монет. – Пойдем уже. Нет желания сидеть в одном трактире с Земерами. А тебе еще нужно этот отчет написать, будь он неладен…

Она со вздохом направилась к выходу.

– Проклятие, ведь при всем этом я просто хотела помолиться в Андексе!

* * *

Снаружи в тени перед трактиром прятался человек в черной рясе и недоверчивым взглядом провожал семейную пару из Шонгау, бредущую вниз по холму в сторону Эрлинга. Потом грязно выругался, как привык во время войны. Ругань всегда шла ему на пользу, хотя Господь и не поощрял ее. Она помогала разогнать кровавые образы; однако беспокойство осталось.

С тех пор как здесь появился этот цирюльник со своей подругой, все пошло наперекосяк! Сначала не-удачный эксперимент, потом убитый подручный и спор с Виргилиусом – и что, черт побери, понадобилось этой любопытной девке на башне? А если она что-нибудь заподозрила? Если нашла что-нибудь наверху?

Он улыбнулся и помахал рукой, когда мимо него с песнопениями прошли несколько паломников. Но те не стали к нему приближаться, почувствовав, что от него не исходило благословения. Он привык, что люди боялись его наружности. Прежде она была частью его профессии, которая внушала окружающим страх, теперь – просто лицо. Гримаса дьявола в монашеском обличии, так говорили про него с тех пор, как он постригся много лет назад в монахи и расстался с прежней жизнью. Но с лицом расстаться не получилось.

Как и с прошлым.

Злобно бормоча себе под нос, словно жирная навозная муха, брат Йоханнес двинулся обратно к аптеке, где его ждали тревоги, зловоние и разлагающийся труп.

Он не знал еще, что это только начало.

* * *

Тем временем Куизль сидел у пруда, неподалеку от своего дома и вырезал из тростника кораблики для внуков.

Он купил внукам сушеных фруктов и глазированных орехов, и малыши поедали их с большим аппетитом. Губы у них стали липкими от меда, руки испачкались грязью и сажей. Палач усмехнулся. Хорошо, что их сейчас не видит мама.

При мысли о детях он вдруг снова помрачнел. Мало того, что жена заболела, так теперь еще и внукам опасность угрожала! Предупреждение Ганса Бертхольда прозвучало недвусмысленно. Если Куизль расскажет о кражах судебному секретарю, внуков ждет худшее. И даже если он не станет ничего предпринимать – Бертхольд просто горит жаждой мщения. Кто даст гарантию, что он при удобном случае не подкараулит детей у пруда или на берегу Леха? Толкнуть легонько – и малыши в мгновенье ока уйдут под воду…

Палач вынул мешочек с табаком и принялся угрюмо набивать трубку. Как всегда, когда он хотел поразмыслить, ему требовалось это восхитительное зелье, которое каждый месяц ему привозили из Аугсбурга знакомые плотогоны. Как только к небу потянулись первые клубы дыма, Куизль почувствовал себя гораздо спокойнее. Но вслед за этим из раздумий его вырвал звук приближающихся шагов.

– Черт бы побрал всех, нигде в покое не оставят! – проворчал палач.

Развернувшись, он увидел среди ивовых зарослей своего сына Георга. В руках мальчика по-прежнему болталась праща, которой он еще пару часов назад обратил в бегство братьев Бертхольдов. За ним следовала его сестра Барбара. Ее черные локоны свободно ниспадали на плечи, под рубахой уже обозначались первые округлости.

Георг и Барбара были близнецами, но различались до невозможности. Приветливая Барбара, подобно старшей сестре Магдалене, не лезла за словом в карман и росла, видимо, такой же красавицей. Георг, наоборот, был неотесанным, словно кусок необработанного дерева, и молчаливым, как отец. Будучи учеником палача, он помогал иногда на казнях, и уже через несколько лет его ждал экзамен – образцовое обезглавливание.

– Если мама узнает, что ты опять купил малышам сладости, головы тебе не сносить, – с улыбкой предостерегла его Барбара. – Она и так считает, что ты их слишком балуешь.

– Смотрите, чтобы я вам не всыпал как следует, – проворчал палач. – Разве не велел я Георгу вычистить повозку? А потом встречаю его у склада с пращой в руках! Что ты вообще там забыл?

– Хотел с ребятами воробьев пострелять, – ответил Георг резко. Голос у него был не настолько низкий, как у отца, но уже такой же ворчливый. – Но подстрелить сумел только пару висельников.

– Тебе радоваться нужно, что он там оказался, – вмешалась Барбара. – До Кожевенной улицы было слышно, как Бертхольд вопил. Я даже представлять не хочу, что он сделал бы с малышами, если бы Георг не подоспел.

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело