Васек Трубачев и его товарищи (илл. В.А. Красилевского) - Осеева Валентина Александровна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/176
- Следующая
– Вот командир так командир!
Девочки сейчас же подбросили записку:
«Трубачёв, ты очень похорошел!»
– В общем деле не может быть личных интересов! – вспомнив слова Мити, важно сказал Васёк, скомкал записку и громко скомандовал: – Отряд, стройся! Справа налево рассчитайсь!
На школьном дворе стояли три отряда, готовые к походу. Васёк осмотрел с головы до ног каждого из своего отряда. Все были подтянуты, торжественны, не размахивали руками и не болтали зря.
Васёк был доволен.
Три отряда стояли как вкопанные.
Митя давал последние указания:
– Повторяю: задача каждого отряда – раньше всех прибыть к костру, местонахождение которого нужно будет определить в пути по указательным знакам. Будьте внимательны! «Первый отряд идёт через улицу Чехова, шоссе. Указатель на полкилометра от леса. Второй отряд…» – читал Митя.
Васёк ждал. Саша Булгаков стоял рядом с ним и не отрываясь смотрел Мите в рот.
– «Третий отряд… – Митя повернулся лицом к ребятам Трубачёва: – Черкасская улица, переход через шоссе. Стрелка, показывающая направление на первой тропинке, сворачивающей в лес». Понятно?
– Понятно! – выпалили все три отряда.
Митя махнул рукой:
– Вперёд!
– Шагом марш! – скомандовал Васёк Трубачёв.
Отряд вышел из школьных ворот и зашагал по улице. Два других отряда со своими командирами свернули в боковые переулки.
– Скорей! Скорей! – заволновались девочки. – Перегонят!
– Не бежать! – нахмурился Васёк.
– Бежать хуже. Прозеваем указатель и всё спутаем, – сказала Лида.
Шли ровным быстрым шагом. Дорога была всем знакома.
– Красиво идём! – шептали девочки.
– Ребята! По мостовой потише, у меня тапочки новенькие, – беспокоилась Синицына.
– Повесь их себе на нос, твои тапочки!
– Не из-за тапочек, а из-за Малютина потише надо. Здесь камни, и солнце печёт очень, – тихо сказала Валя Степанова, трогая рукой свою макушку.
Васёк оглянулся. Сева Малютин шёл сзади. На спине у него был рюкзак, на боку – полевая сумка. На покрасневшее от солнца лицо падала тень от низко надвинутой на лоб панамки.
– Лёня Белкин, возьми у Малютина рюкзак, – сказал Васёк, – ему тяжело.
– Есть! – бойко отозвался Лёня Белкин, подождал Севу и, не слушая его возражений, перекинул через плечо Севин рюкзак. – Иди, иди! А то устанешь сразу… А мне нипочём!
Улица вдруг кончилась. За шоссе открывался зелёный ряд ёлок. Они стояли как нарисованные, а за ними живой стеной поднимались дубы, берёзы и ели. Пахло хвоей и нагретым листом. По небу плыли белые пушистые облака.
Отряд остановился.
– Здесь! – взволнованно сказал Васёк.
– Вот она, вот! – закричало сразу несколько голосов. На траве искусно выложенная мелкими камешками стрелка указывала на тропинку.
Ребята почувствовали важность этой минуты.
– Начинается! Начинается! – зашептали они.
– Пошли! – бодро крикнул Васёк.
Он шёл впереди, оглядывая каждый кустик и чуть притоптанную траву по бокам тропинки. Ребята, затаив дыхание, гуськом шли за ним.
– Сейчас тропинка сама ведёт, а как выйдем из ёлок, надо смотреть в оба, – уговаривались Одинцов и Саша.
Ёлки кончились. Тропинка, сделав полукруг, сворачивала обратно на шоссе. В лесу было свежо и тенисто, в густой траве качались белые ромашки и нежно-голубые колокольчики.
Сквозь заросли крапивы пробивались кусты дикой малины.
– Ищите здесь, – сказал Васёк. – Далеко не отходить, кусты не ломать, смотреть под ноги!
Ребята, низко пригнувшись к земле, всматривались в каждый уголок.
Девочки, заправив под панамки непослушные волосы и стараясь не мять цветы, продвигались вперёд на цыпочках, напряжённо и молча оглядываясь вокруг. Мазин и Русаков держались вместе. Все места пригорода были ими исхожены зимой на лыжах.
– Вот тут следы зайца были, помнишь? – припоминал Русаков.
– Ладно, не болтай. Не до зайца сейчас, – хмуро останавливал его Мазин. И тут же, указывая на молодую белоствольную берёзу, опоясанную маленькими окошечками, говорил: – Дятловы кольца. Берёзовым соком остроносый лакомился! Я тоже пил. Эх, хорошо!
– А помнишь, как мы… – оживлялся Петя.
– Хватит, ищи стрелу! – сурово останавливал его Мазин.
Васёк подбежал к старому пню. Около него валялись сломанные ветки ёлки. Он присмотрелся к ним ближе. Ёлка была так обломана, что ствол с двумя ветками напоминал стрелу.
На земле были рассыпаны иглы, очевидно счищенные перочинным ножом.
– Булгаков, Одинцов, сюда! – боясь ошибиться, позвал он товарищей.
– Куда направление? Куда направление? – волнуясь, спрашивал Саша.
– Да, направление в лес! Ясно – это указатель, – сказал, поднимаясь с колен, Одинцов.
– Вперёд!
Ребята весело двинулись в указанном направлении.
Лес становился гуще. Валежник царапал коленки, цеплялся за платье. В тоненькие пушистые волосы Вали Степановой вцепилась зелёная колючка. У Лиды Зориной через всю коленку тянулась красная полоса. У многих девочек от крапивы распухли руки, но никто не жаловался. Одна Синицына тихо ворчала, попадая то в крапивное место, то на острый сучок. Её никто не слушал.
Васёк, раскрасневшись от напряжения, старался не снижать строгого командирского тона, чтобы не уронить дисциплину. Сам он, так же как и все ребята, уже чувствовал тревогу. Всем казалось, что прошло уже много времени и другие отряды давно опередили их. Шли молча. Вдруг Синицына нагнулась над муравьиной кучей и, выхватив оттуда три палки, подняла их вверх.
– Стрела, честное слово, стрела! – торжествующе крикнула она. – Вот так лежала!
– Положи! Положи! – в ужасе закричали ребята.
– Трубачёв, она подняла!
– Она спутала направление!
Синицына испуганными, круглыми глазами смотрела на подходившего Васька. Он вырвал у неё из рук палки и наклонился над муравейником. Там остался глубоко вдавленный след, обозначавший стрелу. Васёк выпрямился:
– Указатель найден!.. Синицына, становись в задние ряды!
У ребят отлегло от сердца.
Пристыженная, Нюра Синицына пошла в задний ряд.
Дальше стрелы стали попадаться чаще. Глаза, привыкшие нащупывать их, не пропускали ничего.
Васёк шёл впереди. Найдя стрелу, он молча показывал на неё рукой и торопился дальше.
– Давайте бегом! Нас же много – авось не пропустим, – предлагали некоторые ребята.
– На «авось» нельзя! – доказывала Лида Зорина.
– Мы и так быстро идём! – утешал Саша Булгаков.
Всё шло благополучно. Последняя стрела, вырезанная на дереве перочинным ножиком, вдруг указала направление в такую чащу, где колючие кусты шиповника, сухие ветки и торчащие во все стороны сучья бурелома совершенно загораживали дорогу. Впереди виднелся овраг. Может, не сюда?
– Трубачёв, верно мы идём? – заволновались ребята.
– Всё в порядке. Вперёд! – скомандовал Трубачёв, медленно пробираясь через чащу и защищая рукой лицо от колючих веток.
Ребята беспрекословно двинулись за ним. Овраг был крутой. На дне бежала лесная речушка, неширокая, но быстрая. В тёмной воде не было видно дна.
– Брр… Тут глубоко, – неуверенно сказал кто-то.
– Смеряйте глубину! – зашептали девочки. Коля Одинцов вытащил из хвороста длинную палку, наклонился и стал мерить глубину. Палка, не достигнув дна, вырвалась у него из рук и уплыла по течению. Он поднялся, обескураженный.
Валя Степанова заглянула в тёмную воду и сняла тапочки.
– Надо так надо, – тихо сказала она, ожидая приказа.
– Обследовать берег! – сказал Трубачёв и, пройдя несколько шагов, вытащил из земли белую, свежевыструганную галочку. Это была стрела, воткнутая в землю.
– Направление в землю, – недоумевающе сказал кто-то аа плечом Васька.
– Трубачёв, куда направление? – спросил, нахмурившись, Одинцов.
Васёк кусал губы, глядя на запачканную в земле стрелу.
– Направление в землю, – сообщил он сгрудившимся вокруг ребятам.
– Ничего особенного… Значит, что-то в земле, – заявила Зорина.
- Предыдущая
- 39/176
- Следующая