Футбол на всю жизнь - Блохин Олег Владимирович - Страница 1

29 ноября 1980 года в двухмиллионном Киеве было зарегистрировано 204 брака, и один из них, без преувеличения, был в центре внимания всего города. Женился Олег Блохин! Торжественная церемония регистрации брака состоялась в одном из самых красивых дворцов столицы Украины.

Невеста, как и полагается, была в традиционном белом платье. А вот жених откровенно нарушил традицию. Женихи обычно обзаводятся к свадьбе строгими черными костюмами. Чем-то вроде смокинга. Олег же Блохин, напротив, был в белом костюме. И вот как он объяснил это друзьям: — Помните притчу о мальчике, который спросил у мамы: «Почему невесты одеты только в светлое?» Мать сказала: «А как же иначе, ведь это самый светлый день в их жизни!» И тогда мальчик подумал, что для женихов, одетых в черные пары, свадьба — событие траурное. Вот я и решил: мой костюм должен соответствовать общему светлому тону сегодняшнего праздника молодой семьи!

В дни свадьбы популярного форварда я окончательно решил написать книгу о Блохине, пригласив его в соавторы. За десять лет знакомства с ним материала у меня скопилось предостаточно. К тому же, с середины шестидесятых годов я начал внимательно следить за выступлением футболистов киевского «Динамо», собрал целую картотеку по этому клубу. А в семидесятые годы Блохин в нем играл первую скрипку. Когда поделился своими задумками с коллегами, они посоветовали мне, чтобы книга была написана от первого лица. Я разделял эту точку зрения, ибо знал, что у Блохина свой особый взгляд на футбол и на собственную игру.

Однажды спросил его:

— Ваш главный судья — зритель или вы больше доверяете оценкам журналистов?

— Я больше всего доверяю своим собственным оценкам, — сказал Олег. — Наверное, так строго, как оцениваешь себя сам, никто тебя не судит. К тому же, даже журналисты бывают не всегда точными: все зависит от их симпатий или антипатий, от их понимания футбола. Ведь репортеры воспринимают футбол не так, как мы, футболисты. Что же касается зрителей, то им присуще чисто эмоциональное восприятие. Выиграла твоя команда — ура! Проиграла — и болельщики готовы тебя освистать. Так что, думаю, самый строгий судья собственной игры — ты сам.

Значит, размышлял я, Олег Блохин должен будет рассказывать о себе. Захочет ли? На этот счет у меня были серьезные сомнения. И вот почему.

В 1976 году мне позвонили из «Комсомольской правды».

— Есть интересное предложение, — услышал я голос заведующего отделом. — Сделай дневник Блохина. Схема простая — взлет, падение, ну… потом опять надежды на взлет. Будем печатать из номера в номер. Примерно, в восьми-десяти номерах. Договорились?

— Надо поговорить с самим Блохиным, — ответил я. — Захочет ли?

— А почему же не захочет?! Мы ведь так печатали дневник знаменитого хоккейного вратаря Владислава Третьяка. Потом из этого получилась книга…

Но Блохин отказался.

— Как у них все просто, — грустно усмехнулся он. — Взлет, падение, взлет…

В тот год бронзовые медали, завоеванные футболистами сборной СССР на XXI Олимпийских играх в Монреале, были расценены дома чуть ли не как провал. Сборная почти полностью состояла из игроков киевского «Динамо» такая оценка больше всего злила динамовцев. Была понятной и реакция Блохина. К тому же, он вообще отрицательно относился к любым «схемам» — будь то на футбольном тюле или в творчестве.

Но с той поры прошли годы, обиды забылись.

И вот на третий день после свадьбы знаменитого форварда я позвонил ему. Так получилось, что в тот день Блохин с женой должен был улететь в Ленинград. Молодые решили провести в городе на Неве первую неделю их медового месяца. Но мела метель, сыпал снег, и все вылеты в аэропорту Борисполь в этот день были закрыты до вечера.

— Я согласен на книгу, — услышал я звонкий голос Олега, — но надо поговорить.

— Когда?

— Хорошо бы прямо сейчас. Часа полтора-два, думаю, у меня будет. Приезжайте! В квартире, правда, беспорядок, но вы нас, надеюсь, простите…

— Продолжается свадебное веселье?

— Нет, просто жена привезла свои вещи из родительского дома… Мы с ней решили — родителей никакими хозяйственными заботами о нас не обременять, ходить к ним только в гости! Без всяких просьб, без взваливания на них разных своих дел.

Я ехал в дом к Блохину и по дороге невольно вспоминал прежние встречи с ним.

…О футболистах наши болельщики знают многое: и количество забитых голов, и любимые финты, и сколько игр сыграл за сборную. Но жизнь кумира вне стадиона чаще всего известна публике по фельетонам да слухам. Поэтому когда в 1973 году я впервые пришел к Олегу Блохину, чтобы поближе познакомиться с молодым, но уже самым результативным форвардом киевского «Динамо» и сборной СССР, я открыл для себя в знакомом спортсмене новые, неизвестные дотоле черты.

— Мальчишкой мне казалось, что у футболистов веселая, интересная и даже беззаботная жизнь, — рассказывал Блохин. — Летают из города в город, из страны в страну. Одна лишь забота — забивай голы! Но очень скоро я убедился: главное для футболиста — это труд, труд и еще раз труд. Посмотрите, как работают на тренировках Женя Рудаков, Володя Мунтян или Витя Колотов, да, впрочем, и вся команда — до седьмого пота, до чертиков в глазах.

В беседе, как и на поле, он быстро «заводился

Говорил запальчиво и напористо, словно боялся, что собеседники его не поймут.

— У каждого из нас есть друзья, жена или невеста, любимый театр, — продолжал Олег. — Но вот за один сезон я и мои товарищи по сборной и клубу не бываем дома по триста тридцать дней или что-то около этого!

— Не может быть!

— Давайте подсчитаем.

И мы подсчитали. Получилось триста двадцать семь.

— И так ведь каждый год, — продолжал Олег. — Легко представить, много ли времени в течение сезона я или мои товарищи можем отдавать своим близким. К сожалению, гораздо меньше, чем хотелось бы. Думаете, жалуюсь? Нет, просто хочется, чтобы люди знали и оборотную сторону медали.

…В квартире на Уманской, где жил тогда со своими родителями Олег, все напоминало о спорте — вымпелы, значки, кубки, медали. Что ж, так и должно быть. Все члены этой семьи — спортсмены в прошлом или в настоящем. Мать Олега Екатерина Захаровна Адаменко — заслуженный мастер спорта, отец Владимир Иванович Блохин ни в одном из видов спорта, которыми занимался, высоких результатов не добился, но полюбил спорт и со временем стал руководителем одной из спортивных организаций. Нарушил семейную традицию лишь старший брат Олега Николай, который, получив первый разряд, ушел из легкой атлетики. Он увлекся химией, стал кандидатом наук.