Судья показывает на центр - Бахрамов Тофик Б. - Страница 30

— Пятьдесят пятая минута, — перебивает мои мысли Ариф. — Удар Асатиани…

— Обрати внимание, — шепчет Чохели, — какой накатистый бег у Кахи. Незаметно выигрывает расстояние, на ровном месте. Защитник ахнул только, а он уже на два корпуса впереди. И исполнение отличное.

Пио, бельгийский вратарь, только дернулся. А мяч — об штангу и прыг — лежит в сетке…

— Шестьдесят третья минута. «Девятка».

Верно, мертвый мяч. Бышовец «раскидал» финтами защитников, почти без замаха нанес удар. И хотя до ворот метров двадцать пять, в таких случаях вратари бессильны. Они лишь взглядом провожают мяч, который летит, летит, летит, как в «замедленном» фильме, пока не врежется под самую крестовину…

— Семьдесят пятая минута. Хмельницкий головой забивает четвертый гол.

Признаться, не думал, что Хмельницкий из-за спины защитника достанет низкий мяч, посланный Еврюжихиным. Но Виталий нырнул, словно прыгнул в воду…

— Наши немного расслабились. И опять штанга после удара бельгийца Ламберта. Но Пуи счастливее Ван Мура. Его повторный удар приходится в цель. Это была восемьдесят пятая минута.

Мы несколько минут молчали, вспоминая тот действительно яркий матч. В групповом турнире таких встреч было раз-два и обчелся. Ариф будто угадал, о чем я думаю:

— «Советская сборная победила бельгийцев, показав прекрасную игру». Газета «Эль дио». «Россия продемонстрировала результативный футбол». Газета «Эль соль де Мехико». «Русские — первоклассная команда». Капитан бельгийцев Поль ван Химст. «Красиво забитые голы, чистая игра на поле вызвали бурю одобрения». Шведская газета «Экспрессен». «Русская команда — одна из самых блестящих и высокоорганизованных». Тренер бельгийской сборной Гуталс. «Сборная СССР выглядела намного лучше по сравнению со своей первой игрой». «Жорнал ду Бразил». Еще?

— Хватит, — останавливаю его я. — Давай лучше матч с Сальвадором.

Ариф пожимает плечами. И мне понятен его жест. Как будто на поле вышла совсем другая команда, не та, что накануне блистательно разгромила отличную бельгийскую сборную. Весь первый тайм — сумбурное топтание у штрафной площади противника. Ни одного голевого момента за сорок пять минут!

Да и после перерыва оба гола-близнеца, забитые Бышовцем с подач Мунтяна, скорее нежданный каприз судьбы…

— Мы, туристы, ездили в «Л'Эскаргот», — рассказывает Ариф. — Спрашивали ребят, в чем дело. Говорят: «Не пошла игра». — Он подымается. — Исчерпывающее объяснение, не правда ли?

Я растерянно молчу. Возразить нечего. Хочется верить, что следующий матч по качеству не уступит встрече СССР — Бельгия.

Из окна номера мне видно, как Ариф пересекает улицу и скоро исчезает в людском потоке. «Не пошла игра». Нет, для первенства мира это не годится. Безусловно, матч на матч не похож. Но классная команда может выступить лишь несколько хуже своего обычного уровня, без заметных перепадов. У нас же…

Вот сборная Мексики. И с нами, и с Сальвадором, и с Бельгией звезд с неба не хватала. Но было немного удачи, и она использовала свой шанс. Николай Гаврилович Латышев рассказывал, что в перерыве матча между бельгийцами и мексиканцами к нему, инспектировавшему эту встречу, подошел аргентинский арбитр Анхель Корезза, который назначил пенальти в ворота бельгийской команды.

— Как, было? — взволнованно спросил он.

— А я хотел у вас узнать, — не без юмора ответил Латышев.

На мой взгляд, этот мяч ничего не решал. Ведь и при счете 0:0 бельгийцы выбывали из турнира. Да и Судейский комитет посчитал, что Корезза действовал в рамках полученных инструкций. Бельгиец Тиссен, вытянув вперед ногу, прыгнул на передачу со штрафного, к которой устремился и нападающий сборной Мексики Валдивиа. Наткнувшись на ногу соперника, Валдивиа растянулся на траве. А в правилах записано: «11-метровый удар назначается независимо от места нахождения мяча, лишь бы он был в игре и нарушение правил произошло в штрафной площади».

Надо сказать, что некоторые латиноамериканские тренеры, игроки и журналисты еще до начала первенства почему-то весьма подозрительно относились к деятельности судей. Бразильская печать, например, едва начался чемпионат, объявила, что в Мексике создана судейская мафия, которой руководят Роуз и Астон. Причем, как ни странно, огонь критики направлялся прежде всего на латиноамериканских же судей. Так, вдруг распространился слух, что рефери матча сборных Швеции и Уругвая де Мораес из Бразилии якобы кем-то подкуплен. Тот самый де Мораес, который имеет репутацию самого мужественного судьи Южной Америки после того, как в 1966 году удалил с поля сразу девять игроков — пять «Банги» и четырех «Фламенго». И все же Стэнли Роуз немедленно отправился в Пуэбло. Между ним и де Мораесом в присутствии очевидцев состоялся короткий разговор.

— Правда ли, что вам было обещано одной из сторон сто тысяч песо? — спросил Роуз.

— Если вы сомневаетесь в моей искренности, — ответил арбитр, — я отказываюсь судить эту встречу. Я человек честный.

Мы, рефери, постоянно чувствовали, что и ФИФА и Судейский комитет занимали твердую позицию и не давали нас в обиду. Эту позицию им было отстаивать все легче: чем жарче разгорались футбольные сражения, тем меньше нареканий вызывали судьи.

А поединок, в котором, как известно, победу одержали бразильские футболисты со счетом 1:0, выдался не из легких. О нервном напряжении и в то же время о высоком уважении противников друг к другу говорило, например, такое заявление Пеле об английском вратаре Бенксе, в немыслимом броске отразившем его удар:

— Я возненавидел Бенкса в тот момент, но затем он покорил меня своей игрой.

В начале состязания и англичане, и особенно часто бразильцы при каждом столкновении валились на траву, вымаливая штрафной. Однако Клейн не стал выяснять отношений с футболистами. Если, по его мнению, не было нарушения правил, то он просто не давал свистка. И естественно, на каком-то участке поля команда, игрок которой не лежал, а продолжал борьбу, получала известное преимущество. Таким образом, вызывая сочувствие у публики, спортсмен в то же время просто подводил своих товарищей. И бразильцы, и англичане довольно быстро разобрались в ситуации. Хотя ни характер встречи, ни характер судейства не изменились, где-то на 10-15-й минуте падения вдруг разом прекратились.

После встречи Альф Рамсей, наставник сборной Англии, сказал:

— Мы атаковали ничуть не меньше, чем бразильцы. Гол в такой высококлассной игре мог быть забит в любую секунду. Мы сделали все для того, чтобы забить его. Бразильцы сделали то же самое, но гол, в отличие от нас, забили.

Загало вторил ему:

— Я ни на секунду не верил в нашу окончательную победу, пока не прозвучал финальный свисток. У нас были равные возможности. Все могло измениться в любое мгновение. — И, секунду поколебавшись, добавил: — Если еще раз встретиться с Англией, то лучше в видеозаписи этого матча…

И в заключение еще о двух встречах группового турнира, которые я смотрел по телевизору. Это Италия — Швеция и Италия — Уругвай.

Первый, выигранный итальянцами со счетом 1:0, прошел в очень сложной борьбе (любопытно, что это первая их победа над шведами за последние… 58 лет). Раз за разом на поле вспыхивали стычки, после которых приходилось прибегать к помощи врачей. В этих условиях судья Джон Тейлор вынужден был строго карать футболистов за каждый проступок. Однако он, как и А. Клейн, не обращал внимания на просьбы и жестикуляцию игроков, апеллировавших к нему без достаточных оснований.

На симулянта редко хорошо действуют увещевания. Он выиграл на «торговле» с арбитром минуту-другую — и доволен. Метод же, который взяли на вооружение А. Клейн и Д. Тейлор, начисто исключал такую возможность. Видимо, и нашим судьям следует при встречах команд, чьи игроки любят «поговорить» и «полежать», реагировать на их проступки продолжением состязания.

Что же касается встречи сборных Италии и Уругвая, то мне, участнику первого матча чемпионата в Англии, естественно, хотелось увидеть, изменилась ли за четыре года мало привлекательная манера ведения поединка латиноамериканскими футболистами. Увы, нет. Как и там, здесь уругвайцы не скрывали, что готовы довольствоваться ничьей. Как и там, они поначалу пытались «ввести» в практику недозволенные приемы. Но не тут-то было! После двух-трех случаев грубой игры, когда стало очевидно, что это своеобразная «политика», судья Руди Глехнер из ГДР следующему провинившемуся — им оказался Кортес, нанесший травму де Систи, — немедленно записал предупреждение.